Непутевый ученик в школе магии 10: Гость (Часть 2) - Сато Цутому

Также было время, когда она дико махала мечом, чтобы признали её и её мать. Тогда она и стала идолом Додзё Тиба. Среди молодых учеников додзё собрались умелые ученики и сформировали «личную свиту Эрики», потому что видели, что Эрика потеряла энтузиазм к фехтованию, после того как потеряла мать, и часто совали свои носы в её личные дела.

Оглядываясь назад, она считала, что сейчас самое богатое, самое приятное время в её жизни.

Подруги, которые смиренно признавали, что ей не ровня, и парни, которые не видели её сердце, сколько бы на неё не смотрели.

Одноклассники, согревающие сердце,

Друзья, с которыми можно ругаться и которых можно дразнить,

Друг детства, которого тоже можно подразнить.

Группа друзей, которые признали её «силу» и шанс применить эту силу.

Сейчас махать мечом было весело.

Время, потраченное на практику меча, было потрачено отнюдь не впустую.

Когда она была с ними, чувствовала, что может стать значимой.

Поэтому она не хотела беспокоиться тривиальными любовными играми.

Размышляя, она лениво смотрела в потолок, когда вдруг раздался звонок двери. Не сигнал, чтобы ответить, но сигнал открытия двери. Поскольку она не повернула ключ, посетитель, вероятно, вошел свободно.

Она никак не могла выглянуть из комнаты, чтобы увидеть, кто это — она не намеревалась себя вести, будто занервничала.

Она проверила время.

Слишком рано, чтобы сесть за ужин.

Два старших брата (естественно, у них обоих была другая мать) и старшая сестра (конечно, у неё тоже была другая мать) если прямо — ненавидели с ней сидеть; что до Эрики, она считала такие времена потраченными впустую. Поскольку было очевидно, что всякий раз, когда они встречались, не только старшая сестра, но и она чувствовала неловкость, не было необходимости слишком упрямиться.

Как раз когда она собиралась подняться, чтобы посмотреть, кто это, послышался стук в дверь.

По звуку шагов, ровному дыханию, и контролируемому присутствию, личность того, кто это мог быть, была сужена до двух братьев. Так как старший брат уделял всё своё время определенному делу и должен был каждую ночь возвращаться домой поздно...

— Тсугу-анюэ? Пожалуйста, входи, — сказав это, она встала с кровати и села перед столом.

— Извини, что прерываю твой отдых, Эрика.

Эрика сидела перед столом на стуле, повернутом к двери, спина её была ровной, руки лежали на коленях, но её следующий старший брат, Наоцугу, бегло оглядел состояние кровати и выразил извинения.

Ну, в таком уровне наблюдательности старшего брата, у которого был титул «Тиба Кирин», не было ничего удивительного.

На самом деле Эрика даже и глазом не моргнула.

— Нет, я просто дала телу немного отдохнуть. Ну что, тебе что-то нужно?

Когда летними каникулами она увидела его с этой женщиной, то впала в неистовство, но в остальные времена для Эрики время с Наоцугу было самым непринужденным.

Она повышает голос на этого брата лишь тогда, когда его опутывает эта женщина.

— Хмм... Я был озадачен над тем, говорить тебе или нет, но... в конце концов, решил тебе сказать. Эрика, у тебя ведь есть одноклассник по имени Шиба Тацуя?

— Да, и что?

Она не показала это на лице, но в это мгновение Эрика сильно встревожилась. Наоцугу вдруг спрашивает о Тацуе — это оказалось совершенно неожиданным.

— Он под наблюдением Сил Национальной Обороны.

— ...Э?

— Не удивительно, что в это трудно поверить без доказательств, но я говорю правду.

Определенно она с трудом поверила в эту удивительную информацию, но по-видимому по иным причинам, чем думал Наоцугу.

Эрика знала, что Тацуя тот, кто известен как гражданский член Сил Национальной Обороны.

В то время его забрал офицер и сказал им, что то, что Тацуя относится к Силам Национальной Обороны — высоко засекреченная национальная тайна.

Поэтому вполне вероятно, что нижние чины военных не будут знать о его статусе.

Но всё равно Эрика посчитала это настолько смешным, что даже не хотелось смеяться: этот член Сил Национальной Обороны используется для слежения за Тацуей, который член той же организации, хотя и нетипичный.

Естественно ошеломило её это, а не сам факт наблюдения,

— Я также получил неофициальный приказ.

Похоже, использование члена той же организации, — не полная глупость.

— Неужели миссия действительно нуждается в тебе, Тсугу-анюэ, с твоим официальным статусом студента военного колледжа? Что же ты будешь...

— Наблюдать за ним и, если необходимо, защищать его.

— Наблюдать и... защищать?

— Эх, судя по всему Шиба-кун вовлек себя в своего рода неприятности, которыми интересуются военные.

Эрика подумала, что он не вовлек себя, но был тем, о ком военные беспокоились, но посчитала, что будет лучше ничего не говорить ради Тацуи, а также ради Наоцугу, поэтому молчала.

— Эрика, думаю, будет лучше, если ты некоторое время будешь держаться подальше от Тацуи.

— Ты имеешь в виду даже в школе? Он и я в одном классе.

Она не собиралась слушать и автоматически повиноваться, и неважно, насколько уважала старшего брата, но — без сомнений, если бы он это сказал, она бы подорвала живот от смеха — теперь она собиралась изучить этот чрезвычайно подозрительный вопрос.

— Нет, думаю, в школе на него не нападут.

Из этих слов она поняла истинные мотивы группы, давшей Наоцугу приказ: Тацуя был не целью, он был наживкой.

Короче говоря, основные нападавшие отличаются от Лины; даже если Лина их часть, высока вероятность другой группы... решила Эрика.

— В таком случае, Анюэ, нет причин для беспокойства. Поскольку Шиба-кун и я — друзья, которые идут вместе на станцию и из станции, мы не достаточно близки, чтобы строить планы после школы или идти друг к другу домой.

— Верно. Тебе в действительности следовало бы избегать его и на пути в школу... потому что будет не хорошо, если ты вызовешь беспокойство. Но, в любом случае, будь осторожна, Эрика.

— Благодарю, Анюэ.

«Возле Тацуи я буду осторожной», — она добавила в сердце.

Как только они пришли домой, Миюки взяла мешочек, полный шоколада, из рук брата и положила его в холодильник.

До последнего года, даже когда получал не более одной или двух шоколадок, он волновался об ответе младшей сестры; однако, этим годом, к глубокому облегчению Тацуи, негодование Миюки было меньше, чем он думал.

— Онии-сама, я скоро начну готовить завтрак, подождешь немного в своей комнате? — Миюки резко повернулась к Тацуе, который последовал за ней на кухню, чтобы посмотреть, как она. И с неестественно широкой улыбкой сунула эту колкость.

Он перевел так: «не выходи, чтобы посмотреть, пока я тебя не позову». Вспоминая с оттенком беспокойства, как всё причудливо обернулось в прошлом году, Тацуя покорно заперся в своей комнате.