Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки - Кристина Выборнова

Таким образом мы продрались сквозь большое количество врагов. Когда мы добрались до ключа и я взяла его, то оказалось, что спуститься вниз мы не сможем, поскольку по всей горке был разбрызган клопомор и размазан тараканий карандаш. Осторожно и потихонечку спуститься было нельзя. Горка была очень крутая и весьма скользкая. Вляпываться в клопомор и карандаш нам не хотелось. Наконец Андрей предложил съехать с горки на какой-нибудь тряпке. «Какой-нибудь тряпкой» стали наши свитера. Первым съехал Андрей. Скользил он совершенно беззвучно и только в конце послышался стук приземления. Я собралась с духом, села на свой свитер и тоже съехала вниз.

Я приземлилась со звучным блямом и, с отвращением взглянув на свитер, выкинула его. Что касается Андрея, он уже давно сделал тоже самое. Я привязала ключ на шею, и мы быстро проникли в люк, спустились по скелету, скользнули по веревке и оказались в объятиях своих друзей.

Вы хорошо справились со своим заданием, — похвалил Дивкот. Но вместо клопомора можно было бы применить конфеты!

Во-первых, мы их сразу не взяли, во-вторых, из конфет иногда выскакивает не то, что нужно, а в-третьих, клопомор эффективнее. Эти муравьедки надолго выпали теперь из игры, — ответил Андрей.

— Свитер жалко, — ни к селу, ни к городу буркнула я и добавила, обращаясь к мумии:

— Веди!

Мумия кивнула, достала остатки пудры, высыпала на лицо и произнесла:

— Одну минуточку…

— Мяу-у-у!!! — завыл котик дурным голосом.

— Ну ладно, идемте, — вздохнула мумия и повела нас.

Часть вторая

Мумия завела нас по какому-то ходу не знаю куда. Темноте, которая царила там и не рассеивалась даже прожекторами Дивкота, могло позавидовать любое изнуренное бесконечными фонарями и фарами городское привидение. А вдобавок ко всему под нашими ногами было столько неровностей, что шлепались все по очереди, кроме устойчивого Дивкота.

…Ход шел вниз. Со стен что-то капало: по-моему, грязь. Под ногами хлюпало. Но через некоторое время ход полез вверх, и вода исчезла, но появились животные. Сзади меня взвизгнул Андрей, который не любил змей. Со стуком упала мумия, споткнувшись о сладко спящую крысу. Я подождала, пока она встанет, и сказала Андрею:

— Немедленно поймай мне мышь!

— Пусть Дивкот ловит, — буркнул Андрей.

— Он не поймает, а убьет на месте. А мне нужна живая мышка.

— Зачем?!

— Хочу, — отрезала я.

Андрей пожал плечами и, взмахнув рукой, подал мне летучую мышку. Я критически осмотрела животное и, найдя, что в контрасте с веселеньким цветом полового и стенного ковров у меня в квартире оно будет неплохо смотреться, засунула зверя в карман.

— Нет, все-таки скажи, зачем тебе мышь, — пристал ко мне Андрей.

— У меня дома полно бумажек, которые некуда девать. В макулатуру я бумагу не дам, лучше пусть ее съест милая мышка.

— Мне кажется, что летучие мыши… — начал Андрей, но не договорил, потому как оторопел.

Посреди дороги в зеленом свете Дивкотовых глаз возникла здоровая яма, из которой летели комья земли. Около нее стояла табличка: «Земляные работы». Из ямы вылезла мышь размером с меня, держа лопату.

— Земляные работы! Выкапываю водопроводную трубу, — сказала зверюшка. — А вам куда?

Мы молчали. Я пихнула под бок мумию и прошипела:

— Куда ты нас завела, жертва бальзамирования?!

— Не знаю, — жалобно прошептала «жертва бальзамирования», съеживаясь под моим тяжелым взглядом. — Вроде бы и ход тот, и дорога вроде та, да не та… В замок мы вернуться не сможем.

— Почему?

— Конец замку. Ведь он должен был взорваться после того, как достанут ключ. Сейчас уже все остальные ходы засыпались, а вход в наш ход завален камнями.

— Красивые выражения! — заметил Андрей. — «Вход в наш ход»…

— Это мы слышали… — пропел Дивкот. — Зато мы не слышали, куда нас завела Карадум. Может, кто-нибудь скажет?

— Я скажу! — вызвалась мышь. — Вы — в городе! В мышином городе. Там все, такие же большие как я, и живут в норах.

— А есть ли выход из этого вашего города? — осведомился котик, звучно облизнувшись.

Этим звуком он подорвал доверие мыши, которая немедленно отскочила подальше и сдержанно ответила:

— Нет, выхода нет. Наш город находится в скале, которую нельзя прорыть. Но еда у нас есть и вода тоже, так зачем же куда-то выходить?

Мумия съежилась под нашими бешеными взглядами и старательно отвела глаза. Ей даже жарко стало, и она машинально стала разбинтовываться, но тут же спохватилась и забинтовалась обратно.

— Разбинтуйся уж, — буркнула я.

— Если я разбинтуюсь, то стану человеком!

— Что же в этом плохого?

— А как же я на еду себе буду зарабатывать? Мумией придешь в музей, полежишь в саркофаге недельку, заплатят тебе денежки, пойдешь, еды купишь. А вы думали, мумиям бесплатно все дают?

— Ничего мы не думали, — мрачно сказал Андрей, обходя вырытую мышью яму и направляясь вперед.

Мы последовали его примеру.

До мышиного города мы добрались быстро и, стоя у бесчисленного количества нор, обменивались впечатлениями.

— Ну как вам город? — осведомился Дивкот.

— Ничего особенного, — нервно сказала я, разглядывая то голову летучей мыши, высунувшейся из моего кармана, то укушенный палец.

— Может, войти в какую-нибудь нору и спросить, где гостиница? — предложил Андрей и, как самый смелый, ринулся в первую попавшуюся нору.

Через полминуты он явился чрезвычайно довольный и сообщил:

— Нам повезло! Гостиница тут есть, даже очень приличная. В норе, которая рядом с той, куда я только что зашел. Идемте туда!

Мы послушно направились куда было показано и вскоре очутились в узком земляном коридоре, где сидела за столом мышь с ручкой.

— Есть тринадцатый номер, — сообщила она. — Он самый хороший.

— Я лучше тут посплю! — хором сказали суеверные мумия и Андрей.

— Номер четвертый, — ледяным голосом приказала я, поскольку четыре — моя любимая цифра.

— Номер восьмой! — не менее ледяным голосом приказал Дивкот, у которого была любимая цифра восемь.

— На вас, дорогуша, нужен особый номер с высоким потолком, — строго сказала мышь и решительно занесла ручку над бумагой. — На всех номер девятый.

Мы переглянулись. Девятка не была любимой цифрой никого из нас, но была лучше тринадцати, так что мы, немного помявшись, пошли.

Номер оказался помещением с земляными стенами и потолком, облезлым краном в углу, соломой около стены и красивым светильником. Еду нам принес какой-то задерганный «мыш» в неаккуратном галстуке. Он поставил поднос на пол и только хотел улизнуть, как из темноты в глубине номера выступил Дивкот.

— Прошу прощения, — муркнул он. — Этой еды на всех мало. Принесите еще чего-нибудь мне.

— Чего? — спросил «мыш».

— Копченые мыши подошли бы…

«Мыш» исчез. Я взяла стакан с компотом и хотела выпить его, но мягкая лапа мигом вышибла все на землю.

— Дивкот, — укоризненно сказала я, подбирая осколки.

— Муравьедки — не дуры, — кратко ответил котик. — Они шли за нами и теперь, думаю, что есть в общественных местах нам противопоказано.

Меня слегка затрясло. Видимо, мои клопоморные духи не так уж сильны, поскольку очухавшиеся муравьедки направились за нами еще до взрыва замка.

— Откуда ты знаешь, что в еде что-то есть… — выдавил, наконец, Андрей.

— А отчего бы этому чему-то там не быть? У меня очень хороший нюх, и пахнущий совсем не яблоками компот вызывает подозрения. А также тушеное мясо с запахом усыпительного порошка, — ответил кот.

Несчастная мумия приобрела синий оттенок и молча зарылась в солому. Я схватила Андрея за руку и тоже втащила его на соломенную кучу. Дивкот вздохнул и лег, светя прожекторами.

Светильник погас. Кот закрыл прожекторы и захрапел. Я не спала. В кармане щелкала зубами летучая мышь.

Щелк. Щелк. Щелк…

— Тс-с-с… У кого из них ключ?

— Почем я знаю?!

— Зажги светильник.

— Опасно. Тс-с-с…

Я замерла. В номере явно находились лишние господа, причем недружелюбно настроенные.

— Где же эта проклятая штука? — прошептал кто-то снова.

Я толкнула под бок Андрея. Неожиданно разбуженный он все же сообразил и толкнул мумию, а та, в свою очередь, ущипнула Дивкота. Тот мигом открыл глаза, и в ярком столбе зеленого света перед нашими очами предстали две крайне подозрительные муравьедки. Последующие события произошли в один миг. Удар Дивкотовой лапы, вопль мумии и визг Андрея, не столь громкий, сколь противный. А кот спокойно поднял лапу. Под ней никого не было. Мы столпились возле пустого места, задавая недоуменные вопросы Дивкоту. Тот ответил кратко: