Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Детская литература » Прочая детская литература » Записки солдата - Иван Багмут

Записки солдата - Иван Багмут

Читать онлайн Записки солдата - Иван Багмут

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 113
Перейти на страницу:

— Буду.

— Жил-был рак…

Тут Ивась подымал визг, но Хома неумолимо доканчивал:

— …А кто слушал, тот дурак!

Ивась ревел, и Хома, чтобы успокоить его, обещал рассказать настоящую сказку.

— Не плачь, я расскажу… А будешь слушать?

Ивась, не вытирая слез, враждебно смотрел на брата.

— Будешь слушать? — со всей возможной лаской в голосе спрашивал Хома.

— Буду, — хмуро бросал Ивась.

— Ну вот, — начинал Хома. — Жил-был рак…

Хома хохотал, а малыш заливался слезами, пока не вмешивались старшие.

Теперь, вспоминая те далекие времена, смеялись оба. И все же, когда у меньшого возникла потребность поделиться мыслями, он обратился к Хоме с некоторой опаской.

Ивась прочитал «Исповедь» Максима Горького. До тех пор все было ясно: бога нет. Скажем — не выучишь урок, сколько ни молись, бог не даст знания. И сколько ни молись, коли не пройдешь по земле с плугом, бог твою десятину не вспашет.

Бога нет!

Сама идея, что он есть, принижает человека, ставит его в зависимость от высшей силы, делает рабом. «Раб божий». Разве не повторяют это каждую минуту попы и другие священнослужители? Раб божий! А человек хочет быть свободным, хочет жить с высоко поднятой головой, имеет для этого все основания! Разве бог хоть когда-нибудь, хоть в чем-нибудь помог человечеству? Все, что создано, создано без божьей помощи!

Аргументы против бога накоплялись в сознании Ивася постепенно, а во время революции только оформились в активный атеизм.

И вдруг…

Плененный талантом писателя и авторитетом его имени, Ивась уверовал в идею произведения. Если до чтения «Исповеди» он доказывал всем, что бога нет, то теперь с тем же пылом убеждал знакомых, что бог есть.

— Бог — в каждом из нас! Бог — внутренняя сила народа. Когда народ охвачен единым чувством, единым стремлением, он может сотворить чудо! Да, да! Обыкновенное, настоящее чудо! Чудо в прямом смысле этого слова! Бог — в нас самих!

Ивась ходил просветленный, радуясь, что пришел наконец к правильному пониманию такого важного вопроса, как религия. И правда: какая огромная прогрессивная сила — единство народа, его стремление к добру! Толпа, самая обыкновенная толпа, зажженная одним желанием, общим чувством, творит чудо! Какие же еще нужны доказательства? Бог есть!

Отец соглашался с сыном. Ивасю казалось, что и брат разделит его восторг.

Атлетического сложения, но чуть неуклюжий, Хома не спешил с рассуждениями.

— А может этот твой бог, скажем, устроить землетрясение? — проговорил он после долгой паузы, выслушав брата.

Ивась замялся:

— Понимаешь… Это, конечно, не тот бог, который сотворил мир… Мой бог в каждом из нас. Мой бог — это жажда духовного самоусовершенствования. Сила этого бога проявляется, когда люди объединяются в каком-нибудь добром намерении. Понимаешь?..

— Что такое понедельник? — перебил его Хома. — День недели, который следует после воскресенья. Так?

— Так.

— Что такое сапог? Обувь. Так? Так. А если назвать понедельник сапогом, в него можно будет обуться?

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать? — пожал плечами Ивась.

— Я хочу сказать, что каждое слово и каждый термин имеет определенное значение: бог — это бог, а сапог — сапог, жажда самоусовершенствования — это жажда самоусовершенствования, а сила народного единения — это сила народного единения. Так что твой «бог» вовсе не бог. То, что Максим Горький выдает за бога, совсем не бог. Существует оно или он его выдумал — это другой вопрос. Что такое бог? — продолжал Хома.

— Что такое бог? — переспросил Ивась и вдруг продекламировал из оды Державина:

Дух всюду сущий и единый,Кому нет места и причины,Кого никто постичь не мог,Кого мы называем: бог!

— Вот о таком боге можно говорить как о боге. Ты в такого веришь?

— Нет, — ответил Ивась. Он с минуту помолчал, потом поблагодарил брата.

Возвращение Хомы подняло настроение в семье Карабутов. Юхим Мусиевич повеселел и теперь только присматривал за хозяйством — жить в городе стало совсем трудно, и он вернулся домой, бросив службу в уездной кооперации.

По любому поводу — а когда разносился слух, что в село едут немцы или гайдамаки, то и без всякого повода — отец с сыновьями уезжал в степь, и непременно с ночевкой: как-никак он был избран заместителем председателя исполкома Мамаевского Совета крестьянских депутатов.

В степи Юхим Мусиевич чувствовал себя беспредельно счастливым. Во время перерыва в работе он, подставив лицо солнцу, бездумно замирал и, вдыхая степной воздух, казалось, сам превращался в частицу степной природы, сливался со степью.

Ивась уже знал, что после нескольких минут такой отрешенности родитель примется агитировать за неучастие в политике, и в эти минуты ненавидел отца.

— Что надо человеку? Какие хлеба! Солнце! Воздух! Жить бы да жить!.. Так нет… Надо воевать! Убивать! Жечь! Скрываться! — начинал он как бы про себя.

— Именно для того, чтобы не жгли, чтобы можно было свободно дышать этим воздухом, именно для этого и надо воевать! — горячился Ивась, но отец не терял спокойствия:

— Для того чтобы дышать, надо быть живым. А на что тебе все, если тебя убьют?

— Это рабское мировоззрение! Так может говорить только человек с душой раба! — восклицал, весь бледный, Ивась.

Отец грустнел, но не от слов сына.

— А если детей убьют? Какая тогда радость от жизни?

Ивась, испытывая неловкость после своей грубой выходки, добавлял уже без горячности:

— То была империалистическая война… А за свободу надо бороться! Идти на смерть!

— Бороться можно и мирно, — стоял на своем Юхим Мусиевич. — Февральская революция была бескровной…

— А члены Мамаевского земельного комитета разве выступали с оружием? Они мирно боролись за землю, а немцы сожгли их хаты. И поймай они хотя бы того же Ивана Латку, разве он ушел бы живым?

— Вот я и говорю — не надо ввязываться в политику.

— А кто же тогда будет бороться за свободу?

— Без нас обойдутся… Мы будем обрабатывать землю. Это лучше и благороднее.

— Благороднее?! — возмущался сын. — Значит, вы будете сидеть дома, а другой сложит за вас голову? Это благородно? Что же, может, и в самом деле не стоит принимать участие в политической жизни, не стоит бороться за счастье рабских душ!

Отец смеялся, Хома улыбался, а Ивась, тяжело дыша, обиженный еще и отношением к нему как к маленькому, замолкал, злобно поглядывая на обоих.

Кроме интереса к политике, Ивась не забывал и о делах, по самой сути своей аполитичных. В магазинах давно уже не было почти никакой материи, а та, что была, стоила бешеные деньги, и потому проблема одежды для пятнадцатилетнего юноши стояла очень остро. Юхим Мусиевич считал главным украшением человека его духовные качества и не спешил выменивать на хлеб или сало одежду и обувь для сына, который уже чувствовал себя взрослым. На робкие намеки Ивася, что ему хотелось бы носить если не галифе, так хоть обыкновенные, но суконные черные штаны и желтые сапоги с высокими голенищами, отец отвечал обстоятельными речами о пользе бережливости, о том, что необходимо иметь запас хлеба и лучше не выделяться модными нарядами…

Поэтому великой радостью для юного Карабута было приобретение книги с волнующим заглавием «Практик-мыловар», в которой приводились рецепты изготовления домашним способом мыла, юфти, конфет, браги и других нужных в быту вещей.

Ивась сообразил, что, наварив мыла, можно получить много денег и приобрести себе костюм без помощи отца. Разбогатеть и в самом деле было очень легко: мыла в селе не хватало, а нужда в нем всегда велика. Но, к сожалению, планы Ивася остались мечтой: для варки мыла нужен жир, а его у нашего «фабриканта» не было… А стоимость сала, из которого можно варить мыло, превышала стоимость мыла…

Крах идеи мыловарения направил деловую инициативу Ивася в сторону кожевенного дела. Проблема сырья вставала и тут, но была решена быстро и почти гениально. Собаки! Собачьи шкуры! Разводить собак или ловить чужих!

Однако охота на этого зверя оказалась не такой простой штукой, и основное внимание пришлось уделить разведению собак. В ожидании сырья Карабутенко перенес выпуск продукции на 1919 год.

3

Лето 1918 года прошло в Мамаевке, расположенной за 70 верст от уездного и губернского центров, довольно спокойно, в особенности если сравнить с Котивкой, где бывшие крепостные князя Урусова объявили войну Германии и Австро-Венгрии, вследствие чего их село было уничтожено армией оккупантов.

Карательные отряды немцев и гетманцев наведались в Мамаевку только дважды. Первую карательную экспедицию вызвал старый Каленик Шинкаренко, вступивший в «Союз земельных собственников» — кулацкую организацию, основанную открыто контрреволюционной партией кадетов.

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 113
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Записки солдата - Иван Багмут торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит