А я леплю горбатого - Светлана Алешина

— Вполне возможно покушение на Ингу и Сосновского — Кононову совершенно не нужны лишние свидетели, хотя, я уверен, четкого плана у депутата пока нет, — сказал он и тут же добавил:

— Ольга Юрьевна, будьте предельно осторожны — на имя Кононова зарегистрирован пистолет «Макарова», так что…

Звонок в дверь заставил мое сердце забиться в три раза быстрее. Транслирующая из коридора видеокамера показала, что Ярослав Всеволодович пришел один. Инга сразу пригласила его в гостиную, но слышать их разговор я не могла — сотрудники милиции были в наушниках, чтобы не вызывать лишних шумов из комнаты.

Но мы с Кряжимским буквально прилипли к экранам: в гостиной вместе с Владимирцевой и Кавериной осталась Маринка. Когда Инга дала полный расклад своих действий по сотрудничеству с милицией, если Ярослав откажется заплатить ей за молчание, по физиономии бывшего секретаря стало понятно — он с потрохами выдаст своего покровителя и главного вдохновителя при первом же удобном случае.

Но когда послышался второй звонок в дверь, я побелела от ужаса: «Неужели Кононов решил избавиться сразу от всех?» Честно говоря, до самого последнего момента я не думала, что он на такое способен. Ярослав тоже занервничал, а когда Елена в недоумении сообщила, что за дверью стоит Алексей Кононов, Сосновский едва не упал в обморок. Я поняла, что накал страстей достиг своего пика, но ничем помочь Инге, Марине или Елене Прекрасной не могла.

— Он все сказал и пообещал написать чистосердечное признание, — шепотом объявил нам один из сотрудников данного ведомства, снимая наушники и отключая запись аудиоустройства.

Теперь, когда признание было почти в кармане, необходимы были срочные меры, поэтому милиционеры заняли более убедительные позиции, оттеснив женщин и Сосновского на безопасное расстояние.

Все дальнейшие события пронеслись для меня, как во сне: Инга открыла дверь именно так, как ей показал сотрудник милиции; Кононов с улыбкой прошел в квартиру, но тут же замер от неожиданности, когда перед ним выросли три здоровенных омоновца. Непонятно откуда возникший Виктор схватил за руку Владимирцеву и попытался увести в комнату. Видимо, в этот момент Кононов опомнился и выхватил пистолет, который, как мы предполагали, был заряжен и лежал прямо в кармане его брюк. Он нажал на курок, но оглушительного выстрела почему-то не последовало, хотя дверь в гостиную уже была нараспашку.

«С глушителем», — поняла я и тут же осознала, что всего минуту назад Инге угрожала смертельная опасность. «Не подоспей мы вовремя, она запросто могла бы разделить участь мужа», — мелькнула у меня страшная мысль. К счастью, один из людей в камуфляжной форме буквально в доли секунды выбил пистолет из рук Кононова, и двое других в мгновение ока скрутили депутата.

— Похоже, все в сборе? — улыбнулся мертвенно-бледный Евгений Викторович, останавливаясь в дверях квартиры. — Все идет как надо?

Я только молча кивнула главному координатору действий и прошла на кухню, где уже не находили себе места Марина с Еленой, волновавшиеся за исход дела не меньше нас всех. За моей спиной обычно немногословный Виктор популярно объяснял омоновцам, какой опасности они подвергали жизнь Инги. «Теперь это никому не докажешь, — устало вздохнула я, радуясь, что все прошло успешно и без потерь. — Хорошо еще, Алексея Кононова и Сосновского задержали буквально с поличным. По крайней мере одно покушение на убийство у Кононова уже есть, так что депутатская неприкосновенность будет с него снята. А Ярославу, похоже, уже надоело его выгораживать».

Успокоившись, что преступление наконец-то раскрыто и покушение на Ингу Львовну остановлено, сотрудники нашей газеты с облегчением покинули квартиру Владимирцевых.

Буквально через час нам в офис перезвонил следователь и сообщил, что после обыска квартиры Ярослава Сосновского они нашли там плоскогубцы, пропавшие из дачного набора инструментов депутата Андрея Журавлева. Кроме того, обнаружены и кое-какие деловые бумаги, имеющие непосредственное отношение к деятельности куратора по распределению средств между округами, на которую претендовали вместе с погибшим Владимирцевым Кононов с Игнатовым.

Дело в том, что Кононов, как человек недалекий и привыкший работать более на внешний антураж — поэтому-то и завел красавицу Оксану, которая в делопроизводстве абсолютно ничего не смыслила, — решил пойти по пути наименьшего сопротивления и убрать соперника, чтобы самому занять его место. Кононову и дела не было до душевных мук какого-то там секретаря — он и Ярослава надеялся со временем убрать, но пока над этим вопросом не задумывался, потому что в какой-то мере был от него зависим.

Сосновский, конечно, об этом не догадывался. Перед ним открывались радужные перспективы: быть бывшим секретарем усопшего депутата — не совсем то, что быть секретарем хотя и живого, но слишком нелюбимого шефа. Такой поворот дела его вполне устраивал, потому что терять свое место он не хотел — не так-то просто устроиться на приличную работу в провинциальном городе.

Именно недостаток в виде ненавистного руководителя Ярослав и решил устранить собственноручно, оставшись при деле в Думе и не запятнав собственного имени, — помогла природная смекалка и «уроки» Кононова. Так что если бы мы не забили тревогу — о запланированной невзначай встрече с нами Ярослав не знал, — преступление осталось бы безнаказанным.

Уже вечером мы снова все собрались в редакции, чтобы отпраздновать Новый год по старому стилю. После пережитых волнений немного положительных эмоций было нам просто необходимо. Правда, наша Мариночка все еще пребывала в грусти и тоске, пока мы обсуждали детали и подробности раскрытого дела. Впрочем, очередное разочарование в представителе сильной половины человечества не было для нее в новинку, поэтому особых утешений по этому случаю и не требовалось.

— Представляете, на какой людской слабости сыграл Сосновский?! — не без причины возмущалась я. — Вполне естественно, что ни один нормальный человек после бани не полезет дома под душ, так что преступление автоматически переносилось на утро — как раз перед тем, как назначена была встреча с нами. У заказчика и исполнителя на это время — просто безупречное алиби, а вот Журавлева они зря «подставили»!

Виктор молча согласился со мной, улыбаясь одними уголками губ. Маринка молча пила вино, стараясь не участвовать в разговоре на больную тему, и только Сергей Иванович поддержал меня:

— Больше всего возмущает, что Сосновский совершенно без зазрения совести ездил на дачу Журавлевых на своей собственной машине, которая тоже потом в некоторой степени его выдала. Но подозревать его я начал лишь потому, что только он один имел свободный доступ к личным вещам Владимирцева, а сделать слепок и дубликат с ключа большого труда для него не составляло.

— К тому же он так всем примелькался, что вечером соседи не обратили на него совершенно никакого внимания, — вставила я. — Он ведь часто заезжал за шефом вместе с шофером. Потрясло меня другое: прежде чем лезть под ванну, он всюду вытер пыль.

— Конечно, — неожиданно подняла глаза Маринка, — кто ж ему поверит, если он из заснеженного леса пыль на штанах принесет на лыжную базу! — усмехнулась она.

Я улыбнулась: когда Маринка начинает разговаривать, она постепенно входит в норму, забывая о своих неудачах. «Возвращается к жизни», — подумала я, расценив как добрый знак и ее реплику, и новое ультра-сиреневое платье со смелым декольте. Честно говоря, меня несколько напрягали ее строгие серые костюмы, которые она стала носить с подачи Ярослава. Создавалось впечатление, что она в них постепенно увядала, а вместе с нею и мы заражались занудством и пессимизмом.

— Зная, что Владимирцев обычно поднимается рано, Ярослав уезжать с лыжной базы не торопился, не дергался, старался выдерживать марку, хотя так ни разу и не скатился с горы, — напомнил Кряжимский. — Мне кажется, что как раз это и навело на размышления владельца с тренером.

«А мне кажется, его подвело совсем другое, — усмехнулась я про себя, — уж слишком откровенно начал он ухлестывать за нашей Мариночкой. Она, конечно, девица привлекательная, однако легкомысленная — безропотно терпеть ее капризы не каждый сможет, а Ярослав не противился — это-то и насторожило Виктора, ведь мы своей секретарше спуску не даем. Видимо, Сосновский не хотел привлекать к своей персоне повышенное внимание, потому что скандал был ему сейчас совсем ни к чему…» Конечно, высказать подобные мысли вслух я просто не имела права, но все, кроме Маринки, и так догадались об этом.

Как и лента Мебиуса, расследование вернулось на то самое место, откуда мы начали, — убийцей оказался человек, приближенный к штату депутата Владимирцева. По сути дела, это Виктор с самого начала заподозрил секретаря, потому что тот слишком спокойно выносил все Мариночкины капризы. Впрочем, слишком прилизанный и правильный мужчина зачастую вызывает недоумение не только у мужчин, но и у женщин.