Личностный потенциал. Структура и диагностика - Коллектив авторов

Структурной противоположностью аддикции является гетерархическая структура саморегуляции, которую мы связываем с понятием духовности ( Леонтьев Д.А. , 2000; 2005 а ). На противоположность аддикции и духовности указывали, в частности, Ц.П. Короленко и Т.А. Донских (1990), однако без раскрытия соответствующего механизма.

Легко показать, что духовность не поддается определению через содержание верований и убеждений, к чему сводится подавляющее большинство толкований этого понятия; человек, глубоко верящий в высшие силы и смысл, в Бога, в истину, в трансцендентные ценности и направляющий в соответствии с ними свою жизнь, может быть и мудрецом, и фанатиком-террористом. Мудрость веков давно нашла способ различить эти два случая: «доверься тому, кто ищет истину, и остерегайся тех, кто утверждает, что нашел ее». Поиск истины, поиск смысла может принести много драгоценных плодов, однако, если это подлинный духовный поиск, его результатом не будет эврика нахождения окончательной истины, смысла в последней инстанции. Духовность и есть непрекращающийся поиск смысла при понимании относительности любого смысла, любой истины. Она несовместима с определенностью истины, с жесткой иерархией критериев. Ее девизом может быть сократовский афоризм: «Я знаю только то, что я ничего не знаю». Фанатизм, напротив, – это разновидность квазидуховной аддикции, когда не только вся жизнь человека, но порой и жизни других приносятся в жертву «истине в последней инстанции» с агрессивным сознанием своей правоты. Духовность и фанатизм противоположны друг другу, как два противоположных варианта иерархической структуры саморегуляции жизни личности: гетерархический и монархический.

В качестве примера теоретической модели духовности как гетерархической организации саморегуляции можно привести теорию метамотивации и бытийных ценностей, изложенную в последних работах А. Маслоу (1999). Эта теория описывает мотивацию людей, достигших самоактуализации и перешедших с уровня становления на уровень полноценного Бытия. Мотивами таких людей выступают уже не базовые потребности (в том числе потребность в самоактуализации), как у остальных, а предельные ценности Бытия: истина, добро, красота, справедливость, смысл, полнота, жизненность, единство противоположностей, игра и др. Эти ценности, в отличие от базовых потребностей, не образуют иерархической структуры и взаимосвязаны между собой. Ориентация лишь на одну из этих ценностей, противопоставление ее другим не имеет ничего общего с метамотивацией и духовностью. Сама ценность в этом случае становится извращенной. Так, наряду с подлинно духовной верой, любовью или нравственностью возможна и бездуховная компульсивная любовь, маниакальная вера и ригидная прямолинейная мораль.

Другой принципиальной характеристикой духовности как основания саморегуляции является самодистанцирование, неравенство самому себе, возможность всегда сохранять дистанцию по отношению даже к тому, что является для человека высшей ценностью, вступить с этой ценностью в диалог ( Франкл , 1990). Таким образом, при гетерархической саморегуляции, связанной с духовностью, поведение управляется полем однопорядковых ценностей или других регуляторных критериев, где выбор приоритетов остается за самим субъектом (подробнее см. Леонтьев Д.А ., 2005 а ).

Противоположность монархической и гетерархической организации саморегуляции соответствует абстракциям простого и сложного внутреннего мира в теоретической модели Ф.Е. Василюка (1984). Абстракция простого внутреннего мира, по Василюку, описывает как раз ситуацию безальтернативного доминирования единственного мотива или жизненного отношения, при котором не возникает проблемы выбора, согласования или упорядочивания мотивов или ценностей между собой. Абстракция сложного внутреннего мира ближе к реальности: она описывает ситуацию конкуренции мотивов или ценностей при невозможности однозначно разрешить вопрос об их доминировании; в результате задача установления приоритетности конкурирующих мотивов и ценностей решается субъектом каждый раз заново и представляет собой одно из проявлений саморегуляции жизнедеятельности.

Наложение теоретических абстракций Ф.Е. Василюка на феноменологию процессов саморегуляции позволяет говорить о регуляторных стратегиях упрощения и усложнения жизненного мира. Так, в процессе формирования аддикций, как известно, изначально в достаточной степени сложный и гетерархически организованный жизненный мир субъекта претерпевает трансформации в сторону упрощения, постепенно становясь все более и более одномерным и уплощенным. Схожие трансформации регуляторных процессов в направлении упрощения – однако не долгосрочного, а функционального характера – происходят в неблагоприятных жизненных ситуациях, ставящих под угрозу само выживание субъекта (например, тяжелая болезнь или лишение свободы). Напротив, полноценное личностное развитие характеризуется обратной динамикой, разворачивающейся в направлении усложнения жизненного мира, увеличения его мерности, проявления в нем все более разнообразных ценностей и смыслов.

Таким образом, обзор ряда современных подходов к проблеме саморегуляции и дискуссий вокруг ключевых вопросов позволил обосновать несводимость саморегуляции к обеспечению достижения целей и вписать эту проблему в более широкий контекст взаимодействия субъекта с миром. Все более широкое теоретическое обоснование и эмпирическое подтверждение получает двухфазная модель саморегуляции в ситуации достижения, включающая в себя две дополняющих друг друга функции – функцию самоопределения и функцию реализации, привязанные к определенным фазам цикла взаимодействия с миром, сменяющим друг друга. Включение в контекст рассмотрения ситуаций стресса, характеризующихся нежелательными давлениями извне, прибавляет к модели третью функцию, функцию сохранения. Личностный потенциал предстает как структурное образование, соотносимое с неспецифическими функциями саморегуляции, проявляющимися в самых разных ситуациях: достижения, угрозы, неопределенности и др.; сформированность личностного потенциала делает субъекта готовым к формированию адекватного ситуациям поведения не на основе выученных автоматических реакций, а на основе гибкого ситуационного приспособления, учитывающего множественные критерии.

Литература

Василюк Ф.Е . Психология переживания. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984.

Величковский Б.М. Успехи когнитивных наук: технологии, внимательные к вниманию человека // В мире науки. 2003. № 12. С. 87–93.

Величковский Б.М. Когнитивная наука: основы психологии познания: В 2 т. М.: Смысл; ИЦ «Академия», 2006.

Дикая Л.Г. Психическая саморегуляция функционального состояния человека. М.: ИП РАН, 2003.

Дорфман Л.Я . Метаиндивидуальный мир. М.: Смысл, 1993.

Зейгарник Б.В . Опосредствование и саморегуляция в норме и патологии // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1981. № 2. С. 9—15.

Зейгарник Б.В ., Холмогорова А.Б ., Мазур Е.С . Саморегуляция поведения в норме и патологии // Психол. журн. 1989. Т. 10. № 2. С. 122–132.

Конопкин О.А. Психологические механизмы регуляции деятельности. М.: Наука, 1980.

Короленко Ц.П., Донских Т.А. Семь путей к катастрофе: Деструктивное поведение в современном мире. Новосибирск: Наука, Сиб. отд., 1990.

Котик М.А. Саморегуляция и надежность человека-оператора. Таллин: Валгус, 1974.

Котик М.А. Психология и безопасность. Таллин: Валгус, 1981.

Кулюткин Ю.Н. Эвристические методы в структуре решений. М.: Педагогика, 1970.

Левин К. Динамическая психология. М.: Смысл, 2001.

Леонтьев А.Н . Деятельность. Сознание. Личность. М.: Смысл; Академия, 2004.

Леонтьев Д.А . О системном характере смысловой регуляции деятельности // Структура и динамика познавательной и исполнительной деятельности. М.: ВНИИТЭ ГКНТ СССР, 1987. С. 106–115. (Труды ВНИИТЭ. Сер. Эргономика. Вып. 33).

Леонтьев Д.А. Духовность // Человек: философско-энциклопедический словарь / Под ред. И.Т. Фролова. М.: Наука, 2000. С. 114–115.

Леонтьев Д.А. От инстинктов – к выбору, смыслу и саморегуляции: психология мотивации вчера, сегодня и завтра // Современная психология мотивации / Под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2002 б . С. 4—12.

Леонтьев Д.А. Духовность, саморегуляция и ценности // Гуманитарные проблемы современной психологии. Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2005 а . С. 16–21. (Изв. Таганрогского государственного радиотехнического университета, № 7).

Леонтьев Д.А. Непонятый классик: к 100-летию со дня рождения Джорджа Келли (1905–1967) // Психол. журн. 2005 б. Т. 26. № 6. С. 111–117.