AntiBoyarЪ. Трилогия (СИ) - Соколов Сергей Александрович

— Что это? — Растерянно спросил Дмитрий, глядя на бланк отупевшим взглядом.

— Это постановление княжеского суда. Я, княжич Мышкин, как наследник рода Мышкиных, обвинил тебя в совершении преступления против собственного рода, а в качестве наказания, предложил лишить тебя права стать главой преданного тобой рода и лишить титула. Можешь обжаловать постановление. У тебя на это есть десять дней.

— И обжалую! — Взвизгнул патлатый скверх, отшвыривая бланк. — У тебя….

— Да всё, у меня есть. — Устало произнеся это, я запустил руку под стол, доставая оттуда свой смартфон, приклеенный на пластырь со включённой записью. — … Заткнись, ты уже и так дел натворил. Лучше не на меня зыркай, а отцу с матерью в глаза посмотри. И скажи спасибо, что мы живём не четыре сотни лет назад, иначе, тебя за подобное… уже к лошадям на центральной площади Петрограда привязывали.

— Браво… Браво! Я восхищён. — Протягивая каждое слово произнёс Гийом. — Извиняйте, что похлопать не могу. Теперь можно я пойду?

— Если только вперёд ногами…. — Ледяным голосом пробасил Токарев, чуточку сильней прижав ствол к затылку маркиза.

— Как ты мог, Гийом? — Почти безжизненным, едва слышным голосом прошелестела мама Эва, с остекленевшими, от застывших слёз, глазами, а мне почему-то захотелось пустить кровь этому хлыщу.

— Потому, что он весь в долгах, как в шелках. Так бы он решил свои финансовые проблемы.

Мне хотелось продолжить рассказ, но в столовую, вновь снежным комом влетел Рика, с криками «Там-там!» после чего вновь скрылся с глаз. Стоило ему это сделать, как в зал вошли двое военных по форме, а следом за ними пожилой, статного вида мужчина в знаках отличия императорской семьи. В руках у него была увесистая папка.

— Приветствую вас, Платон Абрамович. — Обратился отец, вставая со своего места, слегка приклонив голову.

— Не нужно приветствий, Ставр Гаврилович. — Выставил руку, тут же открывая папку. — Вижу, вы тут заняты. Продолжайте, меня не касается происходящее здесь.

— Не ждал вас так рано, Платон Абрамович. — Немного смутился отец, мазнув взглядом по Токареву, который продолжал не поведя бровью держать ствол у головы Гийома. — Вроде ещё не десятое число.

— Да новые правила, Ставр. Будь они неладны. Десятое число на воскресенье попало, а господам князьям невдобно. Теперь, если на субботу или же воскресенье будет выпадать, то на пятницу переносится.

— Прошу прощение. — Слегка приклонив голову перед визитёром из титулярной канцелярии, я подошёл к отцу протягивая завёрнутую в платок печать, тихо шепнув. — Потом ругать будешь….

Ставр Мышкин одарил меня многообещающим взглядом, направляясь к Платону Абрамовичу, который уже стоял с открытой папкой. Действо заняло несколько секунд, после чего лейб-гвардейцы, удалились так же быстро, как и появились.

— Ну, и я тоже пойду. — Изрёк Гийом, но левая рука Токарева легла ему на плечо. — Как бы вы не хотели, — продолжил он высокомерным тоном. — Но сделать, ни-че-го вы мне не можете. Чтобы избежать пошлин, мой визит сюда оформлен в посольстве как «дипломатический». Если с моей головы упадёт хоть один волосок, то представляете, что потом начнётся?

— Я, и об этом, позаботился. — Елейным голосом пропев эту фразу, моя рука вновь потянулась в пакет, откуда появился ещё один бланк, который лёг перед Гийомом обратной стороной, а я обратился к отцу. — Отец, «этот», не знаю как его назвать, специально попросил у тебя людей на «якобы» на охрану выставки, чтобы ослабить охрану поместья, и совершить налёт для того, чтобы завладеть печатью.

— Уже догадываюсь. — Жёстким голосом отчеканил отец, холодный взгляд которого начал наливаться кровью.

— Чтобы спугнуть его, и вывести на чистую воду, я решил украсть печать раньше. Не хотел допустить перестрелки и гибели наших людей.

— Это я тоже понимая. — Ставр сейчас не смотрел на меня, а казалось решал судьбу Гийома. — Один вопрос. Как ты узнал код от сейфа?

— А что там узнавать? 66-25-46-42-2-58-84-45. На панели ввода под каждой цифрой есть буквы. Ты использовал имя и фамилию будущего главы рода «Станислав Мышкин».

— Почему, отец? — Начал завывать Дмитрий, пустив слезу. — Почему он, а не я?

— Именно по этому, Дим. — Загадочно ответил Ставр. — Ищи ответ в своих поступках. Может твой брат, где-то бывает легкомысленным, иногда несерьёзным, но у тебя нет даже половины его человеческих качеств. Подумай над этим.

— Поверни, я не умею через лист читать. — Напыщенным тоном веря в свою безнаказанность процедил сквозь зубы Гийом.

— Пожалуйста, давай сэкономим время. — Пожав плечами, поддев лист ногтями, я перевернул его. — С этого дня за преступления против нашего рода ты объявлен врагом семьи Мышкиных. И будь ты трижды дипломатом, дядя Фёдор сейчас может спокойно, не опасаясь ни за какие последствия нажать на курок.

— Вот это — княжеский подарок! — Не скрывая кровожадности в голосе поблагодарил Токарев.

— Извини за самоуправство отец, я написал прошение от твоего имени.

— Извиняю, но тебя тоже ждёт наказание. Эва закрой глаза. — Произнёс Ставр, начиная поднимать руку, вокруг которой сгустился воздух, загудев от эфира, будто сейчас в толовой прогревался небольшой реактивный двигатель.

— Отец, прошу подожди! — Замотал я рукой, торопливо разрывая пакет полностью, доставая последний гербовый бланк и протягивая его Ставру. — Вот, держи. Тебе решать что с этим делать.

Треск на мгновение стих, после чего глава рода взял протянутый ему бланк. Быстро пробежав по нему глазами, Ставр недоумённо пожал плечами нахмурившись. Вместо ответа, я кивнул на маму Эву, которая не закрыла глаза. Женщина находилась в предобморочном состоянии. Не удивительно, ведь сегодня на неё многое свалилось, предательство сына, брата, а сейчас ещё и возможная смерть последнего.

— Прошу, подумай, отец. Если ты этим воспользуешься, то его ждёт кое-что страшнее смерти. Особняк Гийома в Милане уже находится в залоге. Скоро его начнут рвать кредиторы, если он раньше не сядет. — Видя, что глава рода задумался, я привёл ещё один довод. — Он хотел разрушить наш род, лишить тебя любимого дела и оставить нас ни с чем. Убийство для него — слишком лёгкое наказание.

— Пожалуй, ты прав Станислав. — Задумчиво сказал отец, глядя на свою жену, которая сейчас прибывала в отрешённом состоянии, положив бланк с печатью княжеского совета перед Гийомом.

— Мне уже надоело читать за сегодня! Что на этот раз? — Всё так же дерзко в повышенном тоне прогнусил Гийом.

— Это уведомление о том, что наш род аннексирует твоё имущество, находящееся на хранение у нас. — Пояснил Ставр Мышкин, каменным голосом. — Завтра, из казначейства княжеского совета, прибудет оценщик и казначей, за десятью процентами.

— Какое им…. — Слова застряли у Гийома в горле, будто ему на шею накинули удавку. Видимо до него только что дошло, что под «имуществом» имеются в виду четыре бокса с золотыми побрякушками, которые находятся сейчас в нашем арсенале. — Ставр, ты не можешь так поступить….

— Тогда, могу казнить тебя прямо сейчас. Похищение наследника рода, преступление против рода. Наказание за это одно, не мне тебе рассказывать. Решай. — Сказав это, отец повернулся ко мне. — Стас, у тебя всё?

— Да отец, мне больше нечего сказать.

— Тогда, иди в свою комнату и жди. Как здесь разберусь, решу, что с тобой делать.

— Э-х-х… — Тяжело вздохнув, слегка поклонившись, я зашагал прочь. — «Вот так всегда, на самом интересном месте. Может у дяди Фёдоро палец бы соскочил, а я всё пропущу? И вообще! То дед Нейтан меня тянул по поводу и без, теперь Ставр Мышкин. Где-то, я всё же нагрешил в прошлой жизни… Надеюсь, меня не выпорют. Вроде я князь, не должны…»

Глава 17

— «Меня били? Определённо! По шарам получал? Бывало, особенно, когда распускал руки. С гранатомёта в меня стреляли? Бессчётное число раз! Гадостной магией пуляли? Ещё сколько! Отравить пытались? Однозначно! Целый вечер „танцевал“ девчёнку в трип-клубе, а она продинамила? Ну, это обидно, но всё равно не дотягивает. Конечности терял? Терял, но это как-то тоже обыденно. О! Дед Нейтан съел моё контрабандное яблоко! Да не, я потом у него мошну с кредитами спёр. Ещё, после того как он напился, андроида вместо живой бабы подложил, а он с пьяного глаза пол ночи кукле для утех в любви клялся и жениться обещал. Не… Не обидно, тогда даже весело было… Что ещё?»