Тень убийцы. Охота профайлера ФБР на серийного убийцу-расиста - Джон Дуглас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начиная запись, они первым делом зачитали заключенному его права.
– Вы готовы сделать заявление без присутствия адвоката? – спросил Лав.
– Да.
– Это первое интервью будет касаться подрыва синагоги Бет Шолом.
– Верно.
Мотив признания оказался таким же, как и при покушении на Флинта – желание похвалиться, развеять скуку и, возможно, выразить что-то свое теперь, когда ему нечего было делать, кроме как думать о прошлой жизни.
Следователи тщательно спланировали разговор с Франклином: где он купил динамит и сколько; как наблюдал за синагогой ночью; как пробрался под здание с рюкзаком, в котором лежало больше двадцати килограммов водногелевой взрывчатки и пять палочек динамита; как искал электрическую розетку, чтобы взорвать динамит; как тянул электрический провод до ближайшего мотеля; и, наконец, как позвонил в синагогу, чтобы спросить, когда они «встречаются» следующий раз.
Он подтвердил все, что установили следователи.
– Я вернулся туда в тот день, который они назвали, и подключил еще один удлинитель, чтобы протянуть шнур до мотеля.
– Вы остались после взрыва, чтобы посмотреть на результат?
Лав показала Франклину фотографии синагоги после взрыва, в том числе сделанные с воздуха, и попросил идентифицировать окружающие здания. Франклин, казалось, с интересом рассматривал фото.
– Это сразу после? – спросил он.
– Верно, – ответил Лав.
– Ну и ну! И дерево тоже снесло, а? А домишко просто превратился в пыль.
Было заметно, что он определенно под впечатлением от собственной работы.
Эта сторона криминальной личности Франклина интересовала меня с точки зрения нашего анализа обоих методов работы – modus operandi и «почерка». Обычно средство убийства, это либо неотъемлемая часть «почерка», как удушение и психологическая пытка для Денниса Рейдера и физические пытки и террор для таких извращенных садистов, как Лоуренс Биттейкер и Рой Норрис, Леонард Лейк и Чарльз Нг, или М.О., как в случае с Тедом Качинским, изготавливавшим и рассылавшим свои бомбы. Другими словами, убийцы убивают наиболее удобными и привычными для них способами. Как правило, стрелок остается стрелком, бомбист остается бомбистом, а душитель – душителем. Менее серьезные преступления могут эволюционировать в более серьезные: вуайерист может стать насильником, так же как Дэвид Берковиц, к примеру, вырос от поджигателя до убийцы. Но обычно они стараются придерживаться предпочтительных форм насилия.
Франклин был другим. Его интересовал не сам по себе акт, но результаты, и средства он подбирал в зависимости от ситуации. В его случае решающее значение имел «почерк»: убийство афроамериканцев, евреев и тех, кто ассоциируется с ними. При этом M.O. мог меняться и адаптироваться. Что бы ни требовалось для успешного ограбления банка, он это делал, набираясь опыта, извлекая урок, чтобы сделать лучше в следующий раз; так же и бейсболист может изменить свою стойку или свинг, чтобы добиться лучшей результативности. Он начал свою миссию с того, что подорвал частный дом в Мэриленде и синагогу в Чаттануге, но, к его разочарованию, человеческих жертв ни в одном, ни в другом случае не было. Думаю, именно после этого он решил перейти к более прямым действиям. Лучше всего у него получалось стрелять из винтовки, потому что этот навык он развил до совершенства после травмы глаза в юности. Этим курсом он и пошел. По иронии судьбы этот правый экстремист-недоучка бессознательно принял лозунг, популяризированный такими левыми интеллектуалами, как Франц Фанон, Жан-Поль Сартр и Малькольм Икс: любыми необходимыми средствами.
– Как долго вы пробыли в Чаттануге, прежде чем взорвали синагогу? – спросил Лав.
– Э, сейчас посмотрим. Ну вообще-то я там был… купил взрывчатку, потом уехал ненадолго. А потом вернулся.
И тут, как ни странно, Франклин продолжил признанием в еще одном взрыве:
– Знаете, я после того, как купил взрывчатку в Чаттануге, поехал в Мэриленд и решил, пока я там, взорвать дом одного еврея.
– Так, чей дом в Мэриленде вы взорвали?
– Еврея по имени Моррис Амитай.
– А как вы его выбрали?
– Я тогда как раз читал «Вашингтон пост», и там писали об одном израильском лоббисте, который что-то там делал, понимаете… Места я знал, Роквилл и Силвер-Спринг, штат Мэриленд… сам жил там долго, представлял, где этот район. Ну вот… В общем, пошел туда, посмотрел его имя, проехал, знаете, мимо его дома. Он жил прямо на углу. Потом я вернулся туда однажды ночью и взорвал его.
За четыре дня до взрыва бомбы в Бет Шалом дом адвоката и исполнительного директора Комитета по связям с общественностью Америки и Израиля Морриса Дж. Амитая в районе Флауэр-Вэлли городка Роквилл, штат Мэриленд, тряхнуло взрывом. Двухуровневое строение было серьезно повреждено взрывом в 3:20 утра, и хотя Амитаю, его жене, Сибилле, двум их сыновьям и дочери удалось спастись и остаться невредимыми, они потеряли своего шестимесячного бигля Ринго, оставшегося на первом этаже. В ближайших домах были разбиты окна и оторван сайдинг.
– Не представляю, как кто-то выбрался оттуда живым, – прокомментировал взрыв пожарный.
Сорокалетний Амитай служил в дипломатическом ведомстве, исполнял обязанности помощника по вопросам внешней политики и законодательной власти Авраама Рибикофа, бывшего министра здравоохранения, образования и социального обеспечения при президенте Кеннеди, а затем сенатора от Коннектикута. Амитай сказал, что угроз семья не получала, и он понятия не имеет, кто мог совершить преступление, хотя полиция связывала нападение с тем фактом, что Амитай считался одним из ведущих лоббистов Израиля в Вашингтоне. Следователи заявили, что не уверены, какую цель преследовал преступник: убить семью или просто напугать.
«Ответственность за взрыв никто на себя не взял», – заявил в то время представитель полиции Филип Касвелл. Для групп, совершающих преступления террористической или аналогичной направленности, публичное признание ответственности – обычное дело.
И. Л. Кенен, почетный председатель Американо-Израильского комитета по общественным связям, заявил, что, по его мнению, за взрывом стояли «антиизраильские, антисемитские или проарабские» силы.
В те времена считалось само собой разумеющимся, что преступления такого масштаба могут совершать только группы, но не отдельные люди. Бертон Джозеф, председатель национальной Антидиффамационной лиги «Бней-Брит»[16], заявил, что шокирован случившимся, и призвал ФБР и полицию продолжить расследование с «энергичной оперативностью, чтобы виновные террористы были задержаны как можно быстрее».
Полиция и агенты АТО определили, что взрывчаткой послужил динамит, подорванный с помощью стодвадцатиметрового электрического шнура. В течение недели федеральные агенты начали скоординированные расследования взрывов в Чаттануге и Роквилле под общим руководством АТО. Представитель Агентства заявил после взрыва, что «компьютер просканирует все наши дела
