Сказание о страннике - Дэвид Билсборо

Благодарно вдыхая холодный воздух, Болдх пытался прийти в себя. Слева, совсем рядышком сопела Женг. Почувствовав знакомый запах вереска, странник вспомнил, где находится.

Но почему он проснулся, или что его разбудило, по-прежнему оставалось непонятным. Отчего-то эта ночь беспокоила его, внушая предчувствие беды. Странник задумался, в голове возникли смутные воспоминания о высоком, одетым в лохмотья незнакомце, идущем к нему через болота в сумраке ночи. В руке он держал свиток в тубе из моржового бивня, однако стоило мужчине протянуть свиток Болдху, как в тот же миг видение исчезло...

Верно тогда он и проснулся...

Даже сейчас всё выглядело не так: ночь была слишком тёмной и слишком тихой. В воздухе разливалось... ожидание. Словно затишье перед бурей, хотя Болдх не чувствовал приближения грозы.

Странник затаился и стал ждать.

В итоге, так до конца и не успокоившись, он уснул.

В то же самое мгновение много миль восточнее проснулся Гэп.

Смутные мысли и образы замедлили свой бег, настойчиво требуя внимания. Юноша не желал окончательно приходить в себя; глухая пульсирующая боль в затылке словно говорила: тебе это не понравится. Поэтому Гэп решил, что пробуждение станет верхом неосмотрительности.

Его беспокоил какой-то монотонный шум. Сначала он был далеко и скорее чувствовался, чем слышался. Затем гул начал неотвратимо приближаться, становясь то громче, то тише.

Голоса...

Тут Гэп неохотно проснулся.

— Ч-что такое? — проворчал оруженосец, вдыхая влажный воздух. — Где я?

Юноша сел и, просунув указательные пальцы под очки, потёр глаза. Гудение не прекратилось, как и тихое бормотание. Гэп оглянулся. Он знал, что его глаза открыты, но вокруг по-прежнему царила кромешная тьма. Юноша растерялся.

Голоса стихли, и кто-то позвал:

— Реднар? Это ты?

Гэп продолжал таращиться в темноту, отчаянно борясь с подступившей паникой. Почему здесь так темно? Который сейчас час? Что он делает на грязном холодном каменном полу? Чем так ужасно пахнет? И откуда доносятся голоса?

— Кто это? — неуверенно откликнулся юноша. — Господин Винтус?

— Да. Ты в порядке? — Голос шёл откуда-то справа и звучал очень глухо, словно его владелец был замурован в каком-то подземном склепе.

— Я... в порядке, — ответил оруженосец, хотя на самом деле ему казалось, будто в затылке пробили дыру, вставили туда раскалённую трубку и теперь через неё высасывали мозги. Перед глазами мелькали яркие разноцветные пятна, к горлу подкатывала тошнота. В довершение ко всему, юноша почти не мог дышать из-за непонятного зловония.

Шум в голове так и не стихал.

— Постарайся сохранять спокойствие, Гэп. — Голос Нибулуса звучал сдержанно, и, что удивительно, пеладан пытался обнадёжить своего оруженосца.

Боль и тошнота были тотчас забыты, от страха в голове прояснилось. Таким тоном воин не говорил никогда. Теперь уж Гэп точно не мог успокоиться.

— ...Похоже, у нас неприятности, — закончил воин.

— Почему? Что случилось?

— Видимо, мы слишком доверились Ним Кэдог. Она явно не та, кем нам представилась. Мы все уснули, не выставив караульного. Теперь мы где-то... заперты. Если можешь подняться — попробуй изучить обстановку и расскажи нам.

Гэп покорно принялся выполнять указания: он неуверенно полз по полу, вытянув вперёд одну руку и размахивая ею в темноте. Вскоре пальцы нащупали каменную стену, опираясь на которую юноша смог подняться. Он внимательно исследовал всю поверхность, которая оказалась почти идеально гладкой. Всего в нескольких дюймах над головой шёл потолок. Примыкающие стены были такими же, и только четвёртая представляла собой ряд металлических прутьев от потолка и до пола, намертво вмурованных в камень.

Гэп устало опустился на пол. Сердце щемило от открывшейся правды: он заперт в крошечной тёмной нише.

— Вы можете вытащить меня отсюда? — дрожащим голосом спросил юноша.

— Боюсь, нет, Гэп. — Нибулус по-прежнему сохранял спокойствие. — Мы все в таком же положении. Наверное, эта женщина, Ним, продала нас какому-то вельможе; и тот ради выкупа держит нас в башне или где-то ещё.

Несколько голосов согласно поддакнули.

— Остальные тоже здесь? — спросил Гэп, почти впадая в отчаяние.

— Все, — подтвердил пеладан. — Целые и невредимые. И, боюсь, каждый заперт в отдельной камере. Одного только Финвольда, похоже, затолкали в какую-то звериную клетку, он даже встать там не может.

Гэпа, несмотря на случившееся, начинало раздражать хладнокровие господина. Пеладаны всегда в подобных ситуациях спокойны и невозмутимы. Почему они не могут поддаться панике, как обычные смертные?

— Прочные стены, неподвижные решётки, мы безоружны. Похоже, придётся просто сидеть и ждать, что будет дальше.

— А наши чародеи? — спросил Гэп, словно ему первому это пришло в голову. — Разве они не могут...

— К несчастью, нет, — раздался слабый голос Финвольда. — Я потратил слишком много сил в трясине; понадобится несколько дней, чтобы их восстановить.

— Эппа истощён ещё сильнее, — продолжил Нибулус. — Он до сих пор не проснулся.

— Да и не смог бы помочь, даже если бы были силы, — добавил молодой жрец. — В подобных чарах старик не сведущ.

— По словам Лесовика, нет чар, которые здесь могли бы помочь, — вставил пеладан. — Колдун клянётся, что мы заперты в «ином мире» с помощью магии хульдров.

Шумное дыхание, раздающееся из камеры слева от Гэпа, участилось, а вонь стала почти удушающей.

— Но Лесовик не бросает попыток, — заметил Финвольд. — Слышишь бормотание? Колдун пытается выяснить, что происходит.

Гэп прислушался к шуму, который заметил раньше. Бормотание не прекращалось ни на минуту, напоминая юноше песнопение жрецов-чародеев, которое он так часто слышал в гулких каменных храмах Нордвоза. Оруженосец вздрогнул. Духота и тьма ему совсем не нравились, да и заклинания колдуна не добавляли уверенности.

Юноша попытался взял себя в руки и занялся поисками предметов, которые могли бы пригодиться. Это помогало ему не сойти с ума. Слава Пел-Адану, очки были на месте, как и чистая одежда, что он натянул после ванны; зато всё остальное снаряжение — плащ, пояс, оружие и сумки — исчезло.

И всё-таки некоторые вещи, которые он прятал под одеждой, могли остаться. Ещё до отъезда из Нордвоза юноша предвидел возможность быть обкраденным, поэтому и зашил кое-что в нижнее бельё как раз на такой случай. Гэп прощупал пальцами край одежды.

— Они здесь, — с облегчением прошептал юноша.

— Что? — прошипел в темноте чей-то голос. Именно его владелец, помещённый в соседнюю нишу, испускал жуткое зловоние.

— Мой набор выживания, — заговорщически прошептал Гэп.

— Выживания? — спросил Паулус. Кто ещё мог так вонять? Только сейчас юноша оценил попытки наховианца устраиваться на ночь всегда с наветренной стороны.

Все теперь внимательно прислушивались к разговору. Неожиданная предусмотрительность самого младшего путника вновь разожгла надежду.

— Дайте прощупать, что мы имеем, — продолжил Гэп. — Кусок проволоки, магнит... щепотка Кетанн-Хиттама, чтобы взбодриться... верёвка.

— Ну? — настоятельно спрашивал Нибулус.

— Всё.

— Всё?

— Да, по-моему... да, всё, — подтвердил Гэп.

— И ты называешь это набором выживания? — яростно прошипел Паулус. — Маленький глупый червяк! Я тебе голову сверну, как только доберусь. С чем он поможет справиться? С насморком? Порванный шнурок заменить?

— Есть много разных ситуаций, — в замешательстве начал обороняться юноша, — когда мой набор...

— Назови хоть одну!

— Магнит может указать направление...

— Замечательно! Теперь мы будем знать, где север, несмотря на пятнадцатифутовую толщину камня и прочные прутья!.. У тебя есть что-нибудь стоящее?

— Нет, — зло ответил Гэп. — А у тебя?

— Маленький ублюдок, да я...

— Ш-ш-ш, — зашипел Финвольд. — Вы помешаете Лесовику. Кажется, он вошёл в транс.

Все на миг замолчали, затем одновременно пришли к выводу, что транс колдуна ещё бесполезнее набора выживания Гэпа. К своему счастью, юноша вдруг воскликнул:

— О, у меня здесь есть ещё кремень, огниво... и моя трутница.

Оторвав от рубахи полосу ткани, оруженосец обмотал ее проволокой, посыпал трутом и затем с помощью огнива высек искру. Трут тотчас загорелся, и хотя ткань поначалу немного шипела, вскоре радостно занялась огнём. Пламя разрасталось, подогреваемое осторожным дыханием Гэпа. Юноша подошёл к решётке и положил самодельный факел на пол.

Так как ткань была слегка влажной, факел едва горел, почти тлел. И хотя пламя было очень слабым, для привыкших к темноте глаз, оно показалось неимоверно ярким, как свет сигнального костра.

Воздух наполнился возгласами удивления и отвращения — путники впервые смогли рассмотреть, где находятся. Их заперли в длинном узком зале, по обеим сторонам которого располагались два ряда камер, разделяемых широким проходом. Почти с краю, несколько в стороне, стояла клетка со скрючившимся внутри Финвольдом, а прямо перед ней в полу обнаружилась дыра — то ли колодец, то ли сточная яма, — откуда раздавались тихие непонятные звуки. Другой конец длинного подвала заканчивался небольшой лестницей, ведущей к единственной здесь двери.