10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» - Роман Пономаренко

День 2 декабря начался с новых мощных атак американцев на позиции 10-й дивизии СС. Во второй половине дня мощный огонь артиллерии накрыл Рурдорф и Флоссдорф. Из района Вельца пехота и бронемашины 102-й американской пехотной дивизии с боем прорвались на главном направлении. Упорные бои завязались за Рурдорф, где кроме разведывательного батальона в действие вступили «панцеръягеры» из 1-й роты 10-го противотанкового дивизиона СС. Тем не менее части «Фрундсберг» — 10-й разведывательный батальон СС, части саперного и обоих гренадерских полков — были отброшены к самой реке Рур, и, чтобы спастись, солдатам пришлось пересекать реку вплавь, и это при минусовой температуре[254]! Некоторые части оказались в окружении, как, например, упоминавшиеся выше подразделения, окопавшиеся под Вельцем, и теперь пробивались к реке мелкими группами. 2-я и 5-я роты разведывательного батальона оказывали яростное сопротивление, до последнего прикрывая отступление остатков батальона. В этом бою прославился уже упоминавшийся нами унтершарфюрер СС Йоханнес Рюзинг, который собрал вокруг себя 16 солдат. Имея только ручное оружие, гранаты и панцерфаусты, Рюзинг и его люди в течение трех дней(!) сдерживали целый американский батальон, поддерживаемый танками(!). Их подвиг позволил отойти остаткам 10-го разведывательного батальона СС. Сам Рюзинг лично уничтожил два «Шермана». За эти бои он с начала был награжден Железным крестом 2-го класса, а уже через несколько дней — 1-го.

Город Линних пал 3 декабря, после тяжелых уличных боев. На рубеже реки Рур «Фрундсберг» сопротивлялась до 6 декабря, когда бои в этом секторе притихли, и, несмотря на полученную «звонкую оплеуху», своим упорным сопротивлением дивизия выиграла время для подброса немцами подкреплений на Рур. После этого «Фрундсберг» вывели в резерв, заменив частями 340-й фольксгренадерской дивизии.

Таким образом, несмотря на локальные успехи, американцам так и не удалось пробить брешь в немецкой обороне, через которую они смогли бы прорваться к Рейну и Руру. Немцы умело эшелонировали свою оборону в глубину, прикрыв ее минными полями и оборонительными сооружениями. Зная, что за спиной у них Рейн, они с отчаяньем и остервенением дрались за каждую деревушку, перекресток дороги, словно, по словам американского генерала Омара Бредли, это были «Бранденбургские ворота в Берлине»[255]. В результате медленное продвижение 9-й армии к реке Рур с 16 ноября по 9 декабря стоило ей 10 000 человек, а захвачена была лишь 13-километровая полоска земли. При этом американцы так и не сумели форсировать реку и не смогли помешать немцам открыть шлюзы дамб, чтобы создать непреодолимую зону затопления. Это позволило вермахту надолго обезопасить свои позиции.

В ноябре—декабре 1944 года целый ряд военнослужащих дивизии был награжден высокими наградами. Германского креста в золоте был удостоен врач дивизии оберштурмбаннфюрер СС доктор Клаус Гюнтер (18 декабря 1944 года). Ранее, 14 ноября, такой же орден за отвагу в боях с союзниками получил оберштурмфюрер СС Вальтер Беренс из 1-й батареи 10-го артиллерийского полка СС.

15 декабря командир дивизии бригадефюрер СС Хайнц Хармель был награжден Мечами к Рыцарскому кресту, став 116-м кавалером этой высокой награды в вермахте.

Глава 6. Январские бои с американцами

Во время планирования Арденнского наступления предполагалось, что в нем примет участие и 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг». Уже 5 декабря, то есть в момент, когда части дивизии еще сражались на реке Рур, ее подчинили 12-му армейскому корпусу СС генерала пехоты Гюнтера Блюментритта. В течение этого дня 12-й корпус СС получил приказ группы армий «Б» вывести 10-ю танковую дивизию СС для восстановления в тыл, как резерв 5-й танковой армии, и разместить «Фрундсберг» в секторе Рейдт — Райндален — Эркеленц — Ванло — Бонн — Айскирхен. Ночью 6 декабря 1944 года началась смена «Фрундсберг» частями 340-й фольксгренадерской дивизии.

После понесенных больших потерь дивизия быстро получила пополнение. На 8 декабря 1944 года дивизия СС «Фрундсберг» насчитывала 15 542 военнослужащих — 341 офицер, 2713 унтер-офицеров, 12 488 солдат[256]. Часть новобранцев прибыла из учебно-запасных частей СС, также большое количество рекрутов было переведено из люфтваффе, главным образом наземный персонал и зенитчики, не имевшие ни малейшего представления о сухопутной войне. Однако основу пополнения составляли призванные юноши 1927—1928 годов рождения. Все это обусловило необходимость быстрой организации обучения пополнения, чтобы за короткий срок дать солдатам хотя бы базовую подготовку. Это было сопряжено со значительными трудностями. Тяжелая ситуация на фронте не позволила вывести дивизию в тыл, и все мероприятия по пополнению и обучению пришлось проводить прямо в прифронтовой зоне. Роттенфюрер СС Ханс Михельсен из 5-й тяжелой роты разведывательного батальона вспоминал об этом времени: «Так мало "старых солдат" осталось после сражений в районе Арнема, особенно в саперном взводе. Солдаты, недавно пополнившие этот взвод, должны сначала пройти курс обучения. Во время теоретических занятий населенный пункт подвергся бомбардировке и школа, в которой занятие проходило, получила прямое попадание. Почти все недавно прибывшие солдаты погибли или были серьезно ранены. Взвод снова полностью потерял боеспособность, а подкреплений им ждать неоткуда. Кроме людских потерь у нас также значительная нехватка бронемашин и транспортных средств. Ситуация со снабжением также тяжелая, оно почти прекратилось»[257].

Один из солдат дивизии СС «Фрундсберг» со своими братьями

Если с численностью личного состава еще можно было согласиться, то количество боевой техники и вооружения, имевшегося в танковой дивизии СС, не выдерживало никакой критики. Количество техники и вооружения, имевшихся на 10 декабря, отражено в таблице, которую Хайнц Хармель подал командующему группой армий «Б»[258]:

*Низкое число танков Pz-IV объясняется тем, что, как мы помним, 2-й батальон 10-го танкового полка СС был укомплектован как танками, так и самоходками.

Действительно, хотя в декабре дивизия получала пополнение в технике, однако оно было эпизодичным и непостоянным, что впрочем, и понятно, учитывая желание немецкого командования сначала пополнить дивизии 6-й танковой армии, предназначенной для наступления в Арденнах. Так, 9 декабря во «Фрундсберг» прибыло 3 единицы самоходных истребителей танков «Ягдпанцер-IV», 15 декабря — еще 7[259]. Кроме этого, 1-й батальон 10-го танкового полка СС получил 10 танков «Пантера», правда, в расположение дивизии в декабре батальон так и не прибыл. Поскольку для успеха прорыва к Антверпену были необходимы мощные танковые части, а не пехотные, то, исходя из этих соображений, «Фрундсберг» признали слишком слабой для участия в Арденнском наступлении и оставили в резерве 5-й танковой армии группы армий «Б» в Эйфеле. Впрочем, это не спасло дивизию от «растаскивания». Как только немецкое наступление увязло, части артиллерийского полка и зенитного дивизиона бросили спасать положение. В частности, 3-й дивизион 10-го артиллерийского полка СС был подчинен 9-й дивизии СС «Гогенштауфен», в рядах которой он принимал участие в боях под Сент-Виттом.

Несмотря на тотальную войну, солдаты не забывали, что они прежде всего, именно солдаты, при этом способные на снисхождение к побежденному противнику. Штурмман СС Карл-Хайнц Шмиц, участник боев в Италии[260] и Прибалтике, теперь переведенный во «Фрундсберг», вспоминал, как на его глазах в воздушном бою немецкий истребитель сбил два союзных истребителя. Один из пилотов сумел выпрыгнуть на парашюте и едва не был растерзан немецкими гражданскими жителями. Только своевременное вмешательство Шмица, буквально отбившего летчика у толпы, позволило избежать трагедии. Пилот был передан военной полиции[261].

В Эйфеле дивизия отпраздновала Рождество и встретила Новый 1945 год. Ротгенфюрер СС Ханс Михельсен из разведывательного батальона описал рождественское празднование в конце войны: «После официального празднования Рождества празднества продолжаются в радостной и расслабленной атмосфере, но не перерастают в попойку. Все мои товарищи не могут полностью отдохнуть и думать о Рождестве, вспоминая об ужасе предыдущих боев и о последствиях бомбардировок Германии». Такое отношение солдат совсем не удивительно, учитывая немецкие рождественские традиции. Что касается празднования Нового года, то здесь было «проще»; согласно Михельсену, «нам он кажется скорее карнавалом, гражданские организовали музыку, и даже мы теперь танцуем и поем. На несколько часов все забывают о войне. Царит беззаботная и радостная атмосфера»[262].