Викинг. Во власти огня - Елена Синякова

Он мне никогда не нравился.

И если змеи в восточном мире были символом мудрости и такта, то он напоминал мне скорее ящерицу.

Мелкую, изворотливую, с цепким взглядом, в котором всегда можно было увидеть отчетливо лишь зависть и мысли о том, чем можно было бы поживиться в любой ситуации.

То, что я не одинок в своем ощущении, было отчетливо видно по тому, как реагировали на появление мистера Чжоу парни.

Несмотря на то что они поднимались из-за стола и пожимали ему руку, в их глазах нельзя было не заметить откровенной неприязни.

Норды не имели никаких дел с азиатским кварталом.

Иногда они закупали у нас рыбу и морепродукты, но не более того.

Нам нечего было делить.

Сферы наших интересов отличались и не проходили гранями ни по одному из пунктов.

Но невозможно было утаить шило в мешке, и я часто слышал о том, как именно представители этой диаспоры обманывали тех, кого называли своими партнерами, и пускали пыль в глаза красивыми словами и клятвенными обещаниями.

— Какая тяжелая и невосполнимая утрата для нашего мира в том, что ушел Алексей, — мистер Чжоу попытался изобразить на своем худом морщинистом лице искреннюю скорбь, но получилось, прямо скажем, не очень правдоподобно.

Актер из него был никудышный.

Или он и не пытался особо скрыть, что ему в целом всё равно, что происходило в русском квартале.

Достаточно было того, чтобы построенные до этого связи не рухнули, иначе быть беде.

Не нужно было глобальных расчетов, чтобы понять, что будет, если отношения с русскими неожиданно испортятся.

Русских боялись самих по себе за их отвагу и верность слову.

Стоило еще прибавить нордов, которые не оставят своих славянских братьев в беде — а это уже целая небольшая армия, которая за незамысловатый лозунг «Наших бьют!» способна разнести к чертям весь Ванкувер.

И если за арабов нельзя было сказать наверняка, чью сторону они выберут в случае такого исхода, то я знал точно, что индусы встанут в наши ряды без вопросов.

— Эта смерть потрясла нас всех. Столько наглости в том, как всё случилось! Столько вероломства и жестокости!

Евгений поджал губы, принимая этот удар в свое сердце, даже если был ни в чем не виноват.

Будь он даже рядом с дядей Лёшей в тот момент, ничего бы не изменилось.

Кроме того, что они погибли бы оба, а Лекс остался совсем один.

— Вам не кажется, что всё это проделки Психа? Кажется, так его называют?

Черт, все мы понимали, что именно об этом сейчас говорили в каждом квартале, пытаясь понять, как всё случилось.

И кто будет следующим.

Да, этот тип шел по головам и убирал всех со своей дороги в присущей лишь ему одному манере.

— До него никто не действовал настолько по-хамски даже среди нас, парни!

— Мы работаем над тем, чтобы установить, кто виноват в смерти Алексея Алексеевича, — сухо и остро проговорил Женя, явно давая понять, что не собирается обсуждать это и уж тем более вдаваться в подробности. — Виновный понесет жестокое наказание. Можете в этом не сомневаться.

Мистер Чжоу тяжело вздохнул и закивал, но и на этом не успокоился, почти запричитав:

— Мой хороший друг Алексей, по которому мое сердце горюет…

— Отец никогда не был вашим другом, — резко отозвался Лекс, на что китаец за секунду изменился в лице, словно потерял маску скорби и печали, которую демонстрировал так неумело.

Друг опустился на свой стул, чуть откидываясь назад, и мрачно добавил:

— Считайте, что дань уважения принята. Связи останутся такими, какими были при папе. Но на бо́льшее не стоит рассчитывать.

Я едва сдержался, чтобы не ухмыльнуться.

Лекс знал себе цену и не собирался играть в эти игры с расшаркиваниями и красивыми, но пустыми словами.

Быстро, сухо и по делу.

— Сегодня у нас был тяжелый день, — быстро проговорил Евгений, чьи серые цепкие глаза отдавали сталью, пытаясь слегка сгладить ситуацию, — и мы благодарны за ваш визит, мистер Чжоу.

Китаец был вне себя от ярости, но пытался выглядеть не задетым словами Лекса, а потому только отрывисто кивнул и поспешно ушел.

А вслед за ним вся его мелкая свита, смотрящая мини-бульдогами на моих парней, которые были вдвое больше и выше. Как и русские парни, что были здесь же.

Евгений присел на свое место тоже, кинув мудрый и слегка усталый взгляд на Лекса:

— Знай, что лучше худой мир, чем…

— …Чем добрая война. Я помню, Жень. Это была любимая фраза отца. Разве я сказал неверно? Папа никогда не считал его другом!

— Ты сказал верно, Лёш. Но иногда испортить переговоры может даже интонация.

— Нет сейчас никаких переговоров!

Женя только поджал губы, понимая, что ему ой как несладко придется теперь, когда Лекс встанет во главе русского квартала, а ему придется не только охранять его жизнь, но и наставлять на путь истинный.

Я с улыбкой сжал плечо Евгения, давая понять, что буду рядом.

И если будет нужно, вмажу еще не один раз, чтобы прочистить светлые русские мозги нашего принца.

— Варг, еще посетители.

— Мне надоело! — тут же взвился Лекс, но всё-таки прилежно сел, когда мы оба покосились на него.

— Детство закончилось, — в свою очередь поставил жирную точку в этом споре я, глядя на друга тяжело, даже если в душе прекрасно его понимал и переживал за его состояние. — Теперь у тебя появились обязательства не только перед семьей, но и перед теми людьми, кто ждет твоей защиты и покровительства. Ты потерял отца, и это просто чудовищно. Но когда по твоей вине начнут погибать люди в русском квартале и ты увидишь