Попала, или Кто кого (СИ) - Юнина Наталья

— Открой дверь! Я заберу свои вещи и уйду. В конце концов, я здесь прописана! Не откроешь — я начну звонить всем соседям подряд! Тебе вряд ли понравится такой позор!

От очередного приступа бессилия, развернулась спиной к двери, и начала как истукан бить пяткой по двери.

Не знаю через сколько, но бабушка все же открыла дверь. Правда пройти не дала. Встала на пороге, испепеляя меня взглядом, а я вдруг поняла, что от нее пахнет алкоголем. Пока я была босая в подъезде — она пила!

— Я даю тебе десять минут. То, что не соберешь, я выброшу на помойку, как только вытолкаю тебя из моей квартиры.

Отходит в сторону, пропуская меня внутрь, и я тут же беру из шкафа самый большой чемодан. Захожу в пока еще свою спальню, и особо не задумываясь, бросаю в чемодан нужные вещи. Никогда не думала, что нужного будет так много. В чемодан все не помещается. И ведь все жалко!

— У тебя еще три минуты, — слышу позади хорошо знакомый голос, но не поворачиваюсь.

Беру рюкзак и продолжаю скидывать в него оставшиеся вещи. Надеваю чистые носки, и не смотря на бабушку, выхожу из комнаты. На автомате надеваю полусапожки, пальто, накидываю на плечо рюкзак и открываю дверь. И только сделав шаг и прокатив чемодан вперед, поняла, что не смогу их здесь оставить. Ведь точно выбросит. Жалко, черт возьми. Резко разворачиваюсь и, наверняка, оставляя за собой следы, иду в гостиную. Руки и так будут заняты, но я все равно беру букет из вазы, непонятно как еще не оказавшийся в мусорной корзине, и поднимаю с пола игрушку. Посадив медведя на чемодан, так и вышла из квартиры, прихватив с собой все собранное.

Глава 32

Громко, скучно, неинтересно и в общем-то… никак. И паршиво. Как же паршиво на душе. Пожалуй, единственным выделяющимся и цепляющим глаз пятном, среди дрыгающегося народа, как ни странно, здесь является Рита. А если быть точнее — активно зажигающая и зазывно виляющая всеми частями тела Рита. Раздражающая меня в последние дни женщина сейчас привлекает мое внимание своими зажигательными танцами. Мда… и ведь не пил ни грамма.

— Волков, ты чего такой хмурый? Иди ко мне танцевать, — сквозь музыку кричит она, прикусывает нижнюю губу и начинает активно звать к себе руками.

Сейчас, раскрепощенная, с блестящими от выпитого алкоголя глазами, Рита в действительности выглядит, как минимум возбуждающе, о чем говорят направленные на нее недвусмысленные взгляды большинства мужчин, находящихся в зале. Спрашивается, ну вот чего она прилипла ко мне, тогда как может весьма легко воспользоваться своей внешностью и не только ей, чтобы заполучить в общем-то неплохого кандидата, если не в мужья, так в любовники уж точно. И ведь среди этого сборища есть действительно нормальные мужики. «Чего ж ты ко мне прилипла, Рита?» Задаю сам себе вопрос, вглядываясь в ее пьяные глаза, и тут же возникает еще один. «А чего я собственно прилип к Свете, когда вокруг столько женщин?»

— Ну давай, Кир, — хватает меня за руку и ведет за собой на середину зала. — Вспомни школьные дискотеки, подвигай ногами вместе со мной, как раз медлячок, — кладет мои руки к себе на талию, а сама закидывает руки мне на шею. — Я тебе говорила, что мне всегда нравилась твоя задница? — шепчет мне на ухо и начинает самым настоящим образом ржать. — Я ее узрела еще в пятнадцать лет, вот как раз на школьной дискотеке. Ты тогда с Веркой из моего класса зажигал, помнишь?

— Нет, Рита, не помню. В моей голове фиксируются более важные события, а не танцульки с какой-то Верой двадцать лет назад.

— Да, конечно, только важные, например, встречу с двадцатилетней соплячкой, которой ты желаешь присунуть — ты не забудешь, это ведь важно. И судя по твоей хмурой мордашке, она тебе еще не дала. Да, Волков?

— Ты какой ответ желаешь услышать?

— Я хочу услышать правду, Волков.

— Я не буду обсуждать с тобой мои отношения со Светой.

— Со Светой… тьфу, мать твою. Света… у нее даже имя дурацкое.

— Красивое имя. Светлое, я бы сказал.

— А я бы сказала, что Света — звезда минета. Такие только прикидываются невинными овечками, на самом деле прекрасно сосут с малых лет, о точно! Как я могла забыть, такие еще и в жопу дают себя поиметь. Я дева невинная, ну а в задницу-то можно, это типа не считается. Кстати, кажется, у нее очко было раздолблено.

— Заткнись.

— А что такое, я тебя затронула за живое?

— Умение вовремя затыкаться бесценно.

— Да, конечно. Только ты сейчас наверняка призадумался о моих словах. Да она просто цену себе набивает, чтобы тебя покрепче захомутать, неужели ты этого не понимаешь? Это известные схемы, дорогой, не тебе это объяснять. А потом, когда ты уложишь в постель «невинного ангелочка», она вдруг очень быстро освоит глубокую глотку, прям с первого раза. Знаю я таких, профессиональная чуйка.

— Когда я сказал заткнуться, это значит надо закрыть свой рот, Рита, других вариантов нет. Я могу ведь значительнее больнее ужалить тебя словами, — сжимая с силой ее талию, тихо шепчу на ухо. — И в отличие от тебя я скажу обидную правду. Думаю, оно тебе не надо. Не нарывайся.

Опускаю ее руки со своей шеи и возвращаюсь за стол, где полным ходом идет празднование юбилея. Впервые за последнее время захотелось нажраться. Так, чтобы на утро ни хрена не вспомнить.

— Кир, прости, я была не права. Это все виски, гуляющий у меня в крови, — садясь около меня за стол заявляет Рита, бесцеремонно кладя руку мне на бедро. — Почему не пьешь?

— Чтобы не проснуться утром прикованным к кровати с опустошёнными яйцами. Ты ж меня изнасилуешь, если я схвачу лишку.

— Вот ни капельки не смешно, Волков.

— А кто смеется? — сжимаю ее руку и отвожу в сторону. — Это я фактически угрожал, что кому-то забабахаю ребенка или ты мне пообещала его родить во чтобы то ни стало? Ты уж извини, но я опасаюсь за свои бесценные яйца.

— Дурак ты, Волков. Зачем ты вообще сюда приперся, если сидишь как старый занудный хрен? Ни пьешь, ни жрешь, и ни танцуешь.

— Ну только дурак не придет на юбилей главврача.

— Ну ты у нас, конечно, не дурак, — иронично заявляет Рита, опрокидывая в себя очередную порцию виски.

— Рит, тебя несет. Закрой рот вовремя. И прекрати пить, тебе уже хватит, сейчас хмель пойдет дурной. Задницей чувствую.

— О, да, как я люблю твою задницу… А давай сегодня у нас будет типа прощальный секс?

— Даже если мне приспичит с кем-то трахнуться, это будешь не ты, Рита.

— Почему не я?

— Потому что ты этим сделаешь себе только хуже. В каких бы мы с тобой отношениях ни расставались, ты мне все-таки не чужая, и я тебе искренне желаю найти нормального порядочного мужика. Повторяю, Рита, этот мужик не я.

— Так ты типа обо мне заботишься?

— Типа того. Просто красиво это делать вряд ли научусь, принимай как есть.

— Ничего я не буду принимать. Ты порядочный и очень даже нормальный. Мне другие не нужны. За твое здоровье, Кир, — опрокидывает в себя очередную рюмку и вместо предполагаемого словесного потока, Рита начинает шмыгать носом. — Ну как так получилось, что я снова потеряла то, что столько ждала. Ну как так, Волков? За что?

— Рит, прекрати.

— Не могу, — смахивая одной рукой слезы, вполне искренне произносит она. И все, мне впервые за последнее время становится ее жаль. — Не получается, Кир. Просто не получается. Я перенесла Катино присутствие в твоей жизни, хотя думала сдохну. Да я много чего перенесла. Ну почему все через одно место в моей жизни?

— Если тебя это успокоит, в моей жизни все тоже идет через одно место. Все, Рит, пойдем на выход. Я отвезу тебя домой, а то еще херни натворишь по пьяне.

— А тебе не все равно?

— Не все равно. Пойдем, — беру ее под локоть и вывожу из зала, под любопытные взгляды скучающих зевак.

Разве я мог подумать, что получасовая поездка в машине будет сопровождаться непрекращающимся потоком слез? Ну пять минут, ну десять. Но все полчаса? Это самая настоящая истерика и как с ней справиться я не в курсе.