Шерлок. По следам детектива-консультанта - Екатерина Мишаненкова

Впрочем, это был всего лишь небольшой эпизод и в жизни Блукфилда и тем более в кино– и театральной жизни великого сыщика. Сценка была сыграна лишь один раз, и вскоре о ней все забыли. А первым настоящим Холмсом стал другой человек – Уильям Джилетт.

Джилетт тоже был актером, режиссером, драматургом и просто человеком интересной судьбы. Он родился в 1853 году в семье американского сенатора Френсиса Джилетта, известного своей борьбой за отмену рабства, а по материнской линии был потомком преподобного Томаса Хукера, основателя штата Коннектикут и автора первых статей будущей американской конституции. Естественно, в такой семье без восторга отнеслись к желанию одного из сыновей стать актером, но в конце концов Френсис Джилетт вспомнил, что сам всегда ратовал за свободу, и позволил сыну поступить в театр.

В 1881 году Уильям вполне успешно попробовал себя еще и на ниве драматургии, а потом режиссуры и продюсирования. Обладая несомненным актерским талантом и умением воздействовать на публику, он был еще и на редкость практичным человеком, поэтому быстро понял, что выгоднее всего самому писать для себя подходящие пьесы, а потом ставить их на сцене. Тем более что он хорошо знал свои возможности, а также свои сильные и слабые стороны. Ему плохо давались сильные эмоции, зато он как никто другой умел держать паузу и придавать создаваемым им образам глубину и многозначительность. Критики о нем писали: «Одним из его величайших достоинств как актера было умение молчать на сцене… заставляя зрителей с волнением ждать, когда он вновь заговорит».

Разносторонность Уильяма Джилетта проявлялась самыми разными способами. В театре он был, как говорится, «и швец, и жнец, и на дуде игрец». В 1867 году, например, он запатентовал новый способ создания звуковых спецэффектов, имитирующих топот лошадиных копыт. Причем, судя по описанию в патенте, с помощью его метода можно было изобразить звук копыт по камням, деревянному мосту, грунтовой дороге и т. д.

Таланты Джилетта и его неуемная энергия принесли свои плоды. К концу 90-х годов XIX века он был уже довольно известным актером и драматургом, причем не только в США, где его называли одним из создателей современного американского театра, но и в не особо доброй к иностранцам Англии. Тогда-то их пути с создателем Шерлока Холмса и пересеклись.

Артур Конан Дойл продемонстрировал, что криминальный роман создает не убийство, но прокомментированный результат расследования. Интересует не пойманный в финале виновный, а разложение преступления на составляющие при помощи слов, решение загадки логическим путем. Дойл создал своего Холмса волшебником, чьим величайшим фокусом становится то, чего не делает ни один фокусник, – раскрытие собственного трюка. И для этого ему нужен волшебник, который сам остается загадкой. Незабываемой, непостижимой и непоколебимой.

К тому времени Артур Конан Дойл уже четыре года как счастливо избавился от подавлявшего его великого сыщика и вполне успешно занимался другими делами – например, писал довольно популярную серию рассказов о бригадире Жераре. Однако денег ему постоянно не хватало, и когда у американского продюсера Чарльза Фромана появилась мысль поставить спектакль о Холмсе, он согласился.

Но драматургия не была сильной стороной Конан Дойла – все его попытки писать для театра были довольно неудачными. Поэтому пришлось искать профессионала, который мог бы адаптировать рассказы для сцены. Точнее, даже искать особо не пришлось, Фроман знал, что Уильям Джилетт буквально рвется написать пьесу и сыграть в ней главную роль. Конан Дойл был не против, тем более что великий Генри Ирвинг, которому он первоначально предложил роль Холмса, выставил такие требования, что от сотрудничества с ним пришлось отказаться – то, что хотел сыграть он, слишком мало походило на книжного Холмса. Так что Конан Дойл отдал все материалы Джилетту с легким сердцем, предупредив только, чтобы Холмсу не досочиняли никаких любовных историй.

За основу для будущей пьесы Джилетт взял рассказы «Скандал в Богемии» и «Последнее дело Холмса», а кроме того использовал элементы «Этюда в багровых тонах», «Знака четырех», «Тайны Боскомской долины» и «Случая с переводчиком». Фактически всю пьесу написал именно он, но поскольку там использовались диалоги из рассказов Конан Дойла, тот был указан соавтором.

Джилетт подкорректировал образ Холмса на свой вкус, сделав его более эмоциональным и решительным. Но будучи не только актером и драматургом, но и продюсером, он понимал, чего будет ждать публика, поэтому телеграфировал Конан Дойлу с просьбой отменить поставленное условие и позволить женить Холмса. Ответ известен, наверное, всем поклонникам Шерлока Холмса: «Вы можете женить его, убить его, можете делать с ним все, что вам заблагорассудится». Джилетт воспользовался разрешением и придумал великому сыщику роман с некой Элис Фолкнер. За основу была взята Ирэн Адлер, но, разумеется, авантюристка, шантажистка и бывшая королевская любовница в глазах викторианской публики была неподходящей парой для джентльмена, и ее пришлось превратить в приличную леди, ввязавшуюся в авантюру, чтобы отомстить за свою сестру.

Не менее тщательно Джилетт подошел и к созданию сценического образа Холмса. Насколько ему этот образ удался, можно судить хотя бы по тому, что любой современный зритель сразу узнает Холмса на фотографиях Джилетта в этой роли. Плащ с пелериной, кепка-двухкозырка, изогнутая трубка – все эти предметы, впервые использованные им, до сих пор остаются неотъемлемыми атрибутами Шерлока Холмса.

Слово «элементарно» произносится им восемь раз за все шестьдесят произведений – обычно когда он объясняет свои логические выводы. Но ни в одном рассказе нет фразы «элементарно, Уотсон» или «элементарно, мой дорогой Уотсон».

Подобные случаи в литературе не редкость, достаточно вспомнить известную каждому школьнику фразу «спокойно, Маша, я Дубровский», которая тоже ни разу не звучала в повести Пушкина. Такие афоризмы рождаются разными способами, и не всегда можно отследить, откуда они вообще появились. Но холмсоведы перекопали все источники и все-таки сумели установить, откуда взялась коронная фраза Холмса.

Первая версия полулегендарная – что вроде как ее произносил Уильям Джилетт, игравший Холмса в пьесе «Шерлок Холмс» в 1899 году, и именно оттуда она ушла «в народ». Это вполне вероятно, тем более что Джилетт фактически «дорисовал» образ Холмса, придав ему много черт, которых не было в книгах, так что тот Холмс, к которому мы привыкли, – во многом совместное творение Конан Дойла и Джилетта. Но доказательств того, что он придумал фразу «Элементарно, Уотсон», все же нет. Поэтому более вероятно, что впервые она появилась в романе П. Г. Вудхауза «Псмит-журналист» в 1915 году, причем роман не имел к Холмсу никакого отношения, а фраза произносилась в шутку.