Девочка Красная Тапочка - Дарья Донцова

– Совокупная стоимость пропавшего исчисляется миллионами, и не рублей, – подчеркнул Макс.

– Вы всерьез? – удивилась Чернова. – Есть люди, готовые платить деньги за работы, на которых запечатлен шизофренический бред художника?

– Кое-кто считает Иеронима Босха сумасшедшим, – произнес Никита, – но цена его картин год от года только увеличивается. И «Крик» Эдварда Мунка, а по моему мнению полотно смахивает на граффити больного на всю голову подростка, продали на торгах «Сотбис» за сто двадцать миллионов долларов.

– Мир сошел с ума, – фыркнула Оксана, – я даже подумать не могла, что идиотская мазня Егора кому-то нужна. Елена постоянно говорила о гениальности мужа, но она влюблена в него по уши. Если мужик нагадит на дороге, она объявит его фекалии потрясающим объектом искусства.

Чернова встала.

– Да! Я хотела напакостить Елене. Но это типа шутка! Намеревалась сделать так, чтобы дура поверила: ушлепок ей изменяет. Но это все! Отравить бабу? Я не лишена разума, не собираюсь срок получать. Украсть картины? Только сейчас услышала от вас об их стоимости. Считала, что работы Егора никому не нужны, в них только селедку можно заворачивать. Вы меня здорово удивили. Прощайте, не провожайте! Вы не имеете права никого задерживать.

– Я тоже пойду, – пробормотала Маргарита и бросилась за сестрой. – Окси, подожди!

Глава тридцать седьмая

Через день около полудня мне позвонила Энн и закричала:

– Прикинь, в зале находился владелец радиостанции и пары телеканалов. Он пришел беседовать о продаже ему здания, где состоялся концерт Танюшки, и услышал, как она поет «Аве Марию»! И теперь хочет, чтобы Бубликова приняла участие в новом проекте «Пой, страна».

– Отлично получилось, – обрадовалась я.

– Спасибо, Евлампия, – поблагодарила Энн.

– Ты знаешь, как меня зовут? – удивилась я. – Откуда? Извини, что прикидывалась Леной Яковлевой, она заболела. Не хотела, чтобы Лена потеряла работу, вот и…

– Да знаю, – засмеялась Энн, – сразу прогуглила Елену Яковлеву, нашла ее фото. Это определенно не ты. Позвонила ей.

– Лене? – уточнила я.

– Конечно, она мне свой номер дала, а потом ты появилась и сообщила, что контакт другой, – еще сильнее развеселилась Энн. – Мы с Яковлевой беседовали. И вдруг ты! Голос другой, телефон не тот. Я звякнула по тому, по которому с Еленой говорила. Она ответила: «Алло!» Голос был такой веселый! Я ей сказала: – «Беспокоит Энн, продюсер. Елена, к нам вместо вас пришла…» Договорить мне не дали, я услышала: «Вы ошиблись. Меня иначе зовут». А потом она отсоединилась. Я работаю с певцами. Что угодно перепутаю, но не голоса. Понимаешь?

Я спросила:

– И почему ты не выгнала меня, самозванку?

Энн ответила:

– Сама не знаю. Никакого пиарщика рядом не было, да и денег на работу с известной личностью в рекламном бизнесе тоже. Решила, что Елена нашла более выгодного клиента, но сохранила хоть какую-то порядочность, подсунула вместо себя подружку. Ну и ты мне понравилась. Я не ошиблась! Благодаря тебе концерт состоялся, Таню услышал человек, который берется ее продвинуть.

Мы поговорили еще некоторое время и расстались подругами.

Я пошла на кухню, включила чайник, и тут позвонил Костин с вопросом:

– Проснулась?

– У меня два выходных, – быстро сказала я, – сегодня второй.

– Вечером приедет Борис Никитин, ты мне очень нужна, – замурлыкал лучший друг, – прикатывай к девятнадцати. Потом отгуляешь.

Меня охватило удивление.

– Впервые слышу про этого человека.

– Он новый клиент, – объяснил Костин.

– Так мы еще с Яковлевой не закончили, – изумилась я.

– Мы узнали, что Чернова ее ненавидела, – возразил Володя, – раскопали малоаппетитную историю из прошлого Галины Алексеевны, про бизнес семьи Ганзуэман.

– Но полно вопросов, – воскликнула я. – Ты веришь, что Оксана ничего не подсыпала Лене?

– Да, она не дура, понимает, что мы всегда сможем найти отравителя, – объяснил Костин.

– А кто украл картины? – продолжала я. – Где они сейчас? Кому пришла в голову идея «угощать» Лену медикаментами? Давай вспомним рассказ Маргариты. Она не успела сделать видео в постели в мастерской. Попила воды, съела персик, горстку винограда и заснула на несколько дней. Врач в больнице сказала о реакции организма на усталость, но ведь никто не проверял минералку и фрукты! Вдруг именно в них добавили коктейль из препаратов?

– Лампуша, – остановил меня Костин, – мы с Еленой Яковлевой договора не подписывали. Просто взялись помочь ей. У нас нет никакого права продолжать расследование. Поэтому прекращаем свою активность. Повторяю: нет у нас клиентки Елены Яковлевой. И не было.

– Но кто-то дал ей лекарства! Надо выяснить имя этого человека, – занервничала я, – он же может продолжить начатое.

– Она не хочет, чтобы мы искали ответы на вопросы, сказала спасибо за то, что благодаря нам диагноз БАС снят. Твоя подруга сегодня вернулась домой.

– Откуда ты знаешь? Я пыталась с ней поговорить, сто раз набирала номер, писала эсэмэски, но ответа не дождалась.

– Елена позвонила мне, – сообщил Костин, – поблагодарила, сказала: «Никогда не забуду, как вы пришли мне на помощь, поняли, что Галкин не специалист. Сомневаюсь, что он мошенник, просто глуп и жаден. Поставил неправильный диагноз, взялся лечить БАС, понятия не имел, как это делать. Но я не хочу никаких расследований. Ни в отношении Галкина, ни в отношении моей матери. Огромное спасибо еще и за то, что вытащили на свет правду про генерала и суррогатное материнство. Со мной соединилась Маргарита и все мне рассказала. Теперь я понимаю, почему мать меня ненавидит. А то все мучилась, переживала, считала себя виноватой. Пожалуйста, давайте на этом остановимся. Егор лежит в психиатрической клинике. Я очень слаба. Не нужны нам поиски вора. Муж поправится, напишет новые полотна». Не нужно никакого расследования.

Я положила трубку в карман. Если художник находится под наблюдением психиатра, значит, он не совсем нормален. Правда, он и раньше вел себя странно, но сейчас, наверное, ему совсем нехорошо. Лена ослаблена лекарствами, пережила сильный стресс. Редкий человек сохранит душевное равновесие, узнав о том, что он неизлечимо болен и жить ему в мучениях осталось пару лет. А сейчас выяснилось, что диагноз ошибочен. И это второй, не менее сильный удар по психике подруги. Ей плохо. Володя сказал, что Лена дома…

Я помчалась в гардеробную. Сейчас оденусь и поспешу к Ленуське. Ей нужна помощь по хозяйству. Она не хочет расследования, но я ее подруга. Кто-то обязан растолковать Яковлевой, что картины надо найти. Во-первых, они дорогие. А во-вторых, даже кодовый замок можно открыть, имея всякие приспособления. Я совершенно уверена: кто-то отравил воду и фрукты, которые приготовили для художника. Почему хотели погрузить в сон Егора? Да для того, чтобы он не помешал краже. Я должна помочь Лене, сама она пока слишком слаба, поэтому не понимает всей серьезности произошедшего.

Глава тридцать восьмая

Двери в квартиру Лены и в мастерскую были открыты. Я удивилась и услышала голос Кати:

– Ленуська! Я выношу полотно?

– Давай, – скомандовала подруга.

Неведомая сила пнула меня в спину. Я боюсь старого лифта в подъезде Яковлевой и всегда хожу