Весенний детектив 2015 (сборник) - Алла Полянская

– Не вздумай лезть в воду, непременно подхватишь воспаление легких.

Само собой, она меня не слушала, в ней вдруг проснулся охотничий азарт. В такое время с подружкой лучше не спорить. И я стала искать подходящую палку. Найти ее оказалось не так-то легко, в конце концов я отломила ветку покрепче и протянула Женьке. Та принялась тыкать ею в воду без всякого толку, надо полагать, а я топталась рядом. Но, как ни странно, усилия подруги принесли результат: что-то подцепить под водой она смогла, а потом, едва не нырнув по пояс, выволокла на берег рюкзак. Старый, похожий на армейский.

– Тяжелый, – удовлетворенно сказала подруга и присела на корточки, собираясь развязать тесемки.

– Может, не стоит этого делать? – почему-то шепотом сказала я. Рюкзак мне не нравился. Вспомнив о мужчине, которого недавно мы видели на тропе, я испуганно огляделась.

– Зря я, что ли, ноги мочила, – отмахнулась подруга. Рюкзак она в конце концов развязала и вытряхнула на землю его содержимое.

Содержимое вызвало недоумение: два больших камня и штормовка темно-зеленого цвета с капюшоном. Она еще даже промокнуть не успела, значит, в воде находилась совсем недолго.

– Зачем дяде понадобилось куртку топить? – нахмурилась Женька. – Она совсем новая. Еще и камней насовал… но бросил рюкзак неудачно, он за корягу зацепился. А дядя впопыхах не заметил. Торопился очень? Наши голоса услышал?

– Детективы – это мой хлеб, – напомнила я. – А тебе надо побыстрее в гостиницу, иначе в самом деле заболеешь. Бросай эту дурацкую куртку, и пошли.

Женька сунула штормовку в рюкзак, но вместо того, чтобы оставить его на берегу, припустилась с ним в заросли.

– Что ты делаешь? – разозлилась я.

– Рюкзак прячу. – И добавила хмуро: – Не нравится мне все это.

Тут я была вынуждена с ней согласиться: мне тоже не нравилось. Просто так нормальные люди новые вещи не топят.

– Уходим, – поторопила я. – Чего доброго этот тип вернется.

Все еще с рюкзаком в руках, Женька бросилась по тропинке, а я, конечно, за ней. Рюкзак в итоге мы спрятали под кустом в нескольких метрах от пляжа.

Идти в мокрых джинсах по городу подружка сочла неприличным, мы вызвали такси и вскоре уже были в гостинице. Женька поднялась в номер, а я отправилась к Наталье попросить чаю для подружки, желательно с медом. Кабинет оказался заперт. В баре шофер Натальи Сергей пил чай в компании жгучей брюнетки лет сорока, которую все здесь звали Любаней. В настоящий момент в небольшой гостинице мы были единственными постояльцами. По этой причине Любаня работала и за бармена, и за администратора. Утром завтраком нас тоже она кормила.

– Чаю хотите? – предложила Любаня, как только я вошла в бар. – А мы вот хозяйку потеряли, – добавила она. – Торопила Серегу, торопила и вдруг подалась куда-то, никому ничего не сказав.

– Ага, – кивнул Сергей. – Давно ее жду, а ведь в налоговую хотели…

В этот момент дверь в бар распахнулась, и нашим очам предстала девица в плаще нараспашку, с размазанной по лицу косметикой и пунцовыми от волнения щеками.

– Где Наталья? – отчаянно заголосила она.

– Не знаем, – испуганно ответила Любаня, а Сергей нахмурился.

– Ты чего как с пожара? – спросил он девицу.

– У нас такое… – тут она плюхнулась на стул и зарыдала.

Минут пять ушло на то, чтобы ее успокоить и добиться вразумительного ответа, а когда ответ был получен, мы остолбенело замерли.

– Хозяина застрелили. Прямо в кабинете. И никто ничего… Я пошла с бумагами на подпись, а он, бедненький, сидит, лбом в стол уткнувшись. Я думала, с сердцем плохо, а он… застрелили… прямо в сердце… Девчонки в полицию стали звонить, а я сюда… Наталью Николаевну подготовить…

– Кого застрелили? – услышала я Женькин голос и, оглянувшись, увидела подругу: она стояла рядом и таращила глаза совсем как девица недавно.

Пока вестницу несчастья отпаивали водой, я смогла узнать от Любани следующее: кроме гостиницы, у супружеской четы были два продуктовых магазина, парикмахерская, автомойка и ателье по ремонту одежды. Муж занимался магазинами, все остальное в ведении жены. За таким хозяйством уследить нелегко, а сама Наталья Николаевна машину не водила, вот и понадобился шофер. Гостиницу открыли всего две недели назад, и большую часть времени Наталья проводила здесь. В одном из магазинов у мужа был свой кабинет, мини-офис, так сказать. До обеда должны были привезти товар, вот Игорь Павлович и ждал в своем кабинете, где его и обнаружили застреленным.

– Мужик, – выслушав Любаню, пробормотала Женька. Никто, само собой, не понял, о чем она, не считая меня, конечно. – Надо в полицию… Где этот магазин?

– А где хозяйка? – заволновалась Любаня. – Может, ей уже сообщили? Позвонили и она в магазин бросилась?

Тут все разом загалдели, а я, перекрикивая шум, спросила:

– Мобильный у нее есть? Звоните. – И протянула телефон Любане.

– С перепугу-то и номер не вспомню, – жалобно сказала она, но номер все-таки набрала. Любаня хмурилась, ожидая ответа. – Трубку не берет, – прошептала в досаде, а я вновь перебила:

– Тихо, – и прислушалась. Откуда-то из коридора доносился развеселый мотивчик. Я пошла на звук и очень скоро уперлась в дверь Натальиного кабинета. Вне всякого сомнения, телефон находился там. Женька, водитель и Любаня, оказавшись рядом со мной, в недоумении переглядывались. Первой в себя пришла Женька.

– Ломай дверь, – повернулась она к Сергею.

Замок на двери английский, и шофер справился с ним быстро, сбегав в гараж за инструментом. Толкнул дверь, она открылась, и мы увидели Наталью Николаевну. Женщина сидела за столом, запрокинув голову. И одного взгляда было достаточно, чтобы понять: она мертва. На светлой блузке с левой стороны груди кровавое пятно.

– Застрелили хозяйку-то… – ошарашенно пробормотал Сергей.

Минут через двадцать появилась полиция. Мы с Женькой в это время сидели в баре и пытались прийти в себя. Это оказалось не так легко, и, продолжая находиться в состоянии, близком к прострации, мы едва не забыли про свою недавнюю находку, то есть про рюкзак и встречу с мужчиной возле реки, который рюкзак, предположительно, утопил. Напомнила нам о нем Любаня. Следователей интересовало, не заметил ли кто из нас в гостинице чего-то необычного или подозрительного, и Любаня охотно сообщила: через несколько минут после нашего с Женькой ухода она, находясь в холле, видела в окно мужчину в зеленой куртке. Тот направлялся к калитке, той, что выходила в переулок. Пользовались этой калиткой нечасто, в основном когда мусор вывозили (мусорные баки стояли на заднем дворе). Она решила, что это дворник, у него похожая куртка, но теперь уверена, это был вовсе не Петр Иванович. Хотя Любаня видела мужчину мельком, но он точно был куда выше ростом и шире в плечах, чем дворник. К тому же Иваныч приходит очень рано и к восьми работу обычно заканчивает, а мужчину она видела уже ближе к десяти и еще удивилась, почему это дворник капюшон на голову нахлобучил. Тут мы с Женькой и опомнились, потому что выходило: возле реки мы, весьма вероятно, едва не столкнулись с убийцей. Наталью Николаевну после нашего ухода ни Любаня, ни Сергей не видели. Живой, я имею в виду. Значит, застрелив хозяйку, убийца отправился к реке топить штормовку, по которой его могли опознать.

Мы поторопились рассказать о встрече и вскоре уже предъявляли рюкзак, а также указали место, где его нашли. К величайшему сожалению, следы убийцы мы успели основательно затоптать, пока рюкзак из воды извлекали. И ничего толком о предполагаемом убийце поведать не могли. Лица ни я, ни Женька разглядеть не успели, и описание его внешности вышло весьма противоречивым. Ростом то ли высокий, то ли чуть выше среднего, коренастый или довольно полный, волосы темные или русые. Одет во что-то серое… или синее… Нас скупо поблагодарили, взяв показания по всей форме, и отпустили с миром. Но мира в наших душах пока не предвиделось.

Как назло, примерно в это время соизволил позвонить мой муж. О том, что произошло, даже заикаться не стоило, иначе уже через час Ромка будет здесь, и мне придется спешно покидать Кутуев. Оттого я была с мужем излишне холодна, о чем потом горько сожалела.

Сидя в своем номере, мы часа три строили предположения, пока не вспомнили про ужин с мэром. Я сомневалась, что ужин вообще состоится, но Женька сказала: «Хорошего в убийствах мало, но это не Карибский кризис». Понимать сие следовало так: не существует таких неприятностей, которые могли бы помешать мужчине в здравом уме отменить встречу с моей подругой.

Мэр не подкачал, и в положенное время мы встретились в ресторане, само собой лучшем в городе. Юрий Константинович выразил сожаление, что мы оказались в эпицентре весьма прискорбных событий, а также надежду, что данное обстоятельство никоим образом не скажется на благоприятном имидже города, которым он имеет счастье руководить. Как Женька ни старалась, разговор за столом неминуемо возвращался к двойному убийству. По словам мэра, подобное в городе ранее не случалось, вернее, убийства и раньше бывали, но исключительно на бытовой почве и, как правило, в состоянии подпития. И вдруг… разделаться с супружеской парой в годовщину их свадьбы…