Попаданка на Перекрестке - Анита Мур

Иллюзия, конечно же, заглядывать в сознание способны только сильные менталисты, а ни Кэлан, ни Марианна ими точно не являлись, но вот считывать эмоциональный фон за счет внимания к запаху и мелким моторным реакциям он мог запросто. Да и просто ощущать связь их душ, как тонкую, но неимоверно прочную нить, связавшую два непохожих, но отчаянно нуждающихся друг в друге существа.

Сейчас Кэлан чувствовал, что его пара напряжена, но не мог понять почему.

Ей неприятна его близость?

Или она боится засыпать?

Он, признаться, и сам опасался — вдруг прежний мир снова попытается вытянуть ее душу, но и запрещать ей спать совсем тоже не вариант. Все-таки в его присутствии надежнее. Сумел он ее вытянуть раз, вытянет и снова. А еще лучше — зацепится и не выпустит вообще. Зверь внутри него был настроен весьма решительно, и выпускать пару из виду в любом виде, хоть физическом, хоть духовном, не собирался.

Марианна вздохнула снова, явно сдерживаясь, чтобы не ворочаться. Да что с ней такое? Кэлан придвинулся чуть ближе, втягивая носом ее сладковатый аромат, и в голову резко, сильно, ударило желание. Она его хотела! Перепутать запах жаждущей соития женщины он не мог. Затаив дыхание, оборотень отпустил руку девушки.

Та настороженно застыла, напрягаясь еще больше.

Боится? Все еще сомневается? Стесняется?

Медленно, чтобы не спугнуть пару, Кэлан прокрался пальцами под плотную мягкую фланель. Кожа Марианны оказалась такой же нежной и бархатистой, как он помнил, живот едва ощутимо подергивался под его прикосновениями.

Но она не отстранилась.

Воодушевленный небольшой победой, Кэлан скользнул рукой ниже, оттянув резинку пижамных штанов, и накрыл ладонью пушистый холмик. Все происходило в полной тишине, нарушаемой лишь их сдвоенным прерывистым дыханием. Оборотень действовал медленно и осторожно, проверяя реакцию пары на каждое свое движение, готовясь сдать назад при малейших признаках недовольства или испуга. Он не собирался ни к чему принуждать Марианну, а их прошлый всплеск страсти вполне мог быть реакцией на стресс с ее стороны. Мало ли, она передумала? Или ей не понравилось… хотя он старался!

Когда два пальца раздвинули плотно сомкнутые губы и скользнули по клитору, девушка шумно вздохнула, но не пошевелилась. Кэлан едва заметно усмехнулся. Ему начинала нравиться эта игра — разбуди (точнее, возбуди) спящую красавицу.

Он втянул воздух у обнаженной шеи Марианны, провел кончиком носа по изящной ушной раковине и лизнул мочку, тут же прикусив. Девушка дернулась, рефлекторно сжав ноги, между которых все уже сводило от желания.

Кэлан просунул вторую руку между подушкой и ее головой одним быстрым движением, и нырнул ладонью в вырез пижамы, пленяя грудь. Острый пик соска ткнулся ему в ладонь. Марианна едва слышно всхлипнула.

Мужская ладонь между ее ног продвинулась глубже, надавливая на клитор, в то время как два захватнических пальца проникли внутрь и задвигались с откровенным хлюпанием. Соков было уже так много, что внутренняя сторона бедра намокла. Марианна бы никогда не подумала, что достаточно одного дыхания Кэлана на ее шее, и она неудержимо потечет. Умелые пальцы на ее груди и в лоне потирали, массировали, сжимали, незаметно освобождая ее от одежды. Пижамные штаны будто бы сами сползли, обнажая ягодицы, к которым тут же прижался раскаленный твердый член.

Она попыталась раздвинуть ноги, ей было уже мало этих мелких, едва заметных ласк, хотелось больше, сильнее, но Кэлан не позволил. Все еще низко сидящие штаны стреножили ее надежнее веревок. Удерживая ее ноги сомкнутыми, оборотень согнул их сильнее, открывая скользкие лепестки для проникновения. Крупная головка, которую она успела тогда разглядеть в красках в душе, ткнулась в лоно, скользнула по нему, ища вход. Марианна нетерпеливо двинула тазом, пытаясь принять его в себя поскорее, нанизаться на эту великолепную толщину.

— Помедленнее, Анни. Я не хочу причинить тебе боль. — шепнул Кэлан, прихватывая ее за ушко зубами. Она протестующе застонала и выгнула спину, без слов предлагая себя. Оборотень куснул ее ниже, в шею, там где та переходила в плечо, и Марианна чуть не кончила от сладкой пытки. Снизу в нее толкнулась округлая гладкость, проникая, растягивая, сверху зубы прихватили кожу сильнее, впиваясь глубже и удерживая ее на месте. Если бы не рука, зафиксировавшая ее бедра, Марианна бы уже извивалась и насаживалась на член самостоятельно, но Кэлан не позволял ей даже шевельнуться.

Он входил медленно, размеренно, не отступая, а всего лишь замирая на мгновение, позволяя ей освоиться со вторжением, и снова растягивая тугую плоть, все глубже и дальше.

Глава 22

Войдя полностью, Кэлан остановился, прикрыл глаза, наслаждаясь пульсацией тугой влажной плоти вокруг члена. Марианна оказалась именно такой, какой он себе представлял в самых буйных мечтах — пылкой, отзывчивой, и очень, очень тесной. Хотелось замереть и остаться так навсегда, но вековечный инстинкт гнал его, заставляя подергиваться мышцы на ногах от с трудом сдерживаемого желания.

— Ну же! — простонала она, изнемогая от не достигнутого удовольствия. Оргазм маячил на грани восприятия, но чтобы окунуться в него с головой, Марианне не хватало какой-то малости. Она уже поняла, что с Кэланом может кончить прямо в процессе, безо всякого самообслуживания, и жаждала ощутить, каково это — испытывать экстаз в момент соединения с любимым человеком…то есть оборотнем.

И когда она только успела в него влюбиться?

Но факт штука упрямая. Марианна себя знала. Довериться до такой степени, раствориться в другом человеке без любви она бы точно не сумела. Ту самую пресловутую метафорическую нить, связывающую истинные пары, она ощущала почти как настоящую, физическую. Сейчас, когда они были соединены, сплетены тесно, как только возможно, связь развернулась в полную мощь, донося до Марианны отголоски ощущений Кэлана. То ли от того, что она была сноходцем, а значит в какой-то степени менталистом, то ли в ней проснулись инстинкты древних предков, но дрожь предвкушения и едва сдерживаемого мужского желания она чувствовала как свои собственные.

Кэлан двинул бедрами, почти полностью выскальзывая из тесного плена, и вбился обратно, резко и на всю длину.

Марианна издала вопль, который, если бы не заглушка, перебудил бы всю казарму. Ей казалось, что она ослепла, оглохла и покинула тело, как при медитации, и в то же время каждая клеточка ее плоти пела от потрясающего, феерического экстаза. Оборотень за ее спиной скрипнул зубами, замер, пережидая сотрясавшие ее спазмы, и вдвинулся в нее снова. И снова. Почти полностью