Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Равно как и голод, — сказал Пендраг, обернувшись через плечо на шесть сотен воинов. — Вьючные пони и люди несут запас еды на два дня. Если мы хотим найти эту Медную башню, лучше наткнуться на нее поскорей.

— Так и будет, — пообещал Зигмар, чувствуя, как крепчают ледяные порывы ветра из сердца гор, пробирающие до самых костей и впивающиеся прямо в сердце злобными когтями. — Мы уже близко. Уверен в этом.

— Надеюсь, ты прав. Не знаю, сколько еще смогу продержаться.

Единственным свидетельством хода времени были тени, медленно ползущие по склонам долины. После полуденного привала на еду и питье воины Зигмара продолжили путь. Почва долины под ногами сделалась еще более неровной.

Острые камни рвали одежду и царапали кожу, день все не кончался, а горные склоны становились все круче. Давила гнетущая тишина, которую нарушали лишь срывавшиеся откуда-то сверху камни. В узких расселинах, созданных неустанными ветрами, мелькали бледные тени. Воины стреляли в них, но безрезультатно, и Мирза приказал не тратить понапрасну стрел.

На расстоянии мили впереди долина резко поворачивала к северу, огибая черный отрог скалы, острый, как нож. По долине последним смехом самоубийцы пронесся очередной порыв ветра, и Зигмар понял, что они достигли цели.

— Развернуть знамена, — приказал он. — Стройте войско в боевое построение.

— Боевое построение? — усомнился Редван. — Но уже почти стемнело.

— Выполняйте. Мы на месте.

Белый волк кивнул, и распоряжение разлетелось по отрядам. Получив приказ, воины мгновенно перестроились. Они обнажили мечи, воодушевленные близостью цели. Зигмар снял молот Гхал-Мараз с пояса, и вокруг него выстроился отряд Белых волков.

Справа заняли позицию гвардейцы графа с Пендрагом во главе, а слева от Зигмара Мирза возглавлял отряд воинов Мидденхейма. Двигаясь быстро, но при этом не тратя сил понапрасну, армия держала курс на черный отрог. Щит к щиту, мечи наготове.

Когда воины Мирзы добрались до поворота, он замедлил шаг, гвардейцы графа зашли флангом, и весь боевой порядок армии развернулся, словно закрывающиеся врата, вращающиеся на петлях.

За отрогом обледеневшие скалы волнистыми склонами уходили к расположенному в самом сердце гор широкому кратеру диаметром в тысячу ярдов. Поверхность его сверкала, как зеркало: огромное неподвижное озеро когда-то давным-давно замерзло здесь в одночасье. Сломанные пики и странные нагромождения камней торчали над ледяной коркой, как сталагмиты в пещере.

Над этим мрачным мерзлым пейзажем возвышалось грандиозное сооружение, которое могло быть только логовом Мората, ничем иным.

— Сохрани нас Ульрик, — выдохнул Редван при виде сверкающей твердыни.

Лукас Хаук не зря назвал крепость Медной, ибо в последнем свете дня она сияла так, словно была облицована медью. Высокие изящные башни. Гладкие стены, возведенные с большим искусством. Вход в крепость преграждала железная решетка с острыми зубцами, каждая башня светилась призрачным сиянием. В самом центре страшного замка над остальными возвышалась одиночная башня из перламутрового камня, из нее лился пульсирующий жуткий свет, и это мерцание высасывало жизнь из окружающего ландшафта, вместо того чтобы его освещать. Зигмар ощутил могучее притяжение башни, как будто именно там находился источник холодного ветра, который привел его сюда.

Он ожидал, что их встретит армия Мората, но кратер был пуст, неестественно пуст, отстали даже стаи ворон, которые кружили над ними с самых предгорий. Тысячи черных птиц обозревали армию Зигмара с выступов обледеневших скал, и император чувствовал их свирепый голод.

Птицы собрались в предвкушении пира.

— Вперед! — приказал Зигмар, и армия двинулась вниз, к Медной твердыне. Земля под ногами была скверной, многие воины поскальзывались.

Крепость тонула во мраке, налившиеся ливневым шквалом свинцовые тучи изрыгали молнии. Откуда-то издалека налетели свирепые порывы ветра, в котором Зигмару почудилась вонь мертвечины.

Когда армия вышла на гладкий лед озера, император в изумлении ахнул: глубоко подо льдом он увидел затонувший город.

Словно глядя сквозь чистейшее стекло, а не лед, Зигмар видел древний мегаполис, больше и величественнее, чем Рейкдорф, с башнями и зданиями, которые были даже выше горы Фаушлаг. Когда его воины увидели то же, что и он, по их рядам прокатилась волна восхищения и благоговейного страха.

Ничего подобного Зигмар в жизни не видел ни в одном царстве, хотя было ясно, что город выстроили умельцы из числа людей. Колоссальные строения поражали воображение. Огромные храмы, просторные дворцы, исполинские статуи… От их великолепия у Зигмара дух перехватило. Но, несмотря на все это, мертвый город был лишь насмешкой над живым, где жизнь идет своим чередом и каждый день разыгрываются драмы, как существенные, так и банальные. Едва у Зигмара возникла эта мысль, как город на миг дрогнул, словно был столь же призрачным, как утренний туман.

— Что за место такое? — спросил Редван, который не отставал и одновременно в ужасе разглядывал затонувший город. Обрушившиеся вершины самых высоких башен торчали над поверхностью озера грудами остатков былой роскоши, преданной забвению и разрушению.

— Не знаю, — отвечал Зигмар. — Может, Моркейн? Когда Лукас Хаук произнес это слово, я не понял, что это: название или имя. Теперь понимаю.

— Моркейн? Никогда о таком не слыхал. — Редван покачал головой, словно отрицая существование мегаполиса. — Будь здесь город, разве мы бы о нем не знали?

— Возможно. — Зигмар оторвал взгляд от призрачных обломков. Вокруг зубчатых стен мерцающего замка сгущался туман. — Вероятно, мы наблюдаем здесь останки того, что давным-давно исчезло с лица земли. Хаук поведал нам, что Морат избежал участи Моркейна. Может, таким образом он хранит воспоминания.

— Что же случилось с городом?

— Непременно спрошу у него, — сухо отозвался Зигмар.

— Понял, — ухмыльнулся Редван, поднимая молот. Близкая битва стерла прежние страхи Белых волков, и, глядя на решительные лица своих воинов, Зигмар возликовал сердцем при виде такой силы. Отвага пересилила страх, преследовавший армию в горах.

Почувствовав обращенный на него хладный взор, Зигмар посмотрел на жуткую башню в центре крепости. Рукоять Гхал-Мараза стала горячей.

На вершине белой, как кость, башни стоял человек в черном — он сгустком мрака выделялся даже на фоне грозовых небес, которые поглощали весь свет вокруг. Неземные ветра развевали его полночные одежды, и даже на таком расстоянии Зигмар видел бледные уродливые черты существа, которое было скорее мертво, чем живо. Некромант держал в руке посох из черного дерева, на челе его, скорее напоминавшем череп, сияла золотая корона, которая, казалось, пульсировала в такт с биением сердца самого Зигмара.

— Морат, — прошипел Зигмар, когда черный маг поднял посох. Изо льда, скал и даже самого воздуха полыхнул испепеляющий свет, будто подходил к завершению какой-то древний ритуал.

— Не отступать! — крикнул Зигмар, и голос его, ободрявший воинов, повторило эхо. С обоих флангов послышались тревожные крики: из руин выступавших надо льдом башен вылезали неуклюжие гадкие твари.

Омерзительные разлагающиеся мертвецы в драных одеждах, пошатываясь и спотыкаясь, лезли из развалин дюжинами, а затем и сотнями. Смерть настигла их столетия назад, доспехи за это время проржавели, но мечи и копья все равно несли погибель.

Костлявые кулаки разбивали лед, скелеты выбирались на поверхность из подледных башен и поднимались на ноги, обращая ухмылявшиеся, пышущие злобой черепа в сторону живых и теплых врагов. Словно по команде генерала, они маршировали в ногу тесным строем и разбивались на отряды наподобие тех, что выстроились напротив них.

Увидев столь кошмарное зрелище, армия Зигмара замялась, ибо эти мерзкие создания самим своим видом оскорбляли все живое и противоречили естественному положению вещей в природе. Сердца вновь затопил страх, который недавно подавила отвага, и никто не мог сделать даже шага навстречу полчищу мертвецов.

Но то было еще не самое худшее.

Адской пастью распахнулись железные врата твердыни Мората, и оттуда строевым шагом вышло еще одно воинство облаченных в доспехи мертвецов. Впереди летел ужас, и когда воины-мертвяки в серебристых доспехах и окровавленных одеждах подошли ближе, в армии Зигмара пронесся мучительный стон.

При виде ужасного войска Зигмар содрогнулся, ведь на вражьих нагрудниках красовались знаки Ульрика и Морра. На их костях гнила и разлагалась плоть, но смерть настигла их не так давно, чтобы до неузнаваемости изуродовать лица. Под командованием ненавистного некроманта на живых шли их братья и сыновья, и каждый человек Зигмара при виде своих павших товарищей чувствовал одновременно ужас и сострадание.