Мифы Великой Отечественной (сборник) - Мирослав Морозов

Что касается «рыцарских традиций» и «солдатского понимания чести», то особенно ярко они проявились у генерала Шлейхера, не постеснявшегося организовать интригу против своего начальника и покровителя Тренера и получившего в этом поддержку других военных. В дальнейшем, особенно в ходе кампании на Востоке, эти традиции проявятся еще более ярко…

Но для нас важнее дальнейшее замечание Манштейна: «Если Гитлер вначале отвергал подозрения по отношению к военным руководителям, исходившие от партийных кругов, то травля армии, в которой такие личности, как Геринг, Гиммлер и Геббельс, по-видимому, играли главную роль, в конце концов принесла свои плоды. Военный министр фон Бломберг – хотя, очевидно, и невольно – в свою очередь способствовал пробуждению недоверия у Гитлера, слишком усердно подчеркивая свою задачу «приблизить армию к национал-социализму».

Итак, генералитет был недоволен тем, что фон Бломберг слишком активно сдает позиции армии, не пытаясь бороться за доминирование в коалиции. Это усугублялось тем, что нацисты начали формирование собственного рода войск – военно-воздушных сил, которые ранее Германии были запрещены. Шефом Люфтваффе стал Герман Геринг, то есть эта структура изначально представляла собой нечто вроде «альтернативных» вооруженных сил, причем сил элитных. Кроме собственно авиации, в состав Люфтваффе входили многочисленные наземные структуры – в том числе боевые, включавшие в себя зенитные полки и дивизии, обеспечивающие противовоздушную (а впоследствии и противотанковую) оборону армейских соединений. К началу войны Люфтваффе составляли около четверти всей численности армии, на их содержание уходило более трети военного бюджета.

Военные постепенно оттеснялись на вторые и даже третьи роли в коалиции. Одной из причин такой ситуации стали внешнеполитические успехи Гитлера. И во время кризисов вокруг Австрии и Чехословакии военное руководство каждый раз сомневалось в успешности задуманного и опасалось реакции стран Запада. Но каждый раз Гитлер добивался своих целей, а Запад шел на уступки – и с каждым этим шагом политическое влияние Вермахта падало, а Гитлера и НСДАП – росло.

Естественно, генералы были недовольны, но ни на одном из этапов этого процесса никто из них не попытался разорвать эту коалицию, хотя бы в форме добровольной отставки. Не потому что военные не решались выступить против целей Гитлера, – а потому, что иных целей у них не было. Но нацисты демонстрировали больший успех в достижении этих же целей, отчего их популярность в германском народе все более крепла. Выступить против них значило бы пойти против воли Германии. Поэтому все недовольство и все разговоры о мятеже оставались «кухонными» вплоть до 1944 г., да и тогда военные проявили удивительную для германских офицеров нерешительность…

Но вернемся к нашему герою. В своих мемуарах Манштейн не скрывает, что прямое покровительство ему оказывали виднейшие фигуры германских вооруженных сил – уже знакомые нам генерал-полковник Курт фон Хаммерштейн-Экворт, сменивший его Вернер фон Фрич, а также начальник «Труппенамт» Людвиг Бек, с октября 1933 г. занимавший пост шефа Войскового управления. Ни один из них не был противником нацистов, и если первый еще смотрел на наци как на младших партнеров, то двое других были назначены на свои посты уже при Гитлере как сторонники союза с НСДАП – хотя вопрос о доминировании в нем пока еще оставался открытым.

Уже в начале 1934 г. Манштейн становится начальником штаба 3-го военного округа (Берлин), а в следующем году – начальником оперативного отдела Генерального штаба сухопутных войск, только что преобразованного из бывшего Войскового управления. В октябре 1936 г. он получает звание генерал-майора, одновременно начальник Генерального штаба Бек назначает его 1-м обер-квартирмейстером, то есть фактически своим заместителем!

Однако в начале февраля 1938 г., через несколько дней после скандальной отставки фон Фрича (смененного генерал-полковником Вальтером Браухичем), генерал-майор Манштейн неожиданно снимается с должности и назначается командиром 18-й пехотной дивизии в Лигнице. Вместо него 1-м обер-квартирмейстером становится Франц Гальдер; в августе 1938-го, после отставки Бека, Гальдер займет его место, прослужит в этой должности четыре года – до собственной отставки – и впоследствии прославится своим «Военным дневником»…

В своих мемуарах «Из жизни солдата» Манштейн утверждает, что решение о его снятии было принято в обход Бека и крайне возмутило последнего. Он не скрывает ни раздражения столь досадным крушением надежд, ни самих этих надежд:

«Мое становление, которое привело меня к должности 1-го обер-квартирмейстера и заместителя начальника Генерального штаба, позже позволило бы мне занять должность начальника Генерального штаба. Уже генерал барон фон Хаммерштейн видел меня в этом качестве, и генерал Бек намекал это в обращенной ко мне прощальной речи. Но пока что все оставалось позади».

Манштейн утверждает, что таким образом нацистское руководство расправлялось с оппозиционно настроенными к нацизму офицерами. Но сменивший его генерал Гальдер был старше и по возрасту, и по званию, и по воинскому стажу; два года он командовал дивизией, а с осени 1937 г. занимал должность 2-го обер-квартирмейстера. В выдвижении Гальдера на пост заместителя начальника Генерального штаба, а затем и самого НГШ не было ничего удивительного – гораздо удивительнее было проталкивание Беком вперед самого Манштейна вопреки традиционной субординации.

Не забудем, что в германской армии существовало правило, по которому штабные офицеры должны были время от времени проходить службу на командных должностях. Манштейн же за последние двадцать лет службы командовал в общей сложности от силы лет пять, причем не более чем батальоном – с таким командным стажем претендовать на роль начальника Генерального штаба было очень большой самонадеянностью. Вдвоем Бек и Фрич еще могли тащить своего любимчика наверх, нарушая не только нормы и традиции вооруженных сил, но и элементарные правила приличия, – но в одиночку, да к тому же попав в опалу из-за оппозиции планам аншлюса Австрии, Бек уже был не в состоянии это продолжать.

Вдобавок у Манштейна явно не сложилось хороших отношений с Браухичем. Весьма характерна оценка, которую он дает новому командующему:

«Нельзя отрицать и наличия у него силы воли, хотя, по моим впечатлениям, ее проявления носили скорее отрицательный характер, ибо она выливалась в некое упрямство, а не носила конструктивный характер. Он охотнее выслушивал чужие решения, вместо того чтобы принимать их самому и добиваться их осуществления».