Пансион искусных фавориток. Борьба за власть - Екатерина Богданова

Свечи были везде! На стенах, под потолком и даже на полу. Их огоньки отражались от затемненных окон, отражения множились в окнах напротив, создавая впечатление, что весь зал объят пламенем.

Я стойко держалась, чтобы не отвести взгляд от императора и не оглядеть присутствующих. Даже когда пожилая леди, мимо которой мы проходили где-то на середине круга, тихо произнесла «позор нам, под пятой бездаря», я не дрогнула и не сбилась с шага. До императорских тронов оставались считаные шаги. Казалось, ничего уже не помешает мне выполнить свою роль на этом празднике, но все испортил приказ Карая, произнесенный полушепотом, но достаточно громко, чтобы его расслышали все в притихшем зале.

— Зара, слева, на два плеча, — только и сказал он, и все взгляды мгновенно устремились в указанном направлении, чему свидетельствовали огласившие помещение шорохи и шарканье ног.

Я тоже не удержалась и взглянула, но не увидела ничего, кроме белесой пелены тумана, закручивающейся спиралью по пути нашего с мужем следования. Анторин сильнее сжал мою руку и потянул за собой, не позволяя замедлить шаг. Мы выскользнули в узкий просвет, и стена тумана сомкнулась, образовав закручивающийся, занимающий большую часть зала столб. То место, на которое указывал советник, сейчас было скрыто от меня, и Анторин не отпускал мою руку, не позволяя обойти туман, чтобы увидеть, что же там произошло. Приказ был отдан моей личной охране, и я сделала вывод, что опасность грозила мне.

— Карай все решит, не нарушай традиции более дозволенного. Туман накажет, — прошептал муж, указывая мне на трон.

— Туман или доминанты? — спросила тоже шепотом, но указанное место заняла.

— В данном случае это одно и то же, — ответил Анторин.

Туман начал постепенно оседать и стелиться по полу, медленно растворяясь в воздухе. В зале послышались покашливания, кто-то даже захрипел и упал. И лишь нас с Анторином ядовитая смесь чистой магии и воздуха не тревожила. Туман, словно волны о скалистый берег, ударялся о невидимую преграду и расползался в стороны, обтекая место, где стояли наши троны.

— На меня мог бы и не ставить защиту, — прошептал император.

— Вы слишком близко сидите, так удобнее, — послышался ответный шепот из-за трона. — Пока только двое обозначились. Уверен, будут еще. Не спускай с нее глаз.

— Не учи, сам понимаю, — немного по-детски огрызнулся Анторин.

Когда туман окончательно рассеялся, я поняла, почему этот праздник называется Поклонение — никто из присутствующих не стоял, почти все были на коленях, а некоторые даже упали в обморок. Вместе с шоком пришло понимание, что книги скрывали истину: не волю предков прославлял этот ритуал, он демонстрировал мощь доминантов! Немудрено, что появилась оппозиция, не все способны покориться, всегда найдутся те, кто готов бороться за свободу, пусть даже ценой своей жизни.

Потерявшие сознание начали приходить в себя, те, кто оказался сильнее, помогали им подняться с пола, и зал наполнился гулом голосов. Но что-то изменилось в окружающей обстановке, что именно, я поняла, только взглянув на мужа и отметив неестественную бледность его лица. Изменилось освещение, огоньки свечей больше не были тепло-желтого, солнечного цвета, они стали голубовато-белыми.

— И что дальше? — спросила у Анторина, обводящего зал взволнованным взглядом. Посмотрела в том направлении, где взгляд императора остановился, и улыбнулась. Он искал Раниярсу. Женщина выглядела уставшей, но не такой измученной, как большинство присутствующих.

Император даже не услышал моего вопроса. Я не стала переспрашивать, чтобы не мешать им с Рани обмениваться взглядами. Карая нигде не было видно, но ко мне подошла Зарина и заняла место за моим троном. Время тянулось, словно густой мед, но ничего не происходило. Все чего-то напряженно ждали. И дождались — свечи на мгновение вспыхнули ярче и погасли вовсе, погрузив приемный зал во мрак. Но темнота была быстро разогнана магическими светильниками. Зазвучала медленная, умиротворяющая мелодия, и начался настоящий праздник.

В этот вечер наминайцы веселились как никогда, словно они одержали победу в великом сражении и решили отпраздновать ее на широкую ногу. По залу сновали разносчики с подносами, на которых искрилось в хрустальных бокалах игристое вино. И пусть на меня в любой момент могут напасть, но, если даже отвергавшие алкоголь маги позволили себе сегодня выпить по бокалу, и я должна попробовать. Подозвала жестом проходящего мимо официанта и взяла один из бокалов с подноса. Пузырьки поднимались со дна бокала извивающимися ручейками, создавая видимость, что напиток шевелится, живет своей жизнью.

— Позвольте, — произнесла Зарина, протянув руку из-за моего плеча и забрав фужер.

Девушка сначала понюхала напиток, после плеснула каплю на свою ладонь и попробовала языком.

— Гадость редкая, но не отравлено, — поведала она, возвращая мне бокал.

— Благодарю, — произнесла я, но желание пробовать совершенно пропало.

Я поставила бокал на широкий подлокотник трона и забыла о нем до тех пор, пока мое внимание не привлек едва слышный гул. Взглянула на напиток и не поверила своим глазам. Вино медленно раскручивалось по кругу, постепенно набирая темп, до тех пор, пока в центре бокала не образовалась воронка, а по самому фужеру не пошли мелкие трещинки.

— Зарина, — прошептала настороженно, чтобы привлечь внимание телохранительницы.

— Потерпите немного, скоро нам можно будет уйти, — ответила она, обводя взглядом зал.

— Посмотри на бокал, — попросила я.

В следующий миг по ушам резанул громкий крик.

— Карай! — крикнула Зарина и потянула меня за руку.

В то же мгновение на меня буквально набросился советник, и мы оба провалились в портал, увлекая за собой трон, стоящую рядом с ним Зарину и прихваченного Караем за плечо Анторина. Император, в свою очередь, потянул за собой Раниярсу, беседовавшую с ним в этот момент. Грохот взрыва и толчок мы почувствовали, уже находясь глубоко под землей, в подвалах дворца. Я так и осталась на троне, только теперь он лежал на гранитном полу, и, следовательно, я тоже лежала в весьма неудобной позе, вниз головой. А сверху меня придавил Карай. Рядом стояла на коленях Зарина и лежал Анторин, прижимающий к груди постанывающую от боли Рани.

— Ты мне руку вывихнул, — прошептала она, морщась от боли.

— Все лучше, чем тем, кто сейчас наверху, — проговорил Карай, наконец-то вставая и помогая подняться мне.

— А я платье порвала, — обиженно произнесла Зарина, рассматривая изодранный подол.

— Останься ты там, оно бы вообще рассыпалось в пыль, — усмехнулся советник. — Как ты? Цела? — спросил он у меня, схватив за подбородок и почему-то осматривая уши и шею.