Рождение богов I. Иллюстрированный роман - Алекс Кимен

– Да? – Пандора усмехнулась. – А как ты объяснишь вот это? – и девушка красноречиво обвела рукой засыпанную деньгами и залитую кровью каморку.

– За все, что сделал для меня твой отец, я отплатил сполна. Я честно помогал и принес ему во много раз больше денег, чем он заплатил за меня.

– Честно помогал? О боги! Видели ли вы хоть раз такую низость? – лицо Пандоры исказила кривая ухмылка. – А что касается денег… Ты дурак, раз все меришь ими!

Из-за двери донесся крик Тофона:

– Пандора, девочка моя! Ты жива?

Девушка презрительно посмотрела в глаза Алексею и крикнула:

– Он трус и ничего не сделает мне! Ломайте дверь!

Мощный удар отбросил Алексея от двери. Леша стремительно развернулся и навалился на трещащие под напором доски, но тут же почувствовал, как девушка набросилась на него сзади. Он выпустил нож, боясь ранить ее. Ее пальцы вцепились ему в волосы. Правое плечо взорвалось болью от сильного укуса. Леша вскрикнул, пытаясь сбросить Пандору со спины. Доски двери разлетелись, и на Алексиуса посыпался град мощных ударов. Зазвенела голова, перед глазами поплыли радужные круги, и наконец навалилась темнота.

Глава 14

1

Всю ночь дом Тофона гудел как растревоженный улей. Лишь под утро Пандоре удалось кое-как успокоить перепуганную ключницу. Девушка сотни раз убеждала Ифигению, что она в полном порядке и на ней нет ни царапины, но та охала, причитала и все норовила перевязать несуществующие раны. Отец тоже не спал. Сначала наводили порядок в доме и успокаивали соседей. Затем пришел дежурный притан, и они долго сидели с отцом в андроне.

Только когда горы на востоке начали розоветь, Пандора добралась до своей спальни и, завернувшись в теплое покрывало, упала на ложе. Но Морфей все никак не принимал ее в свои мягкие объятия. Она не ощущала ни торжества победы, ни радости. Конечно, ей не было жалко раба, тем более он сам был виноват во всем, что с ним случилось. Но все же та маленькая ложь, к которой ей пришлось прибегнуть, не давала девушке покоя. «Угроза всему полису!» – эти слова не шли у нее из головы.

Наконец Пандора погрузилась в зыбкое забытье, но даже сон не принес ей покоя. Сновидения были наполнены мимолетными жутковатыми образами. Вот какая-то женщина стоит у алтаря спиной к Пандоре. Это же мама! Она протянула к матери руку. Но ее образ превратился в черный дым, и рука Пандоры коснулась священного сосуда, который Лисимаха требовательно протягивала девушке. Со всех сторон летел шепот: «Не смотри… Не смотри… Не смотри…» Лисимаха пристально взглянула ей глаза и громко сказала: «Помни, что судьба собьет тебя с ног!»

И вот, как это уже было в детстве, Пандора бежит вниз по длинной-длинной лестнице, держа на вытянутых руках запечатанный сосуд для богини. В голове лишь одна мысль: «Не смотри, что бы ни случилось – не смотри!» Но вдруг из-за темного угла навстречу ей шагнула фигура. Пандора отшатнулась, упала и уронила сосуд прямо на мраморные ступени. Она зажмурилась, чтобы случайно не увидеть содержимое разбившегося сосуда. Но это не помогло. Она видела сквозь веки!

Пандора подняла взгляд: перед ней возвышался этот проклятый раб. «Посмотри, что ты сделала… Ты солгала, а это расплата за ложь!» Пандора взглянула на осколки священной амфоры – все они были покрыты огромными, размером с виноград, прозрачными каплями росы. Невольно она опустила руку и коснулась одной из капель. Капля лопнула и разлилась отвратительным кровавым пятном. Раб крепко схватил ее руку. «Защити полис!» – отчетливо произнес он. Пандора попыталась вырваться, но раб не отпускал ее. «Тише… Тише… Успокойся…»

Вдруг Пандора осознала, что ее действительно кто-то держит за руку. Она резко села и открыла глаза. Потоки яркого солнечного света, бьющие сквозь полузакрытые ставни, заставили ее охнуть и зажмуриться.

– Девочка моя! Тише! Успокойся! Это всего лишь сон!

Слава богам! Всего лишь сон. Это отец пришел проведать ее. Он просто сидит рядом и держит ее ладонь.

– Прости, отец… Мне что-то снилось… – Пандора закрыла лицо руками и с силой потерла глаза. – Что, уже утро?

– Давно за полдень. Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю… Вроде хорошо… Только… Мне кажется, я видела пророческий сон.

– Ничего… Ты просто сильно переволновалась! Как и все мы…

– Наверное…

– Ты голодна? Что хочешь на завтрак?

– Я… Спасибо… Еще не голодна.

– Тебе нужно поесть, восстановить силы. Может, чечевичную похлебку? – Тофон причмокнул. – С кровью!

Пандора вздрогнула.

– Нет! – решительно сказала она и посмотрела в глаза отцу.

Ей вдруг показалось, что за эту ночь он как-то разом постарел. Столько морщин и седых волос! Впавшие щеки и потухший взгляд. Девушка крепко обняла отца, прижалась щекой к его груди. Как давно она не обнимала его…

Тофон неловко вздохнул и осторожно погладил ее по спине:

– Ну полно, полно… Ничего страшного… Теперь все будет хорошо.

Пандора спустила ноги на пол и глубоко вдохнула. Да, в воздухе нет ни капли утренней свежести, лишь тяжелый летний зной и пыль.

Она опустила глаза и тихо спросила:

– Он умер?

– Акматид? Да. Столько ран и крови. Ты же сама… – Тофон смущенно осекся.

– Нет, я про раба.

– Алексиус? Тьфу! Противно произносить это имя! Почему я не слушал тебя, дочка? Ты же предупреждала, что он мошенник и вор! – Тофон брезгливо поморщился и невольно начал отряхивать хитон. – К сожалению, он еще жив. Его хорошенько отделали вчера. Честно говоря, я был уверен, что он не дотянет до утра. Но пока что дышит… Валяется внизу. Его заперли в хлеву. Я уговаривал притана забрать это Аидово отродье, но ему неохота было возиться ночью. А недавно он снова приходил и просил, чтобы мы оставили мерзавца до суда.

– Суда?

– Ну да, – хмуро сказал Тофон. – По закону, я могу наказать раба, но лишить его жизни можно лишь по решению гелиэи. Но притан мне намекнул, что никто не расстроится, если убийца не доживет до суда и погибнет от полученных ран. Всяко меньше возни.

– А что будет, если он выживет?

– Придется всем нам прийти в гелиэю и рассказать о случившемся.

– И мне?

Тофон вздохнул:

– Прости, дочка. Я понимаю, что тебе, как и любой благородной девушке, будет тяжело появиться на людях, да еще и говорить об этом подонке. Но, поверь мне, ты вела себя достойно. На самом деле это ведь ты его одолела! Практически сама! – в голосе Тофона звучало искреннее восхищение. – Этот ублюдок справился с отличным воином, но не сумел одолеть