Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin[When Giants Walked the Earth: A Biography of Led Zeppelin] - Мик Уолл

В конце тура, когда Сэндер зашла в гримерку, чтобы попрощаться, как она заявила: «Двое участников группы атаковали меня. Они кричали и хватали мою одежду, прямо до крайности». По ее словам, Бонзо подошел к ней первым, а за ним последовали «несколько остальных… я чувствовала на себе все эти руки, всех этих здоровых парней». Она была не способна распознать их в свалке, поэтому неясно, были ли это участники группы или роуди. Испугавшись, что ее сейчас изнасилуют, Сэндер говорит, что «отбивалась от них, пока Питер Грант не спас меня, но прежде они успели разорвать мое платье сзади снизу». Взбешенная от обиды, в качестве возмездия Сэндер отказалась писать запланированную статью для Life, тем самым отказав группе в огласке, которая могла бы стать важной и изменить восприятие, всеми прелестями которой позже наслаждались The Stones. Однако она описала свои переживания в последовавшей книге «Поездки» (Trips), где она заключила: «Если зайти в клетки в зоопарке, животных можно увидеть очень близко, погладить их плененные шкуры и мистически обменяться энергией. Но и запах дерьма придется почувствовать совсем рядом».

Когда через несколько лет Пейджа спросили о неодобрительном мнении Сэндлер о ее опыте гастролей с ними, он признал: «Это не ложь, — добавив только, — но этот аспект гастролей не был всем. Худшая часть — это период ожидания перед выходом. Я всегда становился очень раздражительным, не зная, что с собой поделать. Это такая сосредоточенность, когда ты достигаешь практически уровня самогипноза. Кульминация в конце шоу, и зрители уходят, а ты все еще суетишься, и тебя никак не отпустит. Тогда приходят беспокойство и бессонница, но ты не слишком переживаешь из–за них, если ты в струящемся творческом потоке. Может, они необходимы для этого творческого потока. Что плохо — так это то, что не всегда наступает освобождение. Ты доводишь себя до такого напряжения, а освобождение не приходит. Есть разные способы избавиться от этого излишнего адреналина. Можно громить номера в отелях — доходит и до этого. Кажется, мы научились с этим смиряться. Я научился наслаждаться этим и извлекать даже из этого кое–какой креатив».

В конечном счете Led Zeppelin не были ни святыми, ни грешниками, уж точно не в контексте истории рока, где возмутительные выходки вне сцены и гиперсексуальная активность десятилетиями были нормой. Они просто были еще одним воплощением цветастых характеров на уже обозначенном этапе. Памела Дес Баррес теперь признает этот факт: «Это были не только они. The Who делали то же самое, да и парни Хендрикса». Хотя она добавляет: «Zeppelin были в некотором роде исключительны, они иногда становились грубоваты. Девчонки были готовы на все, чтобы очутиться рядом с ними, и они пользовались этим преимуществом».

Долбаные группы, теперь ты уже давно знаешь, какие они. Они всегда были одинаковыми, с тех времен, когда ты в двадцать пять лет купил свой первый микроавтобус и возил на нем The Shadows на концерты, и до самой твоей встречи с Доном Арденом, который взял тебя возить всех этих придурков на комплексные шоу. The Everly Brothers, Литл Ричард, Брайан Хайланд, Чак Берри… неважно, кем они были, все хотели чего–то и ждали, что ты или кто–то другой даст им это. Когда Чак Берри пожаловался, что в его гонораре недоставало трех шиллингов и одиннадцати пенсов, он отказался выходить на сцену, пока кто–нибудь не даст ему денег. Толпа уже почти дошла до исступления, и тебе стоило только посмотреть в его маленькие узкие глаза, чтобы понять, что этот придурок имеет ввиду именно это. Ты был всего лишь водителем, но понимал, что если никто ничего не сделает, то толпа просто взорвется к чертям. Так что ты пошел к автомату по продаже сигарет, ударом открыл его и отсчитал мелочь ровно на три шиллинга и одиннадцать пенсов. Затем отдал ему. Он даже спасибо не сказал, просто взял гитару и пошел…

Та же история была даже когда в 63‑ем ты начал работать на Дона гастрольным менеджером, присматривая за Бо Диддли и Литл Ричардом. Бо был нормальным, ему можно было просто дать выпивку и его «хорошеньких женщин» и оставить с ними. Но Ричард… Боже всемогущий! Тебе нужны были глаза на заднице. За исключением того, когда ты утром видел их всех вместе на кровати, вшестером или всемером, а этот болван сидел посередине и читал свою Библию. Впрочем, зрители любили его. Ты вспоминал, что иногда тебе приходилось сбивать их с ног, чтобы оттащить от него. Ради их же блага. Они не видели того, что видел ты.

Так или иначе, ты многому научился, работая с Доном. Он никому не позволял делать дерьмо. Просто становился жестким и колотил, а после не утруждал себя расспросами. Также он был умен и показал тебе, что жесткая репутация может быть не менее эффективной, чем порка. Как говорил Дон: «Если тебе кто–то не нравится, дай им это понять с первой секунды, парень». Чертовски хороший совет, который ты уже не забудешь. Еще Дон научил тебя иметь здоровое уважение к наличным. Этим пачкам бумажек, которые в конце вечера оказывались в твоем заднем кармане и оставались там. Альтернативы не принимались, если только тебя это не устраивало.

Потом появился Джин Винсент. Джин со своей хромой ногой стоял там, одетый в кожу, которую ему купил Дон, и смотрел на тебя так, будто во всем виноват ты. Джин, и его хромая нога, и его бутылка виски, и пистолет, и жена, и девочки, и вся остальная чертова морока. Леди и джентльмены — встречайте, Король рок–н–ролла! Что за козел, превратил твою жизнь в чертово наказание. Но на сцене он был хорош, и даже ты не мог устоять, чтобы не смотреть на него с почтением, когда он был в ударе. А толпы, черт возьми, обожали его, им все было мало этого глупого, пьяного, кудрявого, жалкого, стонущего болвана. В Донкастере он вымаливал бурбон днем в воскресенье. Вопил, что не может выйти на сцену без него. Ты знал, что делать. Схватить придурка за горло и выпихнуть туда. А если он был совсем ужрат, то всунуть ему треножник под куртку и примотать скотчем к стойке микрофона, а затем подождать, пока он упадет, и сказать всем, что у него истощение, чертова бедная овечка. Нет, нет, извините, деньги не возвращаются, он же начал шоу, разве нет? Не его вина, что ему плохо. Старый и чертовски хороший трюк Дона…

К началу мая, когда альбом добрался до десятого места в чарте (самой высокой своей позиции) и настроение начало передаваться и в Британию, корреспондент NME в Америке сообщила: «Главное событие 1969 года на тяжелой рок–сцене — это Led Zeppelin». Она сказала, что реакция на последний американский тур «была не просто невероятной, а не иначе как сенсационной». Когда 25 мая они появились на одной афише с The Jimi Hendrix Experience на Santa Clara Pop Festival в Сан — Хосе, Джими сказал Бонзо: «Парень, у тебя правая нога как у кролика!» Тем не менее, отзывы в Америке до сих пор бывали презрительными. Сообщая о последних концертах тура, двух выступлениях в нью–йоркском Fillmore East 30 и 31 мая, Variety проигнорировала аудиторию, которая буквально билась головами о сцену, и вместо этого написала о том, что группа «помешана на силе, громкости и манерной театральности… и отвергает музыкальную составляющую ради чистой силы, которая соблазняет их, по преимуществу, малолетних слушателей». Многие ровесники группы также не смогли остаться в стороне. Пит Таунсенд выразил свое недовольство группами «соло–гитарного стиля», которые были популярнее в Америке, чем в Британии. Кит Ричардс сообщил, что голос Планта «начал действовать [ему] на нервы». Даже Эрик Клэптон высказал мысль, что Zeppelin «неоправданно громки».

После второго концерта Atlantic устроила для них вечеринку в отеле Plaza в Нью — Йорке, где им вручили первый золотой диск за альбом Led Zeppelin. Пейдж с трудом сдерживал восторг. Группа была сформирована не далее как год назад, и такой неожиданный успех «был полным сюрпризом, а если говорить откровенно, шоком, какого у меня не было несколько следующих лет. Мы гастролировали до того самого дня, когда нам вручили золотой диск. И я подумал: «Боже мой! Золотой диск!“» Некоторым огорчением было то, что именно тогда им сказали, что он не должны терять время зря и нужно выпустить второй альбом без промедления, если они хотят захватить пред–рождественский спрос. Незамедлительно собравшись, Джимми приказал группе идти в студию сразу после вечеринки.

Пока Пейдж, трудоголик, по–видимому, ни на что не обращавший внимания, упорно двигался вперед в студии вместе с инженером Эдди Крамером, остальные просто стремились уехать домой. Бонзо был мрачен и тосковал по дому, Плант объявлял каждому, кто был готов его слушать, как он скучает по своей жене, а Джонси, как обычно, понурив голову, молчал. Стараясь держать их в тонусе, Грант взял обыкновение каждый день напоминать им, как хорошо идут дела. Они не только были в топ‑10 в США, но и зарабатывали деньги в турах. Первая поездка стоила им денег. Но сейчас, когда гонорары за вечер колебались от 5000 до 15000 долларов, они, как сказал Грант, полетят домой с кучей денег. Даже когда было заплачено всем агентам, юристам, бухгалтерам, техническому персоналу, были покрыты расходы на отели и переезды, им предстояло разделить между собой приблизительно 150000 долларов. И это еще пустяки по сравнению с тем, что предстоит вскоре, — говорил Грант. Уже запланированный третий тур принесет около полумиллиона долларов, — анонсировал он, — а концертов будет значительно меньше! Все скоро будет еще лучше, говорил Грант, а группа покорно кивала головами.