Черная полоса "СПАРТАКА" - Владимир Шевченко

Еще Станислав очень любил «потусоваться» на базе в Тарасовке в день приезда туда журналистов. Не знаю, специально он подгадывал или просто так совпадало, но попадать под интервью у него получалось. «А что мне за это будет?» или «Сколько платите?» — так игриво, непонятно, в шутку или всерьез, общался он с журналистами. А интервью превращались в шоу. «Я — Черчесов! Не самый последний игрок был, правда? (Ну, уж это как считать на поле.) Я так играл, теперь так работаю. Головой. Мне не надо было прыгать. Он только подумал, а я уже здесь, он замахнулся, а я уже в том углу. Падают те, кто думать не умеет. Что вы меня про других спрашиваете? Моя фамилия Черчесов! Станислав Саламович. Приветович — по-русски, прошу запомнить».

Знаменательной вышла встреча в развлекательном центре «Голден Пэллас», куда пришли журналисты и болельщики. Она не очень получилась, формат себя не оправдал. Но случившийся бенефис Черчесова запомнили все. Стас развалился в центре стола президиума и на все вопросы отвечал, не переставая жевать жвачку. Причем отвечал при живом Шавло по-хозяйски, не заботясь о том, что о нем подумают окружающие. «Что вы там мне хотели объяснить? — завелся он в каком-то эпизоде. — Да вы только подумали, а я уже все понял».

Он хотел произвести впечатление. Произвел.

Той осенью в Лиге чемпионов мы сыграли, как смогли. Достойно, но без очков с фаворитами. Шансы в чемпионате России и на выход в плей-офф УЕФА остались — уже хорошо. А еще лучше было то, что Федун оставил Федотова «еще на годик порулить». Не прими Леонид Арнольдович такого решения, вряд ли мы прошли бы «Спортинг» на его поле. Федотов успокоился, вдохновился и повез команду на неделю в Португалию. Мы расположились в отеле на берегу океана, в ста километрах от Лиссабона. Температура не опускалась ниже 15 градусов, в основном было солнечно. Тренировки проходили как-то подозрительно спокойно. У всех было предчувствие, что все закончится хорошо. Потому и мы — то есть персонал — как никогда много и увлеченно играли в «дыр-дыр» на травяной площадке между отелем и океаном. Как-то все располагало, все было один к одному.

И предчувствия нас не обманули.

В итоге «Спортинг» был разбит.

А после матча собравшийся чуть ли не в полном составе Совет директоров счастливого в ту ночь «Спартака» пригласил команду на банкет в шикарном ресторане на одной из набережных португальской столицы.

Там были поздравления, объявление лауреатов сезона, даже какие-то песни. Когда официоз сошел, к нам с Перескоковым, Родионовым и Паниковым подсели Титов и Павлюченко. «Ух, сказали они, — мы хотим с вами. Там надоело. С вами интереснее». Меня в какой-то момент подозвал Федотов, и я, подходя к Григорьичу, вдруг услышал, как один из членов Совета директоров, приобняв Черчесова за плечи, возбужденно говорил: «Ну, Стас, давай уже скорее! Мы с тобой — два кавказца — такое сотворим!..» А счастливый и осчастлививший страну всего два часа назад Федотов сидел в двух шагах. Вот и вся селекция.

Это было единственное, что подпортило настроение.

До начала «кавказского творчества» оставалось полгода.

Черчесов со Смоленцевым путешествовали по свету в поисках игроков. Последние никак не ловились. Зимой, как положено, началось селекционное обострение. Искали забивного форварда и левого защитника. Причем так усердно и целенаправленно, что… нашли вратаря Амелию. Было очевидно, что Федотов тут не рулит. Да, запускает Ковалевски бабочек, но ведь о вратаре не было ни слова — ни от тренеров, ни от руководства. И вдруг Амелия… Возможно, все эти «хавы» и «напы» были тонким отвлекающим маневром. Такие уже случались в новейшей селекционной истории красно-белых. Мы пишем Морьентес — подразумеваем Баррьентос. И далее в таком же духе: Барош, Тевес, Тотти и еще половина серии «А». Ай Моська, знать она сильна, что хочет Савиолу…

Смоленцев даже приписывал неким руководителям западных клубов то, чего они не говорили, лишь бы косвенно продвинуть какую-то информацию в нужном для нас направлении. Это было его ноу-хау. То есть самостоятельно, без пресс-службы, Жека запускал в прессу сообщение от (хорошо, если существующего) сотрудника какого-то известного европейского клуба. Расчет гоголевского Хлестакова был прост: кто же их, столичных, в нашей глуши знает? Так и здесь. А если информация приписывалась реальному лицу, то оставалось надеяться, что уж наших газет это лицо точно не читает. Сейчас в эпоху, когда собака лает — ветер носит, возможно все.

Но вскоре нас с Амелией «кинули». Я, со слов Смоленцева, выдал комментарий о том, что - мы в шоке от непоследовательности руководства «Ливорно». По крайней мере, я экспортировал в СМИ озабоченность технического директора. Но он ведь там был не один. Черчесов, как оказалось, затаил на это обиду. Мы, видимо, не имеем права бывать в шоке. Это не наш метод. У «Спартака» ведь все всегда по плану и ничто не может нас поколебать. Они только подумали, а мы уже… приехали. Передумали — и уехали.

Очевидно, к моменту ожидаемого, но не состоявшегося увольнения Федотова наступил пик самонакачки Станислава Черчесова.

Отсюда и потеря уравновешенности, выразившаяся даже в нашем микроконфликте с ним. Стас опять куда-то уехал со Смоленцевым.

Понадобились они мне как-то оба сразу. Сначала поговорили с Женей.

— Стас рядом? — спрашиваю,

— Сейчас дам, — отвечает.

— Стас, привет, это Владимир…

— Я — Станислав Саламович!..

— А-а… тогда я тебе — Владимир Викторович!

И бросили трубки. Психанул и я от такого поворота, каюсь. До дела тогда так и не дошло. Конфликт? И да, и нет. Просто черт попутал. Это же он заведует всякой бесовщиной: ложью, понтами, гордыней, лицемерием и прочими разновидностями людской непоследовательности. «Когда б вы знали, из какого сора…» рождаются вселенские конфликты. Да, конечно, знаете. У вас и самих, наверное, такого опыта не меньше. В основе все равно личный человеческий контакт. Либо он есть, либо нет. А тут — коса на камень. На ровном месте. Не контакт, так конфликт.

Этот эпизод замяли. Продолжили «работу». И Федотов продолжал с ними «работать». Уж если не весь сезон, то до первого кризиса точно. Стае окреп, освоился, стал все более расширять диапазон своей клубной деятельности.

Зимой 2006—2007-го мы так никого и не купили, зато продали Кавенаги. Это дало возможность раструбить на весь свет о выдающейся победе спартаковского спортивного отдела. Ясное дело, все эти трансферные формулы, бонусы и прочие термины для запудривания мозгов общественности впечатляли. Выходило, что мы еще и наварили на аргентинском «неликвиде», как казалось. И вот ведь что любопытно. По деньгам надо было, чтобы он в «Бордо» выстрелил, а морально — этого не хотелось. Иначе что же мы за команда, раз классного форварда чуть не загубили?

Черчесова стало слышно все громче. Его доступ к Федуну стал регулярным, роль в принятии решений, будь то стратегия подготовки или вопросы стимулирования игроков, все заметнее.

Аналитики в прессе и специалисты со стороны не видели ровным счетом никакой селекции в «Спартаке». Это был факт, какой бы демагогией это не объяснялось. Селекция — конечно, двусторонний перманентный процесс, но при Перваке покупали, а сейчас в лучшем случае лишь продаем…

Просто не усилились никем — и все. Хотя торжественно обещали. Многие заподозрили в этом саботаж. Дескать, пример Амелии показал, что если и будут теперь кого-то брать, то под Черчесова. И всегда найдется масса предлогов и отмазок, чтобы не дать Федотову того, что ему нужно. Федун, находившийся в курсе разногласий своих менеджеров, был над схваткой, своих не сдавал, громогласно декларировал к весне новую стратегию: готовим кадры для сборной России!

Поначалу, с Федотовым, так и было. Что от этой идеи осталось в конце года и в последующую трансферную кампанию, знают все. Только не вспоминают более тот красивый лозунг. Если и вспоминают, то, увы, применительно к другим топ-клубам России.

Черчесов, по моим наблюдениям, контачит выборочно: в основном с теми, кто ему нужен или может понадобиться. Пустить пыль в глаза для него — раз плюнуть. Мне обидно за уважаемых, успешных мужей, которые с более богатым жизненным опытом либо не видят этого, либо недооценивают.

Да Газзаев просто тихо курит в сторонке. Дайте срок, и не дай бог Черчесову результат — он вам покажет. Впрочем, может, наоборот, успокоится. Альтернатива такова. Ведь его индивидуализм и своеобразное видение футбола вполне логично объясняются игроцкой спецификой. Вратарь. Этим для футбольных людей сказано многое. Дескать, вы поплюхайтесь оземь по 100 раз в день лет 20 подряд. Увидите, что от вас останется.

О вратарском ракурсе видения игры я уже говорил. Что там Бесков мог разглядеть сверху да по центру? Какие такие построения?

И вот зимой с 2006-го на 2007-й я впервые решился навязаться на прием к Федуну (до этого я был пресс-атташе по вызову). Федотову совсем уже стало невмоготу с такими сослуживцами, и я отнял у шефа пару минут, чтобы сказать, что ждет его клуб при Шавло и Черчесове. Не то чтоб стуканул, просто поделился опасениями. Хоть меня никто и не спрашивал.