Удачная неудача Солнцеликого - 3 (СИ) - Штефан Елена

Упс. Раз есть военная приграничная крепость, значит, должны быть казематы. Логично. И то, что Шигеру обратился к старожилу, капитану Норрею, тоже логично. Не ко мне же?

— Нин, вам с Витто придется еще потерпеть этого гостя. — Ваен не извинялся — ставил перед фактом. — Тащить его в столицу неразумно.

Сама понимаю, что неразумно. Выяснить, что ковенец скрывает, нужно до того, как его покровители узнают о самоуправстве Шигеру. А Шигеру выяснит, Лондар ему в помощь. Пусть мальчики развлекаются, потом расскажут. А у меня хлопот полон рот.

--

1) Имеется в виду песня Елены Ваенги «Курю».

Часть 17

Как и куда уводили Бови, осталось за кадром, точнее, вне зоны моего внимания. Едва заглушка слетела, на меня насели активисты на предмет ценных указаний. Варная и Нитта, Байдан и, даже Вакир, тот солдат из старослужащих, который так помогал с рабочей силой в первое время. Всех манили неразобранные кибитки, но без меня даже заглянуть не смели. Хозяйка же попросила стазиз!

Вакир же и соблазнил пройти через теплицу. Пока я путешествовала (а меня точно два дня не было?) теплица преобразилась: на стеллажах добавилось плетушек-ящичков со свежим посевом, появился аккуратный короб из лозы куба на два, а в нем, мама дорогая, свежий грунт на подсыпку! И не просто так почва — копнули из-под дерна и сгрузили, а прямо-таки, пуховая землица, без посторонних включений.

— Деревенские приезжали, продукт привозили, а Лорса надоумила тару выкупить и землю просеять. Славная она. — Вакир горделиво продемонстрировал приспособу. На небольшие строительные носилки с сетчатым дном похоже.

Идеально! Камешки, корешки и прочий подобный мусор, точно задержатся. Но работенка терпежа требует, да-да. Ух, как я их хвалила! И Вакира, и тех, кто заглянул поглазеть, как барыня удивляться будет. А удивляться было чему — накануне поездки в степь заглядывала в теплицу, проверяла подсыпку — моя вожделенная картошечка готовилась зацвести. А нынче уже отцветает — бульбочки крошечные висят. Значит, скоро клубни в завершающую фазу роста войдут. Та знахарка, которая мне в начале зимы посадочных клубеньков отсыпала, вроде как средство от вредной тли из этих бульбочек готовила. Надо Гунару сказать, про зеленые ягодки, они вроде как ценное сырье для зелий. Не прошляпить бы сей важный момент.

Эх, как жаль, что бабушкина огородная наука из головы почти выветрилась! Но, на выращивание картошки и прочего корнеплодного счастья знаний должно хватить, с рушатовой-то поддержкой. Дам еще пару деньков на прирост и будем первую пробу снимать. Эх, как бы мне на зелень помедитировать хотелось, но некогда, у всех дела…

Солдатики метались по складу, как тараканы, сортируя поклажу из доверху нагруженных кибиток. Доверху! Шерсть к шерсти, кожу с кожей, еду с едой, и прочее. Дораш пытался было опись начать, но потом увлекся рассматриванием подарков. Да этим все грешили в меру природной непосредственности. Лорса и Макена с разбегу влюбились в пару невыносимо ярких, богато расшитых подушек с кисточками. Их я им и подарила. Нитта только головой качала на неприкрытую девичью радость. Аниза, ничтоже сумняшеся, занырнула в кучу с подобным барахлом и вынырнула с добычей, победно прижимая к себе подушку-валик. Для маленькой Анизы это просто находка — по размеру как раз за подушку-обнимашку сойдет. Дарю! Нитта смутилась, неловко ей за дочку, а мне не жалко. У девчули отменный вкус — в маму пошла. Валик был чудесным — я и сама бы такому порадовалась. А эта мелкая штука язык показала и заявила:

— Во! Этим драться удобнее! — и столько предвкушения в голосе, что сразу стало понятно, будь ее воля, то побоище состоялось бы прямо сейчас. А чего стесняться? Столько снарядов бесхозных! Чую высшим образованием — Тишкина это воспитательно-подрывная деятельность. До появления поварешек он был главной Анизиной нянькой-подружкой. А теперь, слава богам, у малышки появилась девичья компания. Хорошо, что я тогда поддалась порыву и сироток взяла, они в деревенской строгости воспитаны и малышку баловать не станут. В отличие от мужской части населения (про себя скромно помолчу).

Беглый просмотр вещей не порадовал — торговать особо нечем. Войлочное великолепие слишком пестро дня столичного потребителя. Обыватель, да и большинство аристократов предпочитают сдержанно-темную гамму. Пишем в блокнот — предложить степным мастерицам варианты расцветок на «экспорт». Ответственная — Нитта.

Так, далее — кожа. Ну, плетками и прочей лошадиной экипировкой степняки сами додумаются торговать, это не моя ниша. Конников у нас нынче хватает, пусть разберут это добро. Так, дальше всякие пояса… Ремни обалденные! Жесткие с узорчатым тиснением или плетеные, мягкие, и разнообразной костяной мелочевкой украшенные. Но, кожа некрашеная и, вот досада, на петельчатых креплениях! А петельки либо костяные, либо из той же кожи. Элементарной пряжки, чтоб в дырочку язычок продеть, и то не встретилось. Мда, с металлической фурнитурой явно напряженка. Сдается мне, что степь сла́бо умеет работать с металлом. Ну, что ж, решаемо, но это мне само́й нужно заняться — Кире и братьям-ковалям техзадание выдать…

Ух ты, какой комплект! Тонкий плетеный поясок, а к нему кошель крепится из жесткой кожи. Эту вещь забираю немедленно — очень удобно блокнот и карандаш с собой таскать. Эх, как вспомню въедливую королевскую модистку, так в дрожь бросает. Она сочинила мне чудесные повседневные наряды — дорогие, качественные и женственные. Сочетать дворцовую элегантность со степняцкой первобытной кожгалантереей — та еще эклектика. Надо будет попросить мужа отвод глаз на кошелечек навести, чтоб достойный образ хозяйки не портить. А неплохая идея, жаль, мужа рядом нет. Но, можно же у Байдана спросить! Кошелями и сами степняки торговать скоро додумаются, а вот зачарованными, это не их уровень. Можно организовать сотрудничество.

— Байдан, друг мой, подскажи, вот такую штучку от ненужного внимания зачаровать можно, например, от воровства?

А второму штатному магу не до меня, только глянул изкоса и кивнул едва заметно. Он завис над кучкой, которую я про себя обозначила «абы что». Несколько пар войлочной обуви, сапожки, бубен, поделки из кости непонятного назначения, зато резные. Эта резьба, нашего кухаря, похоже, заворожила. А кто грузы левитировать будет? Норрей и Биттам слиняли на допрос Бови, кто б сомневался.

Вот Дюш выхватил из «абычтошной» кучи нечто несуразное и завопил с восторгом, подзывая Киру. Боже мой, это что за реквизит Фредди Крюгера? Какие-то острые наперстки на веревочках, и эти наперстки Дораш немедленно стал надевать на пальцы. Мама дорогая, это ж когти! Натуральные когти! Сантиметров по семь — восемь каждый. Натуральные в прямом смысле. Этот маникюрчик когда-то живой зверь носил. Не кот. У кошек когти более загнутые, а эти почти прямые. Кира отняла э-э… штучку у братишки и взялась примерять. Что-то мне подсказывает — это не для танцев аксессуар, хотя по смыслу похоже на то, что надевают индийские танцовщицы, чтобы пальчики были выразительней. На крупной амазонкиной руке эти костяшки — наперстки смотрелись очень органично. Хищненько так. От костяшек ремешки кожаные тянутся к запястному широкому браслету, чтоб не упали, значит, если соскочат, ага.

— И чтоб не потерялись, если в теле врага застрянут…

Хихикающий Тишка любезно спроецировал исходный образ зверушки — как есть росомаха, только размерчиком с барана.

О господи! А я — про танцы! То-то Кира так воодушевилась — уже пробует, как нарощенными пальцами магические кукиши, тьфу ты, жесты, получаются. Ну, как-то получаются — еле огнешар удержала. Все правильно, дочь развлекается — мать седеет. Вот мне интересно, кто их степняков был столь, хм, любезен, что презентовал маленькой мирной мне такой подарок? Вещь-то, судя по восторгу Дораша, ценнейшая.

— Дюш, объясни мне, эта штука — намек, что мне грозит опасность? — со скуластого лица мигом слетел мальчишеский восторг.

— Это, вама Нина, другой намек. Тебя признали равной бойцам. Вмыра — очень редкий зверь. И очень опасный. Вмыра хитрая и жестокая. Любая, самая крупная кошка уступит ей дорогу. Кто-то о тебе позаботился — свое оружие отдал. Видишь? Ремешки старые. Я тебе новые вырежу, по руке. — Дораш необыкновенно воодушевился идеей. — Наденешь и будешь очень грозной в ближнем бою!