Однажды в России, или Z cesku – z laskou - Иван Жидков

Почему его выключали? Потому что Власту, честно говоря, никогда особо не интересовали детали, на каких условиях его подключают к Интернету. Да и вообще он имел о технической составляющей вопроса, мягко говоря, смутное представление. Ему, как человеку занятому, важен был быстрый результат в бытовых вопросов, и когда что-то не работало из того, что непременно должно работать доводило его до исступления. Другое дело, что он, как я уже сказал, не очень хорошо понимал, почему, если он платит деньги (в Чехии-то Интернет вообще бесплатный!) он не может оставить включенной сеть и уйти часика на полтора на тренировку или вовсе пойти спать. Понятно, что драгоценные оплаченные секунды уходили впустую, а утром тренер не мог оживить погибший ночью от финансового голодания «Эксплорер»…

Спустя полгода чтение вслух компьютерных приколов голосом робота Вертера довели меня до отчаяния и я поделился с кем-то нужным об этом горе в клубе. Когда о том, что Петржела сидит без Интернета стало известно Трактовенко, вопрос с выделенкой решился и я зажил припеваючи…

«В люди» Власта выходил редко, но метко. Его всегда везде узнавали и старались предоставить все самое лучшее. Единственное, куда он постеснялся заходить, так это в «Макдональдс», хотя однажды, как, наверное, многим смертным, ему страшно захотелось пообедать именно фаст-фудовской пищей. «Там много народу, – пристально и мрачно Петржела рассматривал сквозь тонированное стекло микроавтобуса столпотворение людей у «Мака» на Черной речке, – кроме того, здесь негде поставить машину. А еще… Еще люди решат, что «Зенит» платит мне мизерные деньги, которых хватает только на «Макдональдс», полушутя добавил он и… отказавшись от заветной мечты о Бигмаке со вздохом попросил Володю ехать дальше.

Из более серьезных заведений тренеру больше всего запала в душу «далекая» по его меркам «Акварель» – плавучий ресторан, что раскачивается на волнах у Биржевого моста. Для Петржелы все, что не рядом с домом и все, что не вписывалось в масштабы родного Либерца, все было «страшной далью». 20 минут на автомобиле были для него расстоянием, решиться на покрытие которого можно было только проведя укороченный сеанс своеобразной медитации. Чтобы Петржела не прирос к дому или базе массу усилий, в частности, прикладывал Давид Трактовенко, который нередко звал Власту поужинать именно в «Акварель». Но и даже при всей любви к этому заведению Петржела никогда на самостоятельные вылазки не решался. Стоп, один раз, когда к нему приезжала нежно любимая дочь (на своих детей Власта готов был, кажется, потратить все свои деньги) он решился и отправился с нею туда на ужин. Не мог же, в конце концов, ударить в грязь лицом. Да и не поверила бы Ленка, если бы узнала, что отец в Петербурге самостоятельно ездит в день по полтора километра туда и обратно…

На базе в Удельной в моем кабинете, который был настолько уютен, что я с подчас с удовольствием оставался ночевать на работе, особенно если дома не было отопления зимой, стоял стеллаж, который ломился от различного рода подарков. Некоторые были подарены на торжественных мероприятиях, какие-то дарили болельщики, некоторые приносили даже журналисты. Я все принимал с удовольствием, поскольку и сам люблю дарить, и радуюсь всему, что мне дарят, даже если это – совершенно бесполезная вещь. Например, были случаи, когда мне дарили спиртное – коньяки, виски, привозили из Чехии бехеровку, не зная о том, что выпивку я не употребляю вообще. Ничего, стояли бутыли в стеллаже, пока до них в мое отсутствие не добрались какие-то рабочие и все не выдули. Пришлось даже скандал устраивать, и не из-за утраченного «бара», конечно, а потому, что кто-то позволил себе хозяйничать в моем кабинете.

Тем не менее, когда мне дарили очередной «пузырь» я все-таки отвечал, что не пью. Для меня это важная тема, правда. Алкоголь не выношу, как не выношу и вида пьяных людей. Для меня это какое-то табу. При этом, вовсе не хочу быть ханжой – в молодости и гулял, и выпить мог, и вообще покуролесил достаточно. Наверное, я просто пережил тот этап жизни, когда едва ли не насильно заставляешь работать свой организм на запредельном уровне и теперь могу со спокойной душой «лицемерить» и не скрывая возмущения смотреть на тех, кто позволяет себе выпить лишнего.

Увы, пьяницы сами лезли в мою жизнь. Бог с ней, впрочем, с моей жизнью. Я бы как-нибудь пережил. Но к сожалению, с алкоголем связаны мои некоторые воспоминания о работе с «Зенитом».

У каждого клуба есть болельщики. Есть обычные, а есть, так называемые, VIP. Так вот эти VIP выпили моей крови (и ладно бы только ее!) немало. Почему-то у нас была такая практика – брать этих странных товарищей, некоторые из них при этом по какому-то недоразумению называли себя «спонсорами» (как раз из разряда тех, кто больше всех выступал на заседаниях, но меньше всех участвовал в жизни клуба) на борт самолета. Особенно эти ребята любили летать на международные выезды, и еще в полете убирались до поросячего визга. Пили виски, как правило, не закусывая. Литрами.

От неприятного запаха в салоне и пьяных разговоров я зверел. Много раз просил Черкасова прекратить эти издевательства и запретить «спонсорам» летать с нами, но почему-то они продолжали нас сопровождать. Наконец, я решил вопрос через Давида, но лишь после того, как меня окончательно довел славный и редко трезвый парень по имени Миша. Он близко дружил с нашими молодыми питерскими футболистами, и эта дружба, что вы в итоге поймете, не шла на пользу команде. Так вот когда осенью 2005-го мы летели из Афин после матча с АЕК, и уже приземлились в Москве («Зенит» тогда сразу из Греции полетел на календарную игру с «Сатурном»), я еле-еле загрузился в автобус, который вез нас к зданию аэровокзала от самолета. Места уже не оставалось ни для кого, но тут с трапа бодренько соскочил Миша, который к этому времени был уже «готовенький». В руках он держал, словно скипетр, неизменную бутыль с виски, и тоже попытался протиснуться в салон.

– О, Властимил… – Начал он, увидев меня – Извините уж, выпил немного. До этого 10 дней держался, а сейчас…

Автобус дернулся, Мишаня накренился, и виски тоненькой струйкой потек мне на пальто. Запах спирта ударил в нос, как в дешевом кабаке. С тех пор мы наконец-то летали одни…

Лично я вообще к алкоголю патологического влечения не испытываю. Но при Властимиле не смог ни разу выпить даже пива, после того, как однажды заказал себе его в ресторане. Власта всегда реагировал на алкоголь одинаково – смотрел на того, кто позволил себе бокал пива с такой укоризной, почти обидой, что лично у меня бы сразу пропало все желание пополнить запас белков в организме. Еще Петржела мог добавить сопроводительный комментарий, вроде: «У-у, алкоголик!», презрительно-демонстративно отхлебнув при этом из стакана минеральную воду или свою любимую колу.