Хроники старого мага. Книга 2 (СИ) - Величко Андрей Викторович

Именно с такими мыслями шёл Голендил, пока вёл отряд к своему дому. Двигаясь под порывами ветра, они постепенно миновали все изгибы улицы и остановились перед большим особняком. Конечно, всё относительно. По пути они миновали дома и большего размера, но, по сравнению с домами большинства эльфов, это был достаточно большой особняк. Он растянулся вдоль улицы на почти пятьдесят шагов. Двухэтажное здание имело симметричную форму. В обе стороны от центральной постройки тянулись крылья дома. Центральная постройка имела выступ вперёд на уровне первого этажа в виде арки с перекрытием. Такое конструкционное решение строители применили, чтобы защитить двери дома, расположенные в глубине от заметания снегом зимой, и неплохо защищало от дождя летом. По сравнению с другими зданиями влиятельных родов, оно не имело большого количества декоративных украшений, будь то лепнина или барельефы. Каменное здание было оштукатурено и покрашено без нанесения фресок или иных рисунков. Ситуация с отсутствием рисунков и барельефов была странной для города эльфов, где каждый род, даже менее славный, стремился приукрасить принадлежащие им дома символами рода, а также ликами славных предков и сцен их подвигов. Особо богатые рода даже устанавливали статуи основателей и героев. Лишь несколько колонн украшало фасад и арочный проход. И, тем не менее, дом выглядел аккуратным и ухоженным, что немало говорило о самом владельце.

Голендил повернулся к зданию лицом и прошёл к главному входу по тропинке, проложенной между двух искусственных сугробов, которые летом представляли собой газоны и клумбы, ограждённые от тропинки живой изгородью. Он остановился перед входом. Несколько секунд он ждал, пока остальные его спутники подтянутся к нему. Взяв в руку веник, висящий возле двери, он обмёл свои ноги от налипшего снега, после чего передал веник своим спутникам. Пришлось ждать, пока все не отряхнутся и веник не вернётся к нему, после чего он повесил его обратно. Вздохнув, как перед выполнением неизбежного дела, он постучал в ворота дома. Теперь надо было немного подождать. Конечно, он мог войти и сам, но так уж было заведено у него в доме. Постучавшись, он давал возможность домашним приготовиться к приходу гостей, привести себя и свою одежду в порядок. Это позволяло им сохранить лицо, не создавая для них неудобств. За дверью послышался звук лёгких шагов. Кто-то остановился перед дверью и замер. Голендил представил, как она приводит себя в порядок, прежде чем произнести простую фразу.

- Кто там?

- Это я пришёл, Эллотель. И я не один.

Послышалось шевеление, скрип и щелчок засова. Дверь без скрипа легко сдвинулась, приоткрыв небольшую щель. Сквозь неё на пришедших глянули глаза серого цвета, принадлежащие женщине среднего роста с миловидным лицом и чёрными волосами. Эти волосы были густо усыпанными седыми прядями, отчего казались пепельными. Вокруг глаз разбегались тонкие линии морщинок. Когда-то Эллотель была женой его старшего сына Полдона. Простое одеяние подпоясывал тонкий ремешок с мешочком для личных принадлежностей. На голове волосы были стянуты широкой чёрной лентой, которую обычно носят вдовы. Оглядев пришедших, она раскрыла двери ещё шире и ритуально поклонилась. Гости склонили головы в ответ.

- Здоровья и процветания вам под сенью леса, дорогие гости.

- И вам процветания, хозяйка. – ответили гости в разнобой.

После чего она отступила в сторону, пропуская пришедших в помещение. Её рука плавно развернулась в приглашающем жесте. Гости во главе с Голендилом стали проходить внутрь дома, стараясь не спешить, чтобы не уронить достоинство своё и дома приглашающего. Но, и не задерживаясь, чтобы не выстуживать помещение. Наконец, дверь дома оказалась закрыта, а все гости внутри него. После чего Эллотель развернулась и ушла внутрь дома, предоставив мужчин самим себе. Глядя ей в след, как она плавно вышагивает ножками в лёгких фетровых башмачках, он вспоминал о своём сыне, который должен был наследовать ему и о его гибели в годы Великого исхода.

Память унесла его в то время. Когда велась Великая война с нежитью, многие молодые воины решили отправиться на войну. Почти никто не вернулся. Голендил не разрешил старшему сыну идти воевать, хотя два средних сына – Сарнон и Менелон – ушли. Причина запрета была в том, что Полдон, как и его отец был магом. Ради выживания народа, таких, как он, следовало жертвовать в последнюю очередь. Сыновья не вернулись. После в город стали прибывать вести о большом количестве беженцев и страшных поражениях в той войне. Совет был жарким, но Голендил и его сторонники смогли настоять на помощи беженцам и размещении их в своём городе под защитой стен. Было решено провести всех найденных беженцев через болота в город. Голендил с сыном и отрядом бойцов отправились наводить гати и проходы в болотах. Беженцы были встречены и направлены в сторону города. Вереница беглецов нескончаемым потоком стала идти через болота. Сразу за беженцами шла нежить. Именно там, защищая беженцев, они и дали несколько сражений. Беженцы сражались наравне с воинами его отряда, прикрывая отход женщин и детей. В тех боях пал его сын. Его собственный лук был переломлен. Теперь Голендил пользовался луком своего сына. Многие пали, но ещё больше эльфов было спасено. Голендил отступал последним. Нежить, получив сильный отпор, двигалась следом, но не нападала. С собой воины уносили своих павших. Восставшие мертвецы с синюшными и раздутыми лицами остановились, не дойдя до кромки болотной воды с десяток шагов. Ближе всех подошли оборотни. Полулюди – полуволки припали у воды на передние лапы и стали принюхиваться. В их глазах читался голод и злость, напополам со страхом. Между Голендилом и крупным самцом, вожаком оборотней, было не более двадцати шагов. Для оборотня так вообще пара прыжков. Но оборотень не прыгнул. Запах воды ему видимо не понравился. Фыркнув от отвращения, он поднялся на задние лапы и завыл. После чего вся стая развернулась и ушла обратно в лес. Следом стали уходить и мертвецы. Голендил и остальные воины не верили своим глазам. Голендил утёр выступивший пот. Лук был чужой, он не отвечал на приказы Голендила. Защититься от оборотня ему было нечем. Обычные стрелы и мечи оборотням вредили очень мало. Проще сказать, что они были неуязвимы для обычного оружия. В том сражении, помимо обычных воинов и магов, пал и верховный жрец города. В тот год настроить Голендила на лук стало некому.

Возвращение было скорбным. Мертвецов сжигали, опасаясь поднятия их из-за грани смерти. Маленькую урну с прахом Голендил лично отнёс в лес и высыпал под дерево, чтобы душа сына теперь обитала в нём. В той войне его семейство понесло сильные потери. Более тридцати воинов его рода не вернулось с полей сражений. Потери могли быть и более значительными, но нежить не стала нападать на город. Орды нежити ушли на север, не напав на город по узким проходам между болот. Жители города спешно разрушали мосты, опасаясь нападения, рыли каналы между болотами, надеясь на защиту болотной воды. Нежить обошла город стороной. В самом же городе стоял траур. Все Рода города понесли потери. Средние сыновья не были женаты. Младший, ставший теперь наследником главы рода, по меркам эльфов был ещё ребёнком. Сила магии только начинала проявляться в нём. Из пяти дочерей, две стали лекарками остальные ухаживали за хозяйством. На его плечи пала большая тяжесть. Эллотель находилась в трауре. Её горе сильно ударило по ней. Был момент, когда она решила покончить с собой. Она привела к нему своих детей и попросила взять их на воспитание, а её отпустить вслед за мужем. Голендил и сам находился в сильном состоянии горя, но слова Эллотель его тогда просто взбесили. Гнев помог ему преодолеть боль утраты. Он орал на неё так, что перепугал всех живущих в доме. Дети плакали, а взрослые жались по углам, надеясь не попасть под его горячую руку. Властью главы рода он запретил ей думать о самоубийстве, возложив на неё обязанность воспитания её собственных детей. Той же властью он запретил ей уходить из его рода в род её отца. Эллотель подчинилась. Год спустя его жена Нениэль умерла от горя по своим сыновьям. Теперь дом держался на Эллотель. По сути, в отсутствие Голендила, Эллотель перенимала всю власть в Роду. Но, хотя срок траура уже давно вышел, она так и не сняла траурную повязку.