Измена. Чужая истинная (СИ) - Елена Солт

Вибрация от хлопка проходит по лопаткам. С трудом удерживаюсь от того, чтобы не подпрыгнуть на месте.

Поворот ключа в замочной скважине скрипит по нервам, которые у меня и так на пределе. Разобравшись с дверью, дракон отворачивается, делает шаг прочь и бросает через плечо:

— За мной иди.

— Но…

Не заданный вопрос виснет в тревожной тишине. Словно в ответ на беспокойные мысли, грудь начинает тянуть. Организм напоминает, что я — кормящая мать. Чувствую, как намокают тканевые вкладыши в корсаже. Ещё немного, и, того и гляди, молоко выступит на платье.

Вот, Бездна!

Не хватало ещё так опозориться!

Скрещиваю руки на груди, упрямо смотрю на удаляющуюся спину дракона, который не сомневается, что я побегу за ним послушной собачкой. Снова.

Делаю очередную попытку воззвать к состраданию Харда, сомневаясь правда, что оно у него есть.

— Сардар! Пожалуйста! Я давно не видела Рулэнда! Я должна покормить его и переодеть!

В ответ — тишина. Ну, и ладно! Отворачиваюсь, жму на дверную ручку, чтобы выйти. Дверь не поддаётся. Впрочем, ничего удивительного, я ведь слышала, как он её запирал. Проклятье.

Закрытое пространство комнаты душит до тошноты, накатывает паника. Разворачиваюсь, обречённо впечатываюсь спиной в дверь, больно ударяясь лопатками.

— Да что с тобой не так?! — срываюсь на крик, и со всей силы ударяю ладонью по твёрдому дереву. — Это подло и низко — не пускать мать к грудничку! Что ты за чудовище, Сардар Хард?! Сколько можно уже издеваться надо мной?

Дракон останавливается. Медленно оборачивается. Смотрит на меня из-под полуприкрытых век:

— Что же тебе мешало, Лана? Кормить, пеленать — делать всё то, о чём сейчас развопилась? Нашлись дела поважнее?

Меня бросает в жар, горячий и стыдный. ОН знает.

Чувствую, как всё лицо, от ушей и до носа заливается горячей бордовой краской. Взгляд угольно-чёрных глаз проходится по мне острым клинком.

Не выдерживаю, первая разрываю зрительный контакт, смотрю в сторону, затем вниз. Рассматриваю край шёлкового платья, дрожащий в такт моему неровному дыханию.

— Рулэнд с кормилицей и няней, — припечатывает Сардар ледяным тоном, — твоё присутствие в его жизни больше не обязательно.

Что?!

Сдавливаю до боли виски, пытаясь осознать услышанное. Да что же это такое? Почему все вокруг только и делают, что отбирают у меня сына, а у сына — меня? Когда это кончится?

Я просто хочу спокойствия! Разве это так много? Боже! Я ничего такого не сделала! Тогда какой Бездны? Внутри вдруг поднимается злость.

Сардар, напротив, совершенно спокоен. Убирает руки в карманы брюк, смотрит на меня с равнодушной скукой, а затем и вовсе выдаёт то, от чего меня из жара бросает в холод:

— Зря я забрал тебя тогда. На что рассчитывал? — пожимает плечами. — Думал о тебе все эти годы. Помнил. Хотел. Стремился к чему-то. Мечтал стать достойным. Бросить к твоим ногам целую страну, а потом и весь мир. За навязчивой идеей как-то упустил, что всё изменилось. И тебе всё это на хрен не упало. Думал, играешь, думал, заставлю вспомнить, полюбить. Но, видно, не судьба. Надоело.

Замираю и даже дышать перестаю от этого неожиданного признания. Сардар запрокидывает голову наверх, смотрит в потолок, затем разминает шею:

— Быть со мной добровольно ты не желаешь. А брать женщин силой не в моих правилах. Как и делить свою женщину с другими, — снова этот пристальный взгляд угольно-чёрных глаз. Обвиняющий. Пронзительный. Властный.

Что происходит? К чему он ведёт?

— Я… — голос хриплый и словно не мой. — Это вовсе не то, что ты…

— Рулэнд останется здесь при любом раскладе, как гарант мира между нашими государствами. Это часть сделки, которая устраивает и Мэрвиров, и меня. А ты отправляйся к тому, чьим запахом провоняла. Обещаю вас не преследовать. Видишь, какой я добрый, — он разводит руки в стороны и издевательски усмехается, — цени!

Зажмуриваюсь от внезапного звонкого грохота, спустя миг понимаю, что это Сардар швырнул металлический ключ на столик. Сам дракон развернулся и идёт прочь, к одной из дверей в глубине комнаты.

В пару шагов оказываюсь у чайного столика, наклоняюсь и подхватываю металлический ключик. Выпрямляюсь. Широкая спина дракона исчезает за дверью. В комнате становится тихо.

Сжимаю в руке ключ, который ещё хранит тепло чужой руки. Делаю глубокий вдох, затем выдох, и оборачиваюсь в сторону выхода.

Остаюсь одна в полутёмной комнате.

Мозг выдаёт с десяток различных вариаций того, что я могу сейчас сделать.

Те, при которых я оставляю сына, отбрасываю сразу.

Но я могу быть хитрее. Могу остаться с ним и выжидать. Да, Сардар теперь глаз с меня не спустит, но если проявить должную осторожность, подгадать нужный момент, то вполне можно попытаться бежать вместе с Рулэндом. Инис ведь сказал, что даст знать, когда…

Бежать. Куда? В привычную жизнь, из которой меня грубо выдернули.

В реальность, где муж смотрит с презрением, где боль и измены, якобы вызванные колдовством. А если нет? Как проверить? И стоит ли проверять?

Резко оборачиваюсь. На мгновение мне кажется, что в дальнем тёмном углу что-то движется. Беру со стола светильник, поднимаю его вперёд и вверх, всматриваюсь в полутьму до напряжения в глазах. Пусто.

Просто нервы уже на пределе, вот и мерещится всякое. Ещё и эти нянины сказки про рузгов крутятся в голове.

Возвращаю светильник на стол, провожу ладонью по волосам, в другой руке сжимаю ключ так сильно, что твёрдый металл впивается в кожу.

Я ожидала от Сардара чего угодно, но только не этого.

Не того, что меня так легко и играючи вышвырнут из жизни, выставят за порог. После всего, что мы пережили вместе, через что прошли. После того, как он сделал невозможное — забрал меня у истинного, выторговал у Мэрвиров на выгодных условиях, всякий раз при этом рискуя собой, чтобы — что?

Вот так просто взять и отказаться? Нелепица. Бессмыслица. Абсурд.

Но именно это он сделал.

Осознание случившегося накатывает колющей ледяной пустотой. Это что же получается — я снова одна?

Инис? Не то.

При мысли о бывшем в душе не отзывается ничего. Нет ни ненависти, ни обиды, ни злости. Ни, тем более, любви, тепла и духовной близости. Их там давно нет. Да и были ли когда-то? Разве что в самом начале.

Всё давно в прошлом. А в настоящем…

Лишь один человек возился со мной, как с маленькой, все последние месяцы. Видел меня в таких состояниях, в которых мужчина