Искусство войны - Сунь-цзы

Ду My и Чжан Юй иначе понимают слова "воздействовав на него". Они считают, что здесь речь идет о воздействии на психологию противника, ближайшим образом, конечно, на его полководца как руководителя всеми действиями армии. Воздействовав на чувства полководца, можно заставить его предпринять какие-либо действия и, наблюдая эти действия, составить себе представление о противнике. Одним из самых распространенных приемов в этом направлении был, очевидно, тот, о котором говорил Сунь-цзы, перечисляя свои четырнадцать "расчетов". Там он говорит: "Вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства" (I, 7). На это рассчитывал Чжугэ Лян, посылая своему противнику - Сыма И - иронический подарок - женскую одежду. Надо полагать, что Чжан Юй имеет в виду именно такой способ воздействия на противника, так как он ссылается на пример цзиньского князя Вэнь-гуна (636-628). Во время одного конфликта царства Цзинь с царством Чу Вэнь-гун задержал у себя чуского посла Вань Чуня. Этим он привел полководца противника Инь Цзи-юя в ярость и заставил его начать военные действия без надлежащей подготовки, что и привело к его поражению. Однако тут же Ду My, считающий, что здесь речь идет о воздействии на чувства, ссылается на вышеприведенное место трактата У-цзы, которое говорит отнюдь не о психологическом воздействии. Вероятно, правильнее всего будет считать, что слова Сунь-цзы имеют широкое значение: заставить противника действовать вообще, любыми средствами.

"Показывая ему ту или иную форму, узнают место его жизни и смерти", - говорит Сунь-цзы.

Как мы уже видели, "показать противнику свою форму" в устах Сунь-цзы всегда имеет один смысл: показать противнику свою ложную форму и тем самым ввести его в заблуждение относительно состояния своих сил, своих действительных намерений. ""Показать форму" это значит показать противнику, будто я силен или слаб, будто у меня много войска или мало, будто я разделяю свои силы на части или соединяю их, будто собираюсь действовать на востоке или на западе, будто меня можно разбить, ударив на меня в таком-то месте или в таком-то месте", - поясняет эту мысль Сунь-цзы Сорай (цит. соч., стр. 134). Обобщая различные конкретные высказывания по этому вопросу, можно сказать, что под показом ложной формы у Сунь-цзы всегда подразумевается ложный показ своей "пустоты" там, где у меня как раз "полнота", и наоборот. Ложный показ своей формы имеет своей первой конкретной целью отвлечение внимания противника от своих слабых, уязвимых пунктов и направление его как раз на те пункты, где я силен. Однако в данном случае Сунь-цзы имеет в виду не это. Если демонстрировать противнику свою ложную форму, он неизбежно будет как-то реагировать на это, и по его реакции можно увидеть, где у него "место жизни", т. е. неуязвимый пункт, и где "место смерти", т. е. самое уязвимое место.

"Если покажешь противнику свою форму слабой, он обязательно пойдет вперед; если покажешь ему свою форму сильной, он обязательно отступит. И по его наступлению и отступлению узнаешь, имеет ли то место, на которое он опирается, значение жизни или смерти", - говорит Чжан Юй.

После указания, как определять место жизни и смерти противника, Сунь-цзы переходит к указанию, как узнавать, "где у него избыток и где недостаток". Что понимать под словами "избыток и недостаток"? Эти два термина встречались уже раньше, в главе IV во фразе: "Когда обороняются, значит, есть в чем-то недостаток; когда нападают, значит, есть все в избытке" (IV, 2). Согласно общему ходу рассуждений Сунь-цзы в той главе, эти понятия имели двойной смысл в соответствии с противоречивым развитием военной ситуации. Я обороняюсь потому, что мне чего-то не хватает, т. е. я в каком-то отношении слаб, но эта моя слабость есть понятие не абсолютное, а относительное: я слаб потому, что для нападения мне не хватает слабости противника; надо, чтобы у него чего-то не хватало. Я наступаю потому, что у меня всего в избытке, т. е. я силен; но эта моя сила относительная: я силен потому, что у противника в избытке то, что дает мне возможность быть сильным. Это толкование можно вполне применить и к данной фразе Сунь-цзы: "Столкнувшись с ним, узнают, где у него избыток и где недостаток". Речь идет прежде всего о сильных и слабых местах противника, как таковых, и одновременно о тех его сторонах, которые обусловливают и мою силу, и слабость.

Что значит выражение "столкнувшись с ним"? Об этом можно судить, рассмотрев исторические примеры, которые приводятся в качестве иллюстрации этого положения. Сорай ссылается на действия императора Поздней Ханьской династии Гуан-у (25-57) во время его борьбы с Ван Маном. Гуан-у с целью узнать состояние боевой подготовки противника предпринял маневр: с отрядом в 3000 человек ударил по центру расположения противника и таким образом определил, что здесь у него "всего в избытке". Полководец эпохи Цзиньского царства Се Сюань (последняя четверть IV в. до н. э.) таким же способом, т. е. ударом небольшого отряда на Фу Циня у Лоцзяня, прощупал состояние боевой подготовки своего противника (Сорай, цит. соч., с. 136). Таким образом, речь идет, по-видимому, о том, что на современном языке называется разведкой боем.

Эта разведка боем определяет, где противник слаб и где он силен. Но она же определяет и другую, упомянутую выше сторону: где силен и слаб сам ведущий такое прощупывание противника. Об этом говорит танский император Тай-цзун в "Диалогах" Ли Вэй-гуна.

"Когда я нахожусь перед противником, я всегда противопоставляю свою силу его слабости, свою слабость его силе. И если я не буду определять это, соприкасаясь с ним, как же иначе я смогу это узнать (т. е. и свою и его слабость и силу. - Н.К.)?"

На этом заканчивается этот раздел настоящей главы, указывающий, как следует узнавать противника. Четыре средства для этого, приводимые Сунь-цзы, имеют каждое свою собственную цель и в то же время находятся в связи друг с другом. Оценка возможных оперативных планов противника имеет целью установить сильные и слабые стороны его стратегии и тактики; его действия сразу обнаружат это. Тактический маневр, предпринятый с целью вынудить противника к какому-нибудь действию, дает возможность, наблюдая эти действия, установить, чем он руководствуется в своих действиях. Различного рода ложными демонстрациями, соединенными с наблюдением над тем, как он на них реагирует, открывают его неуязвимые и уязвимые места. Разведка боем обнаруживает, где противник силен, где он слаб, и в то же время дает возможность установить, в чем моя собственная слабость и сила. Таким образом, каждый из этих четырех способов открывает новую сторону противника; все они восполняют друг друга и создают возможность полного знания противника и в то же время себя самого. А "если знаешь его и знаешь себя, сражайся хоть сто раз, опасности не будет", - говорит Сунь-цзы (III, 9).

В последнем разделе главы Сунь-цзы предъявляет полководцу высшее требование - наиболее трудное и в то же время охватывающее все прочие требования. Формулирует он его так: "Предел в придании своему войску формы - это достигнуть того, чтобы формы не было".

Мы уже встречались выше с понятием "формы", этим специфическим термином стратегического учения Сунь-цзы. "Форма" - это то состояние армии, в котором находит свое выражение вся сложная природа борьбы; это то состояние армии в каждый данный момент, которое является в точности соответствующим этому моменту. Естественно, что "форма" является высшим достижением организованности армии, ее боеспособности, ее приспособленности ко всем изменениям боевой обстановки. И вместе с тем высшее в этой форме есть отсутствие формы. Так утверждает Сунь-цзы.

Эти его слова можно, конечно, понимать очень просто: нужно эту форму, т. е. состояние своей армии, скрывать от противника нужно, чтобы он ничего не знал ни о степени организованности, ни об уровне боеспособности, ни о принятых мероприятиях. Но такое понимание задевает лишь поверхность мысли Сунь-цзы. Совершенно правильно, противник не должен ничего этого знать. Но все же, если форма существует, она всегда доступна наблюдению. Если противник не сможет увидеть ее простыми средствами, он обратится к разведке, к лазутчикам.

Но Сунь-цзы говорит, что "когда формы нет, даже глубоко проникший лазутчик не сможет что-либо подглядеть". Когда форма, хоть и тщательно скрываемая от противника, все же существует, умный и проницательный полководец все же распознает ее по ряду незаметных признаков или же прибегнет к перечисленным только что четырем способам. Но Сунь-цзы говорит: "Когда формы нет... даже мудрец не сможет о чем-либо судить". Следовательно, речь идет не о простом скрывании формы, хотя бы и самом тщательном. Дело не в скрывании, а в уничтожении формы. Сунь-цзы своими словами говорит то, что хочет сказать: "Предел в придании своему войску формы - это достигнуть того, чтобы формы не было". Нужно понимать эти слова так, как они сказаны.