Танго втроем (СИ) - Светлана Эрлих

— Пользуйся грудью, а не сердцем.

Вот именно, настало время забыть про сердце и вспомнить, что у меня есть грудь.

К черту сердце, к черту Дадо. Я еду в Рим.

Такое ощущение, что наши ссоры в скором времени сведут отношения на нет. Уж лишком часто мы ссоримся и не понимаем друг друга, да и времени от ссоры до примирения приходит достаточно много. Я уже стала думать о том, может мне уже и не нужны эти отношения — слишком много эмоций и душевных переживаний они доставляют.

Конечно, все любовные отношения в той или иной степени переживают подобное, без ссор и обид притирка вряд ли произойдёт, но в нашем случае их слишком много, слишком много женщин, которые не дают мне жить, хотя бы эта чокнутая Пилар. Эта девушка буквально не даёт мне прохода со своей ревностью и непонятными истериками, которые периодически устраивает, названивая мне по телефону.

И вторая моя роковая дама — призрак, она конечно не имеет отношения к Дадо напрямую, но появилась она в моей жизни почти одновременно с Пилар. Я уже начинаю воспринимать этот призрак как наказание за то, что увела у неё Дадо. Вполне возможно, что этот призрак прицепился ко мне именно по этой причине. Могу предположить, что эта женщина в прошлом, при ее жизни, была кем-то обманута как невеста, и на этой почве покончила с собой.

И теперь она в своей новой, загробной жизни, находит таких, как я, и мстит. Если это так, и мои предположения верны, то это ещё одна причина, чтобы мне расстаться с Дадо. Легко любить друг друга, когда невзгоды и трудности обходят вас стороной. Однако в реальной жизни отношения каждой пары хоть раз, но проходят проверку на прочность. Видимо, и с нами произошло тоже самое, хотя мы с Дадо, по сути, не были парой, как это принято понимать.

* * *

Римские каникулы накрылись медным тазом. Я была на полпути к аэропорту, когда ожил дисплей мобильного, разрываясь трелью и настойчиво требуя, чтобы я взяла телефон.

— Алло.

— Мария Ланская?

— Да, это я.

— Скажите, вы знаете Дадо Нафаловича Арабова? И ещё ответьте, кем вы ему приходитесь?

— Да, знаю его, а что случилось?

Я не на шутку встревожилась. Мерзкий тревожный холодок предчувствия, что произошло что-то нехорошее, тонкой ледяной струйкой вполз в сердце.

Если тебе звонят, называют фамилию твоего любимого человека сухим механическим голосом и обращаются к тебе тоже по фамилии, при этом разговаривают по-деловому, то ничего хорошего от этого ждать не приходится. Это явный признак того, что что-то случилось и человек на том конце провода — не праздный любопытствующий, а какое-то официальное или уполномоченное лицо. Разнервничавшись, я предпочла свернуть на обочину и припарковаться, чтобы, не дай бог, не врезаться в одну из машин. Или не сбить кого-то на дороге по рассеянности.

— Что случилось? — повторила я свой вопрос после того как заглушила двигатель.

— В списке контактов данного человека мы нашли два указанных номера, по которым следует обращаться в случае экстренных ситуаций, один из них ваш, по второму мы не можем дозвониться, — сухо пояснил голос.

— Кем вы приходитесь гражданину Дадо?

— Гражданину?

Господи.… У меня упало сердце. Эта формулировка точно ничего хорошего не предвещает.

— С ним все в порядке⁈ — буквально заорала я в трубку.

— Кем вы приходитесь гражданину Дадо? — лишённый эмоций голос повторил свой вопрос.

— Я его невеста, с ним все хорошо?

Брякнула я первое, что пришло в голову. Я готова была разрыдаться от чёрствости и сухости, с которой меня пытал звонивший.

— Гражданин Дадо попал в дорожно-транспортное происшествие, сейчас он находится в больнице в операционном блоке, он в очень тяжёлом состоянии, я уполномочен найти и предупредить о случившемся его близких. Вы как невеста и указанный экстренный контакт подходите.

— Скажите, я могу его видеть?

— На все вопросы вы сможете получить ответы, подъехав в больницу, вся информация у лечащего врача, я на данный момент не владею какой либо информацией. Запишите, пожалуйста, адрес клиники и перечень документов, которые могут понадобиться. Если вы имеете возможность, то привезите их с собой.

Я дрожащими пальцами открыла бардачок, достала блокнот с ручкой и торопливо записала все, что мне продиктовал механический голос.

Положив трубку, я ещё минут пять сидела, вцепившись руками в руль, приказывая себе не реветь. Дадо попал в аварию, теперь он в больнице, и тем, что я сейчас упаду в банальную истерику, ему не поможешь, да и мне тоже.

Нужно взять себя в руки, ехать в больницу и на месте смотреть и выяснять что и как. Я завела мотор и поехала по указанному адресу, но даже предположить не могла, какой неприятный сюрприз ждёт меня там.

В фойе больницы уже сидела Пилар. Возможно, что это ее номер был вторым в списке экстренных. Иначе как ещё объяснить тут ее присутствие?

Увидев меня, Пилар тоже не ощутила особой радости, и, гневно стуча каблучками, направилась ко мне в твёрдом намерении разъяснить ситуацию, и, судя по ее решимости и выражению на лице, вышвырнуть меня за дверь.

— А ты что тут делаешь? — набросилась она на меня.

— Мне позвонили из клиники, так как в телефоне у Дадо мой контакт обозначен как жена, — не моргнув глазом, соврала я. — Даже сама не знаю, почему так сказала, может это просто защитная реакция на агрессию Пилар, и я тут же пошла в наступление, забрасывая ее вопросами. — Ты сама тут как очутилась? Давно ты тут? Что сказал врач? Ты его видела?

— Не твоё дело, — злобно прошипела Пилар.

— Учти, что если он очнётся, то тебя к нему не пустят, может в телефоне он и записал тебя женой, но тут у тебя это не пойдёт. Врачам нужны документы.

— Ты в таком же положении, как и я. Если что, по документам ты ему тоже, как и я, никто, — сухо бросила я, поджимая губы и отходя от неё в сторону.

— А вот это мы сейчас посмотрим, — хищно оскалилась Пилар, и я поняла, что у неё припрятан туз в рукаве. Но сейчас для меня это не было столь важно. Мы с ней можем до одури ненавидеть друг друга, но на данный момент, по крайней мере, я лично готова терпеть ее присутствие.

Сейчас важно то, что Дадо в операционной, и я не могу уйти, пока хоть что-то не прояснится.

Ну, или появится хоть какая- то информация о его состоянии. Мы ждали не один час, прежде чем вышел лечащий врач, чтобы поговорить с нами. Увидев его, Пилар вскочила как ужаленная в причинное место пчелой