(Не)счастье на мою голову - Екатерина Орлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Раз я твоего ублюдка бывшего укротил, думаю, с папой проблем не возникнет.
Хочется надеяться, что с ним до драки не дойдет…
Глава 39
Тина
В день отлета я почему-то волнуюсь так, будто собираюсь на собеседование или на собственную свадьбу. Хотя, судя по количеству белого в моем чемодане, можно предположить, что так и есть. Позавчера мы с Каришей тоже прогулялись по торговому центру, и она буквально насильно заставила меня купить роскошный белый сарафан и бежевые босоножки. А к сарафану я зачем-то купила белый веночек. Он просто показался мне таким красивым, а Карина делала мне такие комплименты… В общем, я просто поддалась какому-то волшебному помешательству и накупила все это. Утром подруга позвонила, чтобы убедиться, что я взяла эти обновки с собой.
Вчера мы ужинали у папы дома. Надо сказать, прошло все неплохо. Сначала познакомились, папа, как водится, смерил Андрея внимательным взглядом. А после ужина он, Андрей и Пашка удалились на балкон для “мужского разговора”. И плевать, что на улице теплынь, и все окна открыты. Конечно, я слышала каждое слово. Надо сказать, теперь своим Борзым женихом я горжусь еще больше, потому что он достойно отвечал на вопросы папы. Не хамил, но и не позволял лезть туда, куда не следует. Хотя, думаю, папа спрашивал обо всем этом чисто формально. Я уже слишком взрослая, чтобы подвергать допросу моих ухажеров.
– Ма, Андрей приехал! – кричит Пашка от входа.
– Уже иду!
– Малышка, поторопись, иначе опоздаем! – это уже Андрей.
Прыгнув в мягкие мокасины, хватаю ручку чемодана и выкатываю его в коридор, где его тут же подхватывает Андрей. Чмокнув меня в губы, окидывает быстрым взглядом и, подмигнув, катит чемодан к выходу.
Я сто раз перепроверяю, чтобы все приборы были выключены, а окна – закрыты, после чего запираю квартиру и подхожу к лифту, где меня уже ждут мои мужчины. Пашка, как всегда, уткнулся носом в телефон и ничего не слышит из-за наушников.
Андрей, воспользовавшись ситуацией, касается губами моего уха.
– Так бы и сожрал тебя, – шепчет и целует раковинку, на мгновение сжав широкой ладонью мою попку. А мне приходится прятать лицо, потому что я чувствую, как горят щеки.
Выйдя из подъезда, бросаю взгляд на машину Андрея и сбиваюсь с шага. Возле нее стоит шикарная женщина. Белые брюки чиносы, желтая блузка с коротким рукавом, белые кеды, черная цепочка из крупных звеньев на шее. У нее аккуратно уложенное каре. Волосы каштановые с рыжиной. Она выше меня, и у нее худощавая фигура. А еще от нее до самого подъезда веет хорошим парфюмом и… достоинством. Даже ее поза – свидетельство того, как она себя преподносит. Говорят, есть женщины, которых называют породистыми. Похоже, эта одна из них.
И это, черт побери, мама Андрея!
Откровенно говоря, я надеялась на милую женщину средних лет, которая умеет печь пирожки – это со слов Андрея – и любит копаться в своем саду в пригороде. Хоть все это правда, она ни черта не похожа на ту, кто, мать вашу, печет пирожки!
– Стоять, – тихо шипит Андрей, обнимая меня за талию и подталкивая продолжать идти вперед. Оказывается, я начала пятиться к подъезду. – Она не кусается.
– Сомнительное утверждение, – произношу в ответ.
Да что я, в самом деле, как девчонка двадцатилетняя?! Мне ли бояться свекрови – хоть и будущей – с моим-то жизненным опытом? Особенно после стервозной матери Ровинского, упокой Господь ее душу. Та еще сука была. Если я в двадцать справилась, то сейчас тем более.
Мы подходим к машине, и мама Андрея снимает солнцезащитные очки. Я ожидала полный боевой раскрас, но у нее накрашены только ресницы. И вдруг ее лицо меняется. Женщина расплывается в широкой улыбке и окидывает меня взглядом.
– Тина, как я рада познакомиться, – произносит она так мягко, что я даже теряюсь на мгновение. Да ладно. Здесь должен быть какой-то подвох. Наверняка она из тех свекровей, которые при сыне будут петь невестке дифирамбы, а за его спиной поносить бедняжку, на чем свет стоит. – Меня зовут…
– Алла Витальевна, я знаю. Мне тоже приятно познакомиться, – улыбаюсь я. Андрей легонько сжимает мою талию.
– Ну какая Витальевна? – смеется она. – Просто Алла. В конце концов…
Она не успевает договорить, как осекается, когда Андрей качает головой.
– Мы же почти родственники, – договаривает она, метнув в Андрея строгий взгляд.
– Так, познакомились, поехали, – говорит он и идет к багажнику, чтобы загрузить в него наши с Пашкой вещи.
– А ты, вероятно, Павел, – обращается она к моему сыну.
– Паша, – буркает он, не снимая наушники. – Очень приятно, – бросает и идет к Андрею.
Мы вместе с ней остаемся стоять у задней дверцы. Смотрим друг на друга и улыбаемся. Я правда жду, что она сейчас начнет шипеть змеей, но этого не происходит.
– Я не собиралась говорить ничего обидного, – произносит она. Мне кажется, даже искренне.
– Я уверена в этом, – киваю.
– И правда рада, что Андрюша нашел свое счастье. Он его заслуживает.
– Согласна с вами. Но позвольте… – вздыхаю. – Можно я задам один вопрос, потому что этот слон в комнате будет мешать нашему общению?
– Конечно.
– Вас не смущает, что я намного старше его? И что я ближе по возрасту к вам, чем к вашему сыну?
– Честно сказать, поначалу смущало. А потом я решила, что счастье сына важнее, так что теперь ваш возраст не имеет значения. А еще, – она понижает голос и подается немного вперед, – между нами девочками, у меня появился молодой ухажер, моложе на целых пять лет, – она кокетливо улыбается и слегка встряхивает блестящими волосами. – Так что теперь меня вообще сложно смутить, – подмигивает.
– Ну так что? Едем? – спрашивает Андрей.
Я делаю шаг, чтобы пропустить его, и он распахивает для меня пассажирскую дверцу, а я занимаю место в прохладе салона.
До того, как сесть, я немного сомневалась, не стоит ли уступить это место маме Андрея, но потом вспомнила слова Ровинского, которые он произнес еще когда мы только подали заявление в ЗАГС. Вот каким бы говнюком он ни был, а в начале наших отношений всегда принимал мою сторону.
Однажды мы подвозили его маму перед тем, как поехать в кино. И она пыталась влезть на пассажирское сиденье, заставив меня сесть сзади. Я,
