Борьба на Юге. Жаркое лето и зима 1918 (СИ) - Дорнбург Александр

Успех был полный. В руки казаков вновь попали огромные трофеи и свыше пяти тысяч пленных. Неотступно преследуя разгромленного противника, донцы захватили город Бобров, а 23-го октября энергичным налетом овладели укрепленным железнодорожным узлом Лиски (от Воронежа всего около двух переходов), где были сосредоточены огромные большевистские военные запасы. Неизгладимый ужас этой бойни навсегда оставался в памяти всех красноармейцев, кому удавалось пережить эти зловещие дни. Кто не спрятался — мы не виноваты! Шок? Ну да, это — по-нашему! Фигурально выражаясь, я разбил лицо скулящего Троцкого в кровь и прищемил ему яйца! Теперь он проклинает злую судьбу. Воевать, это тебе не на митингах глотку драть, тут думать надо! Вооруженной массой давить интеллекта не требуется. Гони толпу и гони. Полководец, мать его! Иуда Искариот… Что тут скажешь? У большевиков: кто умеет прилично картавить, тот и главарь, ума такому совсем не требуется!

А нормальных людей среди большевиков почти и не встретишь. Все больше человеческий мусор, помешанный на больших, шальных деньгах. Мне мои агенты постоянно докладывали, что жадные "красные командиры" готовы распродавать полковое имущество прямо с колес. Берут все: керенки, николаевки, валюту, хлеб, муку, консервы, спирт, сало, часы, мануфактуру. "Коренные пролетарии" преимущественно еврейской национальности (но не только) охотно отдают взамен автомашины, пулеметы, патроны, бензин, фотоматериалы, запасные авиамоторы " Рон" и "Испано-Сьюза". Предлагали даже за 2 миллиона рублей приобрести новенький самолет прямо с платформы. К сожалению советских рублей у нас не было, у нас ходили собственные Донские деньги. Но каковы мерзавцы? Вот вам и "не замаранная честь рабочих"!

В общем, на революции определенные пацаны, без заморочек с совестью, к воровству способные, хорошо хапнули. Партийный принцип «сначала — своим» сработал четко и беспощадно. А чего пацанам не жить? Дворцы заняли, хозяев и старых камергеров в расход, как приспешников капитала, а молодых горничных, которые подходящие, разобрали по рукам! Жениться теперь не надо, свобода, а о детях пусть Советская власть заботится! Ювелирные магазины разграбили, иной матрос теперь выглядит как ходячая витрина драгоценностей. Награбленных денег куры не клюют, можно ими печи топить. Чем не жизнь? Комсостав только грабит, убивает и насилует. Но и рядовые пролетарии от своих бравых вождей не сильно отставали, продав и пропив все, некоторые красногвардейцы несли службу в награбленных бабьих кафтанах, а то, если не повезло, и то и полураздетые.

После такого победоносного сражения некоторые из казаков посматривали в сторону светила, чтобы проверить, не троится ли оно, как перед одной из легендарных жестоких битв прошлого, о чем всем им в свое время рассказывали старики. Продолжая наступление, можно было бы взять и сам Воронеж, если бы большевики уже не сообразили, что перед ними совершенно нет наших войск на других направлениях.

После этого, оставив для обеспечения с запада небольшой заслон в районе станции Лиски преимущественно из неказачьих частей "Южной (Русской) армии", Донское командование, в моем лице, вынуждено было главные силы Северного фронта в спешном порядке перебросить в помощь Хоперцам. Шли по раскисшим от дождей второстепенным грунтовым дорогам, разбиты в грязь, по дальним прихоперским степям. Иногда через совершенное бездорожье, по тропе Гнева, где лишь ветви чахлой полыни источали запах яда..

Рвали жилы в полной тишине, которая бывает в безлюдных местах только глухой осенью. Эти люди уже прошли немало суровых дорог и видели немало бед. Успели! Полчища голодных красных головорезов, с перекошенными от ненависти лицами, на которых огнями сверкали лютым бешенством глаза, уже вторглись на священную землю Дона. Это были несокрушимые герои Коминтерна, идущие побеждать. Лошадей, не дав им отдохнуть, казаки пустили в галоп, и с воинственными криками азартные всадники врезались в шеренги наступающих красноармейцев.

Острым, как бритва, клинкам опять предстояла ужасная работа. Они с ожесточением вырубали в рядах большевиков страшные пустоты. Хрипели умирающие, ноги лошадей скользили в крови, пули, как стремительные ядовитые змеи, жалили без промаха. Встретившись в бою, обе армии перетирали плоть и кости бойцов в кровавую кашу. Не было предела злобе и ярости, выхлестнувшимся на поле этой брани. Вокруг шла битва, орали люди, раздавались взрывы снарядов, звучали выстрелы, звенел металл. Наступление противника, выдвинувшегося немного в пределы Дона, дружными контратаками Донских частей не только было повсюду остановлено, но и обращено вспять. Красных погнали.

Кавалерия и тут сделала свое дело. Судьба в Хоперском округе пока не полностью склонилась на нашу сторону, но она уже принесла нам в актив смерть большевистского командарма Гая, который, дурак эдакий, решил самоуверенно поучить своих бойцов сражаться с казачьей лавой. Но на этот день боевая казачья работа была сделана на славу: с бурыми от крови клинками сабель наголо наши бойцы вошли в историю и навсегда запомнили мгновения, когда все, что нужно было делать, — это чуть нагнуться вправо, резко рубануть с оттяжкой и снова пришпорить коня. Солдаты Вольного Дона, с жутким воем хлынули вперед стаей погнавших оленя волков, охваченные самозабвенной и полной ярости жаждой убийства.

Левый фланг большевиков был разбит, их просто вырубали ряд за рядом, и теперь "товарищей" ждала судьба быть изрубленным в мелкое крошево. При всей громаде своих сил, красноармейцы понимали, что им зашли во фланг, а значит, со временем зайдут и с тыла. Вся армия врага бросилась спасать свои жизни. Это была победа. Даже лучше, чем победа. Это была месть, и наши опьяненные конники молотили саблями по суконным буденовкам и заставляя коней перешагивать через мертвых, кромсали живых на части своими клинками. Все, бобик сдох. Что же, у кремлевской стены места много, на всех хватит.

Но сил опять катастрофически не хватало. Успех в Хоперском и Усть-Медведицком округах был достигнут нами путем сосредоточения всех сил северного фронта на угрожаемых направлениях и путем совершенного оголения очень важного Воронежского направления. Здесь были оставлены лишь жидкие заслоны и, ради спасения родных земель, северных округов, Донское командование вынуждено было опять пожертвовать своими недавними успехами: железнодорожным узлом — Лисками и городом Бобровым в Воронежской губернии. В общем, нами успешно применялась система "Тришкина кафтана".

Для завершения картины, добавлю, что кроме перечисленных больших операций на Донском фронте, в этот же период Донская армия вела напряженную борьбу с сильной степной группой противника, обосновавшейся в районе станций Куберло-Котельниково на юго-востоке Донской Области. Там нам противодействовали злобные выродки, активно использовавшие против нас химическое оружие. Настойчивыми атаками донцов, красные были вытеснены из этого района и в октябре месяце они присоединились к Царицынскому гарнизону.

Трудностей было море. При сосредоточении войск на угрожаемых направлениях, Донское командование (и я, в том числе) обычно встречало огромные сложности, что значительно осложняло вопрос руководства обороной Края. Я не говорю о технических неудобствах переброски войск с одного фронта на другой, когда за неимением железных дорог, таковую приходилось выполнять по преимущественно грунтовым дорогам, становившимся, как известно, осенью почти непроезжими. Гораздо важнее была другая сторона этого вопроса, психологическая. В нормальных условиях, сосредоточение войск разрешалось бы простым снятием лишних полков с менее важных участков и направлением их туда, где, то требовалось обстановкой. Но гражданская война имела свои отличительные особенности, которые не всегда отвечали теории и требованиям военного искусства.

Надо было иметь в виду, что казаки только что пережили психологическую стадию защиты только своих родных станиц. Они охотно обороняли свои округа и временами безропотно выходили за пределы Области, но обязательно в непосредственной близости от своего округа. Отрываться далеко от своих станиц казаки всемерно противились. Случалось иногда, что полк храбро сражается с большевиками вдали от своего округа, пока в последнем все обстояло благополучно.