Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего - Алексей Махров

—Которые к этому времени были уничтожены вашими солдатами, дорогой друг. Не так ли?

—Увы, дорогой друг, -ну-ка, как господин Сти-венс отнесется к подобному обращению? Нормально отнесся, просто мимо ушей пропустил, -таковы превратности сражений. Между прочим, это отнюдь не мы привлекли полицию, чиновников и даже пожарников Мельбурна к отражению нашей десантной операции... и уж само собой, никто их не заставлял трижды пытаться отбить порт. Атаковать полнокровный гвардейский полк с пулеметами и легкой артиллерией, стоящий на подготовленных (хоть и наспех) оборонительных позициях, силами колониальных войск и ополчения -это, уважаемый, верное самоубийство. И уж конечно незачем нас винить в том, что население Мельбурна столь охотно принялось грабить и резать друг друга -уж такие у вас соотечественники, господин Стивенс. Между нами говоря, если из какого-нибудь Саратова убрать полицию -там через пару дней такое начнется...

—Что ж, моральный климат австралийских колонистов и впрямь... оставляет желать лучшего. Хорошо, ваши объяснения в какой-то степени приняты. Скажите, Николас, в чем состоит сообщение ваших руководителей для нас?

Пожалуй, лучше сперва докурить трубку. Больно уж сообщение будет... неожиданным. И как раз касательно только что упомянутых правил и границ. Ага... вот теперь можно.

—Через несколько дней наш посол предъявит вашему премьер-министру ультиматум. В качестве дружеской услуги мы не станем рассылать его прессе и даже ультиматумом можем не называть -так, пакет предложений в ходе переговоров. Мне поручено донести до сведения премьера некоторые дополнения к ультиматуму, которые не войдут в окончательный текст.

—Это крайне интересно, дорогой друг. Прошу вас, я весь внимание.

Англичанин в последний раз с наслаждением затянулся, затем потушил сигару, откинулся на спинку кресла и чуточку прикрыл глаза. Сосредотачивается, значит. Хочет запомнить все дословно.

—В случае неготовности Великобритании к остановке боевых действий и эвакуации военного и гражданского персонала оккупационных сил все суда, захваченные русским флотом, будут затоплены, по возможности на фарватерах британских сеттльментов. Грузы также будут уничтожены. Кроме того, будет полностью уничтожен Сингапур -и порт, и военно-морская база, и город.

Видели ли вы когда-нибудь солидного, исключительной респектабельности джентльмена, способного с места из положения сидя подпрыгнуть на полметра? А вот господин Ковалев с этих самых пор рассказывал, что видел. Правда, через некоторое время соглашался признать, что полметра -это чересчур. Но за фут держался до последнего. Как знать, может и не вполне преувеличивал...

—Постойте, постойте, друг мой, что значит «полностью уничтожен»? -буквально возопил англичанин, поднимая руки к небу. -Что вы хотите этим сказать?

—Будут сожжены все городские строения. Будут взорваны все склады и инфраструктура порта. В городе будут хаотически расставлены минные поля. Не слышали об этой выдумке времен американской гражданской войны? Лежит себе такая дура взрывчатая, землей присыпанная, никому не видная. Неверный шаг -и все, не шагать больше своими ножками, разве что сучить их остатками. Разумеется, часть наших призов мы затопим прямо на рейде Сингапура. И добавим мин -как обычных, так и глубинных. Это, знаете ли, выдумка одного из наших флотских офицеров -к стандартной мине цепляется особой проволокой произвольного диаметра специальный балласт. Мина опускается на дно порта. Со временем -то ли через день, а то ли через месяц, это уж от выдумки минера зависит -проволока разъедается, мина поднимается к поверхности. Хорошо, если поднимется днем и вдали от корабля, а вот если ночью и под самое днище... Разумеется, мы эвакуируем население Сингапура, то есть выгоним его вон из города. К глубокому сожалению, мы не убеждены, что в этой суматохе сможем уберечь от гибели работников порта -инженеров, строителей, врачей или...

—Перестаньте немедленно! -На англичанина, враз состарившегося лет на тридцать, страшно было смотреть. Все до единой морщины, скрываемые ранее холеной ухоженной кожей, теперь выявились наглядно; лицо покраснело, как будто при запое многодневном; даже иные крупные кровяные жилки явно обозначились. -Не хочу слышать этих гнусностей! Вы... вы... вы...

—Господин Стивенс, -резко, холодно оборвал эмоциональную речь русский курьер. -Вы должны осознавать, что имеете дело с людьми, не бросающими слов на ветер. Вы должны помнить, что его высочество -внук Александра Благословенного, который предпочел уничтожить свою древнюю столицу, но не отдать ее врагу. Вы должны понимать, что Сингапур для нас значительно менее ценен, чем Москва.

—Николас, -спокойным, но каким-то жалобным голосом молвил англичанин, -но вы-то, вы-то должны понимать, какое это чудовищное преступление! Вы, поклонник Диккенса и Шекспира, неужели...

—Господин Стивенс! -вот тут можно и эмоций подпустить -благо, ничего играть и не надо. Есть они, эмоции, как же без них -самому ведь себя страшно слушать было. -Я всецело с вами согласен! Поэтому и прошу -уже даже не только как посланник, но и от себя лично. Доведите до премьера наши дополнения к ультиматуму, помогите остановить это безумие! Любой приемлемый для наших держав мир будет во сто крат лучше того кошмара, который...

Что-то было сказано не так. Где-то посередине этого короткого монолога англичанин «включился». Теперь перед русским разведчиком вновь находился невозмутимый, сильный человек, потомок покорителей большей части известного мира. Впрочем, может быть, он просто пришел в себя, независимо от сказанного. Может же такое быть?

—Вы правы, Николас, вы тысячу раз правы. Можете мне поверить, мы ценим подобное отношение, и мы найдем возможность отблагодарить вас как настоящего друга Британии. Премьер будет своевременно извещен. Мы даже готовы предложить чуть большее...

Вот это новость... впрочем, какая, к черту, новость? Конечно, обычные курьеры не имеют полномочий предлагать что-либо... но и так было ясно с самого начала, что господин Джейкоб Стивенс -не обычный курьер. Точнее, так: господин «Джейкоб Стивенс». Чем-то его лицо кажется неуловимо знакомым.

—Так вот, -продолжил англичанин, -мы готовы донести до премьера ваши... хм... предложения, скажем так. И готовы всем своим авторитетом способствовать заключению взаимовыгодного соглашения. Но за это послезавтра, в это же время, в этом же месте персонально вы представите мне гарантии, что губернатор Сингапура не сможет более публично выступать. Более того, я абсолютно уверен, что губернатор уже погиб. При захвате... да черт с вашей тактичностью, помолчите! Хорошо, пусть будет «при штурме». Вот именно, губернатор наверняка погиб при штурме Сингапура. Или скончался от ран, полученных при штурме. Пусть ваши начальники подумают, какого рода гарантия могла бы ме... нас устроить. Мы постараемся отплатить любезностью... но разговор продолжим только при этом условии. Вы поняли меня, Николас?

Какой там курьер... этот господин, ставлю тысячу фунтов против двух пенни, и на губернаторов может кричать, и на парламентариев. Имеет, надо думать, все права и возможности.

—Разумеется, сэ... господин Стивенс. Мое начальство будет в точности извещено о ваших условиях. Если позволите...

—Разговор окончен, Николас, - резко поднялся английский «курьер», отшвырнув собой кресло. Впрочем, дойдя (скорее, даже «добежав») до двери кабинета, «Стивенс» сменил гнев на милость и позволил хозяину догнать себя...

Из вежливости Сергей Николаевич любезно проводил гостя до дверей. Вернувшись же, застал картину несколько для себя неприятную.

Во-первых, запертая на весьма хитрый замок дверь кабинета была любезно приоткрыта. Во-вторых, новый гость (молодой еще человек, простенько и со вкусом одетый) беззастенчиво дегустировал «Кинз-мараули», позаимствованное из стенного бара. Между прочим, замаскированного и опять же закрытого на непростой замок. В-третьих, гость, к сожалению, обладал достаточно узнаваемой внешностью.

Как раз на собственную внешность, запечатленную неизвестным английским художником на невеликом портрете, гость и любовался.

Товарищ Кухулин[94], как же. Знаменитый лидер недавно появившейся, но уже очень известной Ирландской Республиканской армии. Именно на предмет его поимки господин «Стивенс» еще в начале разговора и просил русскую разведку посодействовать -мало ли, вдруг да и случится как-нибудь в сети уловить. А уж за ними, за молодцами из Букингема, доброе дело не пропадет. Вот и примерное словесное описание товарища Кухулина, переложенное толковым художником на бумагу. Кстати, что показательно, довелось видеть вчера ровно такое же в гостях у милейшей Беллатрикс Хардинг (многим людям определенного ремесла значительно лучше известной в прошлом как Белл Бойд).