Кикимора и другие. Сказки-притчи - Александр Богаделин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как старших домой перенесли, заставила Кикимора русалку, что за ними присматривала, без утайки все рассказать. Оказалось, давно уж они от рук отбиваться начали. Из Школы лесной придут, котомки в угол забросят и сразу с чертями гулять отправляются.
Отругала Кикимора непутевых и даже побила малость. А после учебы в Дом красоты приходить велела обязательно. Но понимала она, недолго их в узде держать удастся. Тепла им семейного не хватает, а потому и ищут приключений на голову свою.
* * *Как Кикимора разговор о жизни совместной завела, Стас, конечно, сразу согласие свое дал. Не раз по привычке и сам спрашивал, когда она гнев на милость сменить изволит. Но не спокойно у него на душе было.
Видел он — Кикимора нынешняя от Дамы сердца его прежней сильно отличаться стала. Да и дети, по слухам, избалованы не в меру. А у него празднества летние на носу, и над учением Иосифа подолгу сидеть приходится.
Кикимора сразу условие поставила. Не требует она от мужа прибытка более её в дом приносить. Главное, чтоб детей на путь истинный наставил. И рассказала Стасу, что старшие вытворять начали. Да и Анюта от них не отстает. Чуть что не по ней, в крик пускается, ногами топает и свое требует.
Долго Стас после разговора этого в раздумьях по лесу бродил. Даже к Бабе Яге посоветоваться зашел.
Рассказал всё, как есть, и что делать, спрашивает. Но дала та ему только лепешку хлебную.
— Вот таков мой ответ, — говорит. — Иди с миром.
Стас сперва разозлился на Старую, а потом понял, чего Яга сказать хотела.
Сам он решение принять должен.
* * *Кикимора за обустройство жизни семейной рьяно взялась. Вначале, прошлое памятуя, договориться обо всем потребовала. Зная характеры свои вспыльчивые, положили они при детях не ругаться никогда. И ежели один другого обидел невзначай, то не дуться и говорить сразу.
Стас за это двумя руками был.
А как порешили в доме Кикиморы все вместе жить, стала она список вещей составлять, которые Стас с собой взять может.
Видит черт, любимая его к жизни семейной, как к делу новому подошла. И о чувствах ее спросить захотел иль и вовсе в дремучести дальние послать. Но обиду нанесенную стерпел. Понимал он, любит его Кикимора по-прежнему. Только чувства свои глубоко спрятала, и пробудить их время еще требуется.
Да и виноватым он себя считал до сих пор. Если б не уговоры его постоянные, может, и не ушла бы она от Терентия своего. Так и терпела бы детей ради. Он-то после один остался, а у ней трое на руках — мальцов неразумных.
* * *Ко второму пришествию Стасову старшие настороженно отнеслись. Непонятно им было, надолго ли у них с мамкой на этот раз сложится. Да и звать его как, все придумать никак не могли. «Папой» не хотели. К отцу своему — бесу Терентию, часто они захаживали. А просто Стасом — неудобно получалося.
Черт, как мог, объяснил им доходчиво, мол, любит он Кикимору, и она его. Что всерьез и надолго это у них. А с папами им повезло даже. У всех один, а у них целых двое будет.
Первым делом Стас уроки у старших каждый день проверять начал и куда пошли, докладываться велел. Поартачились они, конечно, сперва, но пришлось им правила новые принять-таки. Кикимора начинания мужа во всем поддерживала.
Зато Анюта возвращению его нарадоваться не могла. Вспоминала она часто Зоряночку и все маму спрашивала, скоро ли спектакль новый ставить будут. А платье, полевицами сшитое, хоть и мало стало уже, до сих пор в комнате ее на стенке висело.
По весне всем семейством в дом новый, просторный перебрались. Как обустроились, двух ежиков к себе жить пригласили. И часто теперь по ночам топанье ножек их слышно было иль листьев шуршание в уголке.
Раньше Кикимора допоздна в Доме красоты задерживалась. Всегда дело какое-нибудь неотложное находилось. Вечером вернется в избушку, а дети уж спать собираются. Только и успевала парой слов перекинуться да на ночь поцеловать.
Но Стас сразу настоял, чтоб не позже заката солнечного дома она появлялася, и вся семья за ужином собираться могла. А еще правило ввел: каждый, что днем приключилося, рассказывает. Кикимора о заказах новых да материях заморских. Старшие, чему нынче в Школе научились, а Анюта — о бабочках в поле, над цветами порхающими.
Стас все время свободное с детьми проводить старался. То с ребятами мяч травяной в дупло закидывает, а то травы целебные с Анютой в лесу собирает.
Раз листьев кленовых охапку целую принес и посреди дома высыпал. Оказалось, Пига, художник школьный, игру новую придумал.[158] Нарисовал он на листике каждом Кота Баюна кусочек небольшой. И так их сложить друг с дружкой надо было, чтоб картинка большая получилася. До ночи глубокой всей семьей по полу ползали, ковер кленовый составляя. Так что утром старшие чуть в Школу не проспали.
А на день рождения Анютино турнир целый устроить порешили. Три дня с ребятами втихаря из шишек и желудей рыцарей мастерили. Королевой, конечно, Анюту определили. А чтоб не скучно ей одной было, Кикимора Дам рыцарских из кукол тряпичных наделала. Полевицы наряды невеликие для них сшили, так что все как по-настоящему получилося.
* * *Время своим чередом текло. Кикимора Дом красоты на ноги ставила, а Стас в Школе лесной духам маленьким о складноречии рассказывал да над учением Иосифа размышлял. Дети потихоньку к жизни новой привыкать начали. Но бывает так, что доля место свое недоле иногда уступает.
Собирала как-то Кикимора старших в Школу. Еду в листья папоротника завернула и в котомки положить собралась. Глядит, а в кармане боковом ещё вчерашняя нетронутой лежит. Хотела она, как вернутся с ручья, отругать непутевых, что голодные день целый бегали. Развернула, а там мухоморы шляпками алыми красуются.
Стас Кикимору плачущую сразу утешать бросился. Показала та находку свою и что делать, спрашивает. Но взял он грибы и обратно в котомки спрятал, а жену уговорил вида пока не показывать.
— Крики да увещанья, — говорит, — в деле этом мало чем помочь могут.
На день следующий Стас вместе со старшими в Школу пошел. А по дороге знакомого своего проведать предложил.
Сделали они крюк небольшой и к землянке у озера Константинова подошли. Двое бесят молодых как раз черта больного из нее вынесли и около входа положили.
Поговорил с ним Стас о дождичке прошедшем, птичках поющих, да о чем духи лесные судачат, и дальше с ребятами в Школу отправился. А по дороге историю черта болезного рассказал.
В свое время молодым да бесшабашным тот был. Русалки многие глаз на него положили и оженить на себе хотели. Только пристрастился он мухоморы жевать. Как наестся, сразу на подвиги великие тянет. Раз в тело обернулся и на сосну высокую забрался. Зачем его туда потянуло, никому неведомо.
И ладно бы просто залез, так еще и раскачиваться во все стороны начал. А верхушка взяла да и сломалася. Летел он вниз, все ветки по дороге пересчитывая, а вдобавок еще на спину упал. С тех пор, почитай, лет пять мается. Духом назад обернуться не может.[159]
Переглянулись ребята между собой и до Школы слова больше не проронили.
* * *Пример наглядный — это хорошо, конечно. Только надо было старшим увлечение срочно подыскивать. А тут и случай подходящий представился.
Отправились как-то ребята на пляски шабашные и задержались малость. Стас их встретить пошел да заодно молодежь нынешнюю посмотреть. Сколько лет уж на поляну русалочью не захаживал.
Глядит, переменилось все кругом. Духов пожилых и не видно совсем. А лешие да черти с русалками под вой волчий вихрями кружатся.
Пока домой шли, задумался Стас. Как же случилось такое, что дятлов стучание да волков завыванье милей песен дев ключевых для духов лесных стало. И впрямь, видать, времена новые пожаловали.
И решил он после этого сына Лешего Тихона в Школу пригласить. Славился тот игрой своей на дудочке деревянной. А леший молодой не один, а с братьями и сестрами пришел. Заиграли они на гуслях да свирелях с трещотками и песнь про дракона, что сокровища в пещере холодной стережет, завели.
Ребята, как завороженные, гостей слушали. И в ученики к ним сразу проситься начали. Так что по вечерам теперь далеко по лесу дудки да рожки их раздавалися.
* * *Перед осенью самой Василиса Прекрасная лес Заповедный решила навестить. Наряды новые показать да заодно и Дом красоты проведать.
Кикимора сразу с полевицами уборку великую затеяла. Даже Стас с детьми помогать ходил. Домой возвращалась за полночь, а утром, чуть свет — опять на работу убегала. Стас на это не роптал. Понимал — важно для жены одобрение Василисы получить, и заботы домашние на себя взял.
Дети без мамки засыпать никак не хотели, и пришлось ему истории разные на ночь рассказывать. Про человечков маленьких и драконов свирепых, в землях заморских живущих, да о леших с водяными, что в горы высокие ходить не боятся. Только ненадолго преданий старинных хватило, и пришлось ему новые сочинять.