Воины зоны - Алексей Бобл

—    Почему? — она опять подняла голову.

—    Вернуться на болото, к отцу.

—    Что случилось?

—    Ничего. Просто все это слишком опасно.

—    Ну и что? Думаешь, у меня до того не было в жизни опасностей?

Я покачал головой.

—    Таких — думаю, не было.

—    Нет, я иду дальше, — сказала девушка.

—    Зачем? «Черные» идут, потому что иначе не могут. Они фанатики и подчиняются Осознанию, то есть сейчас этому Северову. Я иду, потому что не могу позволить мутантам расползтись за Периметр, у меня в Киеве родственники. А еще потому, что по вине Осознания убили моих товарищей, и я хочу расквитаться как и Лабус. А почему идешь ты?

— Потому что люблю Зону, — сказала она, глядя мне в глаза. — И без меня вы можете не пройти. Все, Курортник, не о чем больше говорить. Мы идем вместе.

Я выпрямился, сверху вниз поглядел на девушку. Но ведь наверняка погибнет! Несмотря на все способности она не обучена, не умеет бежать, как надо, ползти, как надо, стрелять… А я не хотел, чтобы она погибала. Мы были знакомы всего сутки, но что-то происходило со мной, когда я смотрел на нее. Не знаю, что именно чувство это было мне незнакомо. Если бы не монолитовцы — я бы заставил Аню остаться. Просто не взял бы с собой. В конце концов — стукнул по голове, а когда она пришла в себя, нас бы с Лабусом уже не было здесь. Но она действительно нужна группе, и потому «черные» не дадут мне сделать ничего такого.

Отступив от нее, я огляделся. Второй стоял спиной к нам и вглядывался в чащу, Третий прятал аптечку в ранец.

Я сел на траву рядом с Лабусом. Он отдыхал, задрав ноги на ствол и закрыв глаза.

—    Эй… — негромко позвал я.

Костя открыл один глаз, потом второй.

—    Чего тебе, беспокойный ты наш?

Сидящий под елью Бугров показал жестом: пять минут, потом уходим. Я кивнул, повернулся к напарнику.

—    Костя, спецы ни в чем не виноваты. У них был приказ.

Он вопросительно посмотрел на меня.

—    Ты не знаешь… есть список правил с грифом «совершенно секретно». Согласно параграфу девятнадцать командир группы может получить код «ликвидация» по указанному объекту — мы и оказались тем объектом.

—    Ага, — он кивнул. — Это понятно. Еще что-то?

—    При получении кода командир или зам должен запросить подтверждение. Нас подтвердили. А вот теперь задай вопрос.

—    Кто?

—    Осознание.

—    Но как?

Я покосился на «черных».

—    Не знаю, как Осознание пролезло в систему связи ОКа и расшифровало их ключи.

—    Но как Давыдов мог…

—    А ты бы не подчинился, не выполнил приказ? Поставь себя на его место. Хотя ты ведь не кадровый военный, тебе труднее такие моменты понять. Ладно, сейчас не в этом дело. Но спецам тогда пришлось очень сильно себя ломать.

—    Вон почему Давыдов такой чумовой был, — сказал Лабус и сел, скинув ноги с дерева. — Аж корежило его всего. И еще понятно теперь…

—    Почему нападение на нас они так плохо спланировали?

—    Ага. Им, может, код на ликвидацию за минуту всего пришел, до того как Давыдов со своими нас увидел. Тогда и с третьей группой скоординироваться возможности у него не было, и тактику спланировать… Глаза напарника потемнели, лицо напряглось. Кажется, он только сейчас всерьез осознал, кто по-настоящему виноват во всем, произошедшем с нами.

—    Леха, мы заряд идем обезвреживать, — произнес он, — а не с этими странными людишками из Осознания перестреливаться.

—    Еще поглядим, как там все обернется. Может, и будет у нас возможность отомстить. Поглядим.

—    Может, и будет. А как отомстить? Про это ты думал? Если они коды ОКа знают, вертолеты сбивают… Тогда они и вправду хозяева Зоны. Как их убить, как вообще подступиться к ним? Против таких с ядерными ракетами надо идти, а не с пулеметами да винтовками.

—    Это я понимаю. Но у нас, кроме пулеметов да винтовок, ничего нет.

—    Ты доверяешь «черным»? — неожиданно спросил он.

—    Нет, конечно. Я и Доктору не доверяю.

—    А девчонке?

Я не ответил. Напарник с едва заметной усмешкой глядел на меня, и я заерзал под пристальным взглядом, чувствуя непривычное смущение, оглянулся на Аню, искоса глянул на Лабуса… Меня выручил короткий свист монолитовца.

—    Идти пора, — я вскочил. — Что ты лыбишься? Идем, говорю!

Бугров был уже на ногах — на плече поверх куртки повязка, отечное лицо спокойно, как всегда, никаких эмоций, ни намека на то, что ему больно. Ну и черт с ним. Может, у них не кровь уже в жилах, а синтетический состав какой-то, ему ж Третий четыре шприца всадил.

—    Выступаем, — сказал офицер, повесил за спину «Сааб» и зашагал в лес.

*    *    *

Полдень давно миновал, мы шли по лесу уже долго. Не знаю, пролетал ли над нами БПЛА или нет, Аня вела отряд так, чтобы не выходить на открытые места, поляны и распадки между лесными холмами. Если бы не она, двигались бы мы раза в три медленнее, но девушка легко помогала миновать аномалии и длинные бороды жгучего пуха, свисающие с ветвей.

Впереди показалась заросшая кустами потрескавшаяся древняя бетонка. Я сверился с картой и схемой маршрута — все правильно, сейчас начнутся садовые участки, дальше железнодорожная ветка, по ней можно достичь транспортного узла, а там уже и Припять.

Мы вышли на край дороги, подняв оружие, огляделись. Парило, над высокими кустами лениво жужжали насекомые. В лесу у дороги стояла тишина.

—    Туда, — негромко сказал Бугров, показав направление, и приказал Второму: — Веди.

Я не включал проекцию, мы ориентировались по планшету Бугрова. Город Припять на экране выглядел как кружочек размером с пятак — пока офицер не изменил масштаб. Тогда «пятак» потерял правильную форму, границы его уехали в стороны, раздвинулись за край экрана. Взгляду предстали плоские улицы, прямоугольники домов, плавно изогнутые и ломаные линии.

До Припяти оставалось недалеко. На совещании в штабе ОКа нам давали краткую информацию по ней: когда-то город был крупным транспортным узлом в масштабе Союза, с речным вокзалом, железнодорожными ветками и станцией под названием Янов. Широкие просторные улицы, небольшие дома чередуются с многоэтажными. Припять считалась образцово-показательным, а еще экспериментальным городом, как-то эти две особенности сочетались в мозгах тогдашнего руководства страны. Несколько школ, ПТУ, больница с поликлиникой, дом культуры, кинотеатр, пара стадионов, бассейн, ну и всякая промышленность. Во времена СССР — очень богатый, развитый город.

Размышления прервал глухой звук автоматных очередей. По знаку Второго мы остановились. Щелкнул одиночный выстрел — СВД, судя по всему. Не слишком хорошее снайперское оружие, но популярное среди сталкеров. Опять автомат, короткие очереди.

—    Кто там палит? — спросил Лабус, ни к кому конкретно не обращаясь. — И в кого?

—    Нас это не касается, — произнес Бугров.

Я подключил чип. Развернувшаяся проекция слегка подрагивала. Второй дал знак, мы перегруппировались и пошли вдоль дороги, под прикрытием кустарника. Мы с напарником никогда не забирались в Зону так далеко, но монолитовцам местность явно была знакома, на детекторы они не смотрели.

Вскоре, после того как выстрелы смолкли, мы продрались сквозь заросли и вышли на дорогу, где перешли на бег.

Все происходило молча — мы с Лабусом уже привыкли, что из монолитовцев говорит только Бугров. Непонятно, почему остальные молчат, но мы приняли эту странность как должное. На любые вопросы бойцы отвечали только жестами, между собой репликами тоже не обменивались, хотя действовали очень согласованно, профессионально. Иногда мне казалось, сектанты заранее знают, что и как делать, опережают события. Может, они находятся уже на следующей ступени эволюции и обладают возможностями, которых нет у обычных людей? Невеселая мысль.

Впереди показался проржавевший остов «ГАЗ-63» ~ бледно-зеленый, с дощатым кузовом без тента. Не добежав до машины, мы свернули, пересекли дорогу и побежали вдоль другого края.

Кустов стало меньше, обзор улучшился. Миновали садовый домик с прогнившей крышей — балки, затянутые какой-то белесой гадостью, напоминали ребра в развороченной грудной клетке; колодец, покрытый необычным ярко-зеленым мхом, сетчатый забор. Садовое товарищество заросло крапивой и репейником, над зарослями торчали развесистые лопухи. Дома показывали нам языки жгучего пуха, свисающие из ртов-окон, на столбах с обрывками проводов болтались ржавые волосы.

Зашелестело, из зарослей возле недостроенного сарая высунулась башка псевдопса, здоровенного, как теленок.

— Спокойно! — сказала Аня.

Вслед за Вторым мы перешли на шаг. Пес стоял на одном месте, башка с грязно-коричневыми кругами вместо глаз поворачивалась, будто он провожал нас взглядом. Аня подняла руку ладонью к нему и что-то пробормотала. Споткнулась, я ухватил ее за локоть. Мы сделали еще несколько шагов — и пес бесшумно исчез в бурьяне.