Приключения знаменитых первопроходцев. Океания - Луи Буссенар

«Столь странное поведение объясняется взаимным недоверием и жестокой ревностью, так как каждый из них хотел бы один пользоваться теми благами, которых он ожидал от иностранцев, и приходил в отчаяние, видя, что и его соседям тоже что-то досталось», — писал Дюмон-Дюрвиль.

Во время стоянки на борт корвета была доставлена засушенная человеческая голова, которую приобрел счетовод экспедиции всего за несколько бусинок. Она очень хорошо сохранилась и, должно быть, красовалась когда-то на плечах одного из вождей.

Два островитянина, в течение двух недель предававшиеся отчаянию на борту «Астролябии», познакомились с обитателями залива Толага, именуемом на местном наречии Хуа-Хуа, и решили покинуть корвет, чтобы поселиться у своих соплеменников.

Несмотря на все тяготы своего ответственного поста, Дюмон-Дюрвиль находил время для исследования природы. Однажды он увидел у островитян очень красивую циновку, украшенную пухом и перьями какой-то неведомой птицы. Туземцы рассказали ему, что то были перья птицы киви и что они считаются предметом роскоши. Эта птица получила название «Аптерикс»[185]. Величиной она всего лишь с курицу. От всех прочих птиц отличается она тем, что у нее совсем нет крыльев. Оперение у киви буровато-стального цвета, обитает она в низменных сырых местах и очень быстро бегает, что не мешает, однако, страстным охотникам-туземцам ловить ее. В наше время этот вид почти исчез.

С 6 по 14 февраля корвет шел вдоль берегов острова, а затем зашел в залив Изобилия. Но 16 февраля налетел шквальный ветер, и в течение полутора суток моряки сражались с бурей, помышляя всякую минуту о том, что корабль вот-вот пойдет ко дну.

К счастью, 19 февраля море успокоилось и установилась прекрасная погода. «Астролябия» находилась на противоположной стороне земли по отношению к Гибралтару, а на борту был всего лишь один больной!

Двадцатого февраля корвет прошел мимо мелких островов у входа в залив Хаураки, а на следующий день впереди по курсу показались острова Тауи-Ти-Рахи (названные Куком островами Бедных Рыцарей) и острые пики Теуары. 20 февраля «Астролябия» бросила якорь у Онангороа.

Вскоре Дюмон-Дюрвилю нанес визит знаменитый «рангатира», то есть вождь, по имени Ранги, сын некоего Текоке, главного вождя племени «пахиа». Это был устрашающего вида дикарь, хитрый и изворотливый, как мы бы сейчас сказали, продувная бестия. Правда, он дал довольно ценные сведения о топографии данного района и сообщил названия всех близлежащих островов на местном наречии, которыми Дюмон-Дюрвиль и заменил на картах пышные названия, данные капитаном Куком.

Корвет достаточно долго простоял в заливе Хаураки, и Ранги стал частым гостем Дюмон-Дюрвиля. С ним произошел довольно забавный случай (впрочем, весьма типичный) в момент, когда «Астролябия» снялась с якоря. Это случилось 10 марта. Ранги, как и другие вожди, вел себя на борту прилично и был относительно честен. Он много раз просил у Дюмон-Дюрвиля свинец для изготовления пуль, но тот всегда ему отказывал, так как запас металла на корабле был невелик. Однако в ту минуту, когда на «Астролябии» ставили паруса, Дюмон-Дюрвиля известили о том, что один из туземцев украл свинец от лота[186], забытого по небрежности на вантах[187]. Далее Дюмон-Дюрвиль повествует об этом событии вот что:

«Застигнутый на месте преступления туземец тотчас же вернул свою добычу безо всякого сопротивления и поспешил улизнуть. Тогда я обратился к Ранги и сказал суровым тоном, что такие поступки недостойны честных людей и что я буду наказывать воров самым безжалостным образом. Сей упрек и несомненная угроза, звучавшая в моем голосе, глубоко поразили вождя. Он извинился и принялся утверждать, что преступление было совершено без его ведома, да к тому же и не его соплеменником, а чужаком, пленником-рабом. Затем Ранги с униженным и жалким видом приблизился ко мне, вопрошая, не стану ли я наказывать его за это преступление. Я ответил, что на этот раз ему ничего не будет, и дружески с ним распрощался, чтобы заняться делами, так как корабль совершал в тот момент довольно сложный маневр. Некоторое время спустя звук наносимых изо всех сил ударов и жалобные крики, доносившиеся с пироги Ранги, вновь привлекли мое внимание. Я посмотрел в ту сторону и увидел, что Ранги и Тавити колотят по плащу, под которым будто бы находится человек. Но я без труда понял, что они бьют всего по скамейке в пироге. Они ломали эту комедию в течение нескольких минут, пока весло в руках Ранги не сломалось, а «человек» не свалился на дно лодки. Ранги же окликнул меня и сказал, что он только что убил вора. Он спросил, удовлетворен ли я, на что я ответил утвердительно, внутренне смеясь над хитростью дикарей, той самой хитростью, примеры которой встречаются и у представителей народов, стоящих на гораздо более высокой ступени цивилизации».

После пятидневной стоянки в Островной бухте (Бейоф-Айлендс) «Астролябия» покинула бурные прибрежные воды Новой Зеландии и направилась в более спокойный регион, ближе к экватору.

«Поверив рассказам наших предшественников и нашим собственным впечатлениям, оставшимся у нас после спокойного плавания на корвете «Кокий», мы надеялись наконец-то отдохнуть после столь тяжких трудов, ведь в этом районе в основном господствует очень приятный легкий восточный или юго-восточный бриз. Мы рисовали в нашем воображении весьма приятные для нашего взора картины и старались забыть о тех ужасных испытаниях, коим нас подвергла стихия. Уже трижды экспедиция была на грани полного провала, да нет, не провала, а гибели! Двадцать раз на нас обрушивались всей мощью ураганные ветры, и мы сумели исполнить свой долг только ценой огромных усилий. Но мы покидали берега Новой Зеландии с сознанием того, что наше здесь пребывание было заполнено благороднейшей работой, ибо огромная часть побережья была очень подробно и скрупулезно отражена на картах. С этих пор ни один географ не сможет говорить об этих больших островах Южных морей, не вспомнив об открытиях, совершенных в ходе плавания «Астролябии». Ради достижения такого результата можно забыть о любых опасностях и лишениях!» — записал в своем дневнике Дюмон-Дюрвиль.

Корвет «Астролябия» покинул Новую Зеландию 18 марта 1827 года и взял курс на острова Тонга, в виду которых и оказался 20 апреля. Но налетел ужасный шторм, и «Астролябии» пришлось отойти подальше в открытое море и провести там около двух дней. Вторая попытка приблизиться к вожделенному берегу была более удачной. Вскоре корабль подошел к проходу, который вел к стоянке в Пангам-Моду, где когда-то побывали Кук и д’Антркасто. «Астролябия» вошла в узкий проход между грядой рифов, о которую с невероятным грохотом разбивались волны, и берегом. Внезапно ветер стих, паруса опали, скорость хода резко уменьшилась. И корабль оказался пленником течения, которое несло его прямо на рифы! Здесь, среди огромных коралловых глыб невозможно было бросить якорь. Эти грозные скалы поднимались словно острые шипы со дна, готовые пропороть корабль, а между ними зияли глубокие пропасти, готовые поглотить творение рук человеческих.