Французская магия (гет) - Николай Бессарабов

— Мсье, вы мне льстите, — девушка улыбнулась, но мои слова сделали свое дело, и несшийся на меня бешеный вихрь активности превратился в легкий ветерок, позволивший мне самому сесть в кресло. — Сегодня мы просто постараемся сделать вас великолепным.

«Многообещающее и очень устрашающее начало, промелькнула в голове мысль. — Если в прошлый раз она всего лишь собиралась поменять внешность...»

— Ага, вижу, вы решили проблему с вашим зрением. Прекрасно! — одна коробочка с цветными линзами отправилась в изящный кожаный саквояж, и на свет появилась другая — с простыми линзами без диоптрий. — Если бы вы решили еще проблему с вашими волосами, мсье, мне больно на них смотреть...

Девушка с явственным огорчением смотрела на мою упрямо сопротивляющуюся укладке слегка отросшую шевелюру. Наконец, разозлившись, она щедро плеснула какой-то зашипевший эликсир на мои многострадальные волосы, только что отказавшиеся укладываться в прическу. И в первый раз в жизни я прочувствовал, что такое шевелящиеся на голове волосы. Меня передернуло.

— Рекомендую слегка поесть после окончания нашей с вами встречи, мсье, — девушка подсунула мне под нос зеркало. — Растущие волосы требуют много питательных веществ.

Я в шоке смотрел на происходящее — волосы уже успели вытянуться чуть ли не на ладонь и продолжали расти дальше.

Новый пузырек, который остановил действие предыдущего снадобья. Волосы застыли на уровне плеч, делая меня отдаленно похожим на какого-то холеного аристократа. Впрочем, получалось даже неплохо — быстро уложившая волосы и чуть укоротившая их концы Мириам ловко обвязала мне лоб кожаной лентой, жестко зафиксировавшей прическу. Украшавшие полоску кожи руны ярко вспыхнули и погасли, скрывая ленту от посторонних глаз. Я почувствовал легчайшее прикосновение этого довольно глупого артефакта к своей ауре, — ленточка явно использовала мои собственные силы.

— До ночи продержится, а дальше уже не понадобится, — поймавшая мой вопросительный взгляд Мириам пожала плечами. — Некоторые аристократы пользуются подобными артефактами, так что никого ими не удивишь. Хотя большинство предпочитает видимые украшения.

— Вам виднее... — Я покачал головой, привыкая к отросшим волосам. В принципе, неплохо, хотя и несколько необычно.

Некоторое время поколдовав над моими руками, Мириам, наконец, объявила, что все возможное она сделала. Подойдя к зеркалу, я был приятно удивлен своей не слишком-то притягательной внешностью — длинные волосы были тем недостающим штрихом, после добавления которого меня еще сложнее стало узнать, и вместе с тем — появилось неуловимое сходство с Джеймсом Бриттоном.

Мириам, выслушав мою сбивчивую благодарность, стремительно умчалась к ожидавшим ее Делакурам, с которыми уже работали ее коллеги, оставив меня в одиночестве.

Взглянув на часы, я обнаружил, что до трех часов пополудни, когда должны были прибывать первые гости, оставалось еще довольно много времени. Ближайшие два часа, в которые стилисты должны были довести до недосягаемого совершенства облик семьи Делакуров, принадлежали только мне.

Добравшись до комнаты, я еще раз проверил подарок для Мари Делакур — изящное золотое украшение-брошь в виде расцветающей розы. Джеймс прислал мне первый письменный отчет о результатах своей работы над счетами рода Поттеров — первые заработанные им в различных предприятиях деньги легли на основной и детский счета, несколько улучшив ситуацию после платежа Цимусу. Вместе с отчетом пришел и вполне разумный счет за его деятельность, который я тут же подписал и отправил в Парижский Гриннготс.

Выдавшееся мне свободное время я решил потратить на обдумывание предстоящего мне года... Обучение в Шармбатоне, при всех его преимуществах, сильно увеличивало шансы раскрыться, выдав свое местоположение Дамблдору с компанией. Зато — возможность завести полезные знакомства в среде отпрысков французских семей, деловые и дружеские отношения с которыми могли дать мне очень многое. Жаль только, что Флёр больше не будет учиться — закончившая в этом году все семь лет обучения девушка будет рядом со мной только в короткие выходные дни. Сириус прислал письмо, в котором сообщал о первых присоединившихся к нашему делу людях — Аласторе Грюме, что меня весьма обрадовало, и трех английских благородных семьях.

Наверное, нужно бы установить связь с тем же Невиллом и Луной — эти двое казались мне наиболее вменяемыми из учащихся Хогвартса, у обоих были свои резоны не сдать меня директору. Невилл — за то, что его родители, не получив защиты Дамблдора, отправились в палату для безнадежных больных в Святом Мунго. Луна же... Луна — это Луна, и этим все сказано. Даже если Дамблдор влезет в её мысли — вряд ли он выберется оттуда в целости и сохранности, если разум Лавгуд хоть немного похож на ее слова и поступки. А если мне удастся убедить их в правильности своего решения — то в Хогвартсе окажутся не только мои глаза и уши, но и друзья, на которых я смогу положиться. Невилл — потомок древнего сильного рода, для которого слова «верность» и «честь» — не пустой звук, узнав о предательстве Уизли, он будет в ярости. А Луна — Луна всегда казалась мне способной на преданную дружбу, и мыслила всегда независимо от чужого мнения.

Густой, тяжелый звон, разнесшийся по всему поместью, прервал мои размышления. Жан-Клод Делакур собирал членов семьи в главном зале, к которому вскоре должны были пройти, через специально открытые парадные двери, прибывавший гости. Встречаемые на входе домашними эльфами, члены французских аристократических семей, представители влиятельных политических группировок Министерства, владельцы крупных предприятий и другие люди шли мимо нас в бальный зал. Громадное, расширенное пространственной магией помещение, по периметру уставленное множеством кресел и столиков с напитками и различными закусками, было украшено в классическом греческом стиле. Высокие белоснежные колонны, подпирающие потолок, стоящие в просветах мраморные статуи — копии работ великих скульпторов, — широкие магические окна в потолке, имитирующие падающие сверху солнечные лучи, множество факелов в стенах, выложенный из плит полированного белого и серого камня пол. И все это великолепие дополнялось гуляющими под потолком зала магическими ветрами, придающими атмосферу какой-то свежести и новизны, несколько разбавляя общую строгость зала. Одетые по случаю праздника в греческие тоги домашние эльфы носились по всему зданию, обеспечивая гостей напитками и едой.

Флёр, в светло-синем, гармонировавшем с моим серым камзолом платье, казалась феей, спустившейся в мир простых смертных, и только ее мать могла соперничать с ней в красоте и изяществе. Впрочем, для меня Флёр была прекраснейшим созданием этого мира. При взгляде на ее длинные струящиеся локоны хотелось зарыться в них лицом и вдыхать аромат девушки. Золотой единорог на цепочке уютно устроился в ямочке между ключицами девушки.

— Леди Мадлен, рада вас приветствовать. — Мари кивнула вошедшей в зал строгой, иссохшей даме в шелках и серебре, опирающейся на руку мужа — подтянутого старика с аврорской выправкой и полностью седыми волосами. — Лорд Гедеон, мое почтение.

Мужчина склонился перед хозяйкой особняка, осторожно поцеловав протянутую руку.

— Мадам Делакур, вы с каждым годом становитесь еще очаровательнее. Жан-Клод, рад новой встрече.

В этот момент их перехватил я, и, как только Мари представила меня гостям, увел гостей в зал, попутно стараясь занять беседой, судорожно вспоминая трехдневные наставления Делакуров.

Следующими в зал зашли Киаран и в этот раз на удивление прилично вырядившийся Джеймс, одетый в строгий зеленый камзол, его расчесанные волосы, в противовес их обычному состоянию, волной падали на вышитую ткань воротничка. Демонстративно обнявшись со мной и поцеловав ручку Мари, друзья Жан-Клода прошли в зал, искать развлечения самостоятельно.

— Жан-Клод, Мари, я так рада вас видеть! — рокочущий голос хорошо знакомой мне мадам Максим, директора Шармбатона, донесся до меня издалека.

— Мадам Максим, позвольте представить вам племянника моего старинного друга, Гарольда Бриттона, — Жан-Клод не склонив головы, поцеловал изящную руку полувеликанши.

— О, приятно, когда магически одаренные отпрыски благородных семейств учатся в моей школе, — раскатисто рассмеялась женщина, внимательно осматривая меня, видимо — диагностируя уровень моей магии, как я успел понять.

Подхватив меня под руку, хотя вдвоем мы смотрелись достаточно комично — высоченная директриса Шармбатона и не доходящий ей даже до плеча я, мадам Максим направилась в зал, попутно задавая мне вопросы о моем владении волшебством. Учитывая несколько специфическое направление, которое приняли эти вопросы, мадам явно была в курсе двух моих стычек с семейством Риорданов.