Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

Протрезвели сегодня с утра не все. Далеко не все. Баш перегара стоял по всему замку. И даже над полем, на котором собрались принимать первую в этом мире присягу, ощущался. Винные и пивные запасы замка опорожнили почти полностью, так что не будь присяги, веселье сегодня само бы сошло на нет. Но я, повторюсь, не жадный до спиртного, и остальным не советую, так что не нервничал по поводу запасов. Главное, задачу, которую ставил, выполнил, на остальное плевать. Народ воодушевлён. Народ поддерживает своего графа и его начинания. Народ увидел знак свыше, что в это тёмное время важнее любых политтехнологий. Каким бы Геббельсом ты ни был, нарисовать в нужный момент в небе ТРОЙНУЮ радугу не сможешь даже в двадцать первом веке. И тем более не после прочитанной в нужный момент общей молитвы на глазах у врага. А значит всё идёт как надо, и мне снова пора на войну (юридически наш Великий Поход в самом разгаре, я в замке, но войско ушло вперёд, надо догонять). А тем ребятам, что будут сейчас подписывать первые в этом мире легионные контракты, готовиться к следующей войне, ради которой всех и собираю.

Плотников протрезвили ещё вчера, принудительно, и они собрали тут, в поле, за пределами замка, что-то вроде трибуны и помоста. Помост — чтобы происходящее было лучше видно массовке. Трибуны — для ВИПов, как обычно, их у нас теперь немало. Предприятие вроде вытянули, но на волоске висело. Банально могло пергамента не хватить, на котором записан контракт. С утра видел хватающегося за волосы Прокопия, причитающего о колоссальных убытках: «Где ж я теперь для деловой переписки пергамента найду? Он же стоит, как… Пергамент!»

— Сами производить не пытались? — усмехнулся я.

— Есть, как нет-то. — Погрустнел. — На северо-западе мастерские стоят. Да только качество получается так себе.

— Быка надо есть по частям, — улыбнулся я, ощущая будущие возможные прибыли… Если выживу и доживу до массового скотоводства, конечно. — Развивай пергаментное производство, Прокопий. Как вспомогалку. Вон, жмыха свекольного у тебя теперь море, кормить скотину есть чем. И на будущий год с северянами контракты заключены — ещё больше жмыха будет.

— Так уже, сиятельство! Уже! — заходил он взад-вперёд, ломая пальцы от напряжения. — Только вот коровы они… Не могут так быстро приплод давать, как у нас жмых копится. — Ирония в голосе, объяснял мне, неразумному, прописные истины. — И свиньи не могут. И козы. Будет у нас пергамент, как есть будет, вона, по всему королевству мастеров ищу. Но что делать СЕЙЧАС?

Коровы, свиньи, козы… Пока я был Ромой и жил в светлом будущем, и не подозревал, каковы нюансы в животноводстве. А на самом деле они принципиальные.

Корова даёт одного телёнка в год. В лучшем случае. Но зато кушает эта гора мяса… Траву. Бесплатную. Условно бесплатную — у нас выпас то ли две трети года, то ли три четверти. Я про Пуэбло, конечно, там, севернее, всё не настолько радужно. То есть прокормить корову, несмотря на её размеры, легко, особенно это проявится, когда мы обеспечим безопасность графства и начнём выпасы артелями, как в Аргентине. Но и сейчас накосить сена для коровы задача пусть и не простая, но и не бином Ньютона — крестьяне на раз справляются. Сено оно само растёт, ни пахать, ни сеять не надо — бери «литовку» и коси. «Литовки» тут есть, и если честно, понятия не имею, кто их и когда изобрёл, и это местные сами придумали, или кто-то из моих предшественников помог.

Свиньи как источник мяса интереснее — дают до шести поросят в год. И до забоя растить поросёнка нужно… Да-да, год. Я не про пергамент — на него как раз поросята, телята и ягнята идут, я сейчас про скорость расширения бизнеса. Но не местный год, а наш — где триста шестьдесят пять дней. Это я помнил ещё по тому миру, у меня бабушка в деревне жила, и, видимо, вынес из общения. Свинопромышленность гораздо выгоднее в плане наращивания объёма, в отличие от говядины, и, кажется, чего б не вложиться в свинятину?

Но нет, накормить мясом быстро можно страну уровня России, но никак не местных, с их дикой производительностью ручного труда и объёмами урожая на душу пахаря. Ибо свинья она, конечно, жрёт всё (потому её на Востоке и нечистой считают), но только чтобы прокормить её, одного сена не хватит. Не жвачные они, эти свиньи. А значит нужно пусть и низкокачественное, но зерно. Много зерна. И тем больше, чем больше у тебя стадо. Или отходы сахарной промышленности нужны. Или ещё какой — придумаем со временем. А так в хозяйстве свинья получается даже накладнее, чем корова.

Сюда же и курятина. Из курицы пергамент не сделаешь, я про свои мрии накормить всех — попав сюда, в отсталый мир, первым делом задумываешься именно о таком прогрессорстве. Куры ещё более прихотливы — им нельзя всё подряд, что может переварить мощный свиной желудок. Они едят исключительно зерно и только оно! Остальное — вспомогалка. Десяток курей, живущих в хозяйстве и питающихся подножным кормом — запросто, вообще не заметишь расходов, но вот куриная индустрия… Без комбайнов и тракторов не получится.

А есть ещё стратегическая отрасль — лошадиная промышленность. Лошади это универсальное мерило движения, ибо даже у нас движки машин измерялись в лошадиных силах. А тут мощности телеги измеряются в лошадиных силах напрямую, без перерасчёта. И лошадям нужно не только сено, но и «всё подряд», что ест свинья. Тот же жмых. А значит мрии о пергаменте до открытия проекта «Новая Аргентина», надо забыть, скрипеть сердцем, но тратить драгоценное серебро на закупку кож за пределами графства.

…Бумага! Чёрт возьми, как нужна бумага! Вот он, источник сверхдохода! Ваять писчие не из козлиной и телячьей шкуры, а из опилок, и я — местный Рокфеллер! Но здесь рояль мне судьба не поставила — некого отправить делать исследования. Кузнецы в замке свои нашлись — стали костяком исследователей, создавших «Югосталь». Была лекарка — есть лекарство от гнойных ран. А вот для изобретения бумаги ресурсов нет. А потому пришлось ухайдокивать драгоценный (реально баснословных денег стоит) пергамент ещё из дедовских запасов, спасибо закинувшему меня сюда, что я богатый по местным меркам и влиятельный граф. Контракт с легионером надо заключать по всем правилам, и это типовое соглашение — нужно делать запись в двух экземплярах. Тысяча человек у тебя войско? Две тысячи листков пергамента вынь да положь! И каждый — ягнячья шкурка.

Но, вроде, на пока, на сегодняшнюю присягу, «бумаги» наскребли. А там или ишак сдохнет, или калиф умрёт. Итак, начали.

Братцы-кролики, они же сладкая парочка Твикс, никуда не уехали (пока не отпустил), живут эти дни в гостевых покоях. Не донжона — лицом не вышли, просто в замке, но в сносных условиях. Трудовой отряд имени оставшихся в живых полубратьев ходит на работы вместе со всеми зэками. Простых братьев на время перевели в бригаду к «вольным». В кавычках потому, что они как бы зэки, но прощённые, им не нужна охрана — им нет смысла сбегать. Отпущу их, как Твиксы будут уезжать — простым работягам из обслуги ордена нечего инкриминировать.

Начали с молитвы. Коллективной, как и полагается. Амвросий заголосил первый, затем его сменил Одоакр, а затем они несколько выли, меняясь.

Легионеры стояли по стойке смирно (кто в лес кто по дрова на самом деле, но хотя бы удалось их повзводно и поротно расставить) прямо перед сценой. Массовка гудела слева от сцены, напротив трибуны. Я — рядом с трибуной. Братцы химичили на самой сцене, и народ голосил, подпевал им, кто знал молитву.

Наконец, воззвания к высшим авторитетам закончены, и на сцену поднялся я. На самом деле это просто возвышение, примерно на метр от земли, но большего и не надо. Оглядел присутствующих, вздохнул и начал:

— Братья и сёстры! Сегодня у нас знаменательный день. Сегодня мы создаём то, что должны, что пришло время создать. То, что когда-то было, но затем, за ненадобностью, исчезло, было забыто. А именно — мы создаём ПРОФЕССИОНАЛЬНУЮ АРМИЮ!!!