Скандальный дневник - Джулия Лэндон

Эвелин сразу заподозрила, что это Бентон сообщил ему о ее затее.

— Подождите! — в ужасе закричал Натан двум мужчинам, возившимся с огромной головой. — Что вы делаете? Оставьте ее на месте! — строго приказал он.

Слуги переглянулись и начали с трудом вешать голову обратно на стену.

— Остановитесь, — спокойно сказала Эвелин, вставая между ними и мужем.

Слуги растерянно замерли, держа громадный охотничий трофей на весу.

— Вы не имеете права, мэм… — начал Натан.

— Мы превратим одну из надворных построек в ваш охотничий домик, милорд, но библиотека — не место для подобных вещей.

Однако вид у Натана был весьма недовольный.

— Ты понятия не имеешь, чего мне стоило убить этого оленя! Я преследовал его несколько недель. Хитрое животное не подпускало меня к себе, и только благодаря моей смекалке и большому охотничьему опыту я все-таки его поймал.

Эвелин покачала головой.

— Послушай, Эви, — сказал он, на этот раз с мольбой в голосе, — это была эпохальная битва человека со зверем!

— Я же не выбрасываю твою добычу, Натан, а просто переношу ее в другое место.

Очевидно, признав свое поражение, он взглянул на оленью голову с таким выражением, как будто едва удерживался от рыданий.

Вскоре после ленча явился мистер Гиббс и сообщил Эвелин, что уборка оранжереи закончена. Однако, сказал он, на полу осталось одно пятно, которое ему не удалось оттереть. Мистер Гиббс не рискнул применить более эффективные средства, так как боялся испортить шиферную плитку. Он хотел, чтобы Эвелин сначала сама взглянула на пятно.

Она пошла вместе с ним в оранжерею. Там было пусто и чисто, если не считать круглого пятна рядом с северными окнами. Поеживаясь от холода, Эвелин заметила, что камин не горит, а жаровни, похоже, нет вообще.

— Вы не замерзли, мистер Гиббс? — спросила она.

— Нет, мэм. В западные окна светило солнце, оно нас согревало, — ответил он, однако Эвелин показалось, что здесь довольно темно.

Мистеру Гиббсу даже пришлось зажечь свечу, когда он показывал ей пятно.

Эвелин села на корточки, чтобы как следует его рассмотреть.

— Это, наверное, ржавчина, — предположила она.

— Да, мэм. Если я ее удалю, плитка обесцветится, а впрочем…

— Что?

— У меня есть один растворитель. Думаю, он поможет, — сказал мистер Гиббс. — Вы подождете меня здесь, мэм? Я сейчас вернусь.

— Конечно, — отозвалась она и взяла протянутую им свечу.

Мистер Гиббс направился к восточной двери, но на полпути остановился и смущенно сказал:

— Там заперто.

Повернувшись, он поспешно пересек помещение по диагонали и вышел в открытую западную дверь, через которую они входили.

Эвелин подняла свечу и оглядела, пустую оранжерею. Она возродит тот райский уголок, который был здесь раньше, и как раз успеет к зиме. Правда, неизвестно, сколько еще времени она пробудет в поместье, — сейчас ей не хотелось об этом думать.

Внезапно Эвелин услышала, как закрывается дверь, и, вздрогнув, оглянулась через плечо посмотреть, кто вошел. Никого, но дверь оказалась плотно закрыта. Эвелин пошла туда и вдруг уловила за спиной какое-то движение. Остановившись, она слегка развернулась назад.

— Я совершенно уверен, что дверь была заперта, — пожал плечами мистер Гиббс, входя в оранжерею с маленькой баночкой.

Эвелин опять растерянно взглянула на западную дверь. Она почувствовала взрыв раньше, чем его услышала. Сила была такой, что Эвелин не удержалась на ногах и выпустила из рук свечу. Падая, она ударилась головой о шиферную плитку. Перед глазами все поплыло. Она кое-как приподнялась с пола и увидела, как пламя быстро охватывает южный конец оранжереи.

Закричав от ужаса, Эвелин встала на колени. Помещение постепенно наполнялось дымом.

— Мистер Гиббс! — громко позвала она, задрала подол платья и, закрыв им лицо, поползла к управляющему. Она чувствовала жар спиной и понимала, что огонь стремительно распространяется. — Мистер Гиббс!

Он на коленях полз к ней. Эвелин сменила направление и ринулась к двери. Добравшись до цели, она встала и схватилась за ручку, но дверь не открылась. Тогда она отпустила платье и стала дергать обеими руками — бесполезно!

— Не-ет! — закричала Эвелин.

Они с мистером Гиббсом погибнут в этом адском пекле! Она что есть силы, рванула ручку.

Когда прогремел взрыв, Натан и Френсис убирали листья на могиле Роберта. Натан резко выпрямился и повернулся в ту сторону, откуда донесся хлопок. Он увидел валивший к небу дым и на секунду задумался, пытаясь определить, где горит. Явно не в доме — дальше к востоку, и не в конюшне — ближе к ним. Значит, в оранжерее.

Оранжерея… Эвелин!

Когда он подбежал к оранжерее, она почти вся была охвачена огнем. Эвелин находилась снаружи — бешено колотила по оконному стеклу; платье запачкано пеплом, прическа растрепана. Натан быстро скинул сюртук.

— Эвелин! — крикнул он, подлетел к ней и попытался оттащить ее от окна, но она стала сопротивляться.

— Там мистер Гиббс!

Натан буквально швырнул ее в руки Ламборна, который бросился им на помощь, обмотал сюртуком руку и с размаху ударил по оконному стеклу. Посыпались осколки, поранив Натана; его лицо обдало горячим воздухом и дымом. Используя руку в качестве пробивного орудия, он вышиб стекло и через окно забрался в оранжерею.

Из-за густого черного дыма почти ничего не было видно. Жадные языки пламени лизали стены и потолок. Но Натан каким-то чудом разглядел мистера Гиббса, скрюченного у двери, упал на колени и повернул мужчину на спину. Нос и рот Гиббса были черными от копоти, глаза закрыты.

Натаном завладел ужас.

— Гиббс! — заорал он и хлопнул смотрителя по лицу. Тот закашлялся. Слава Богу, жив! С помощью сюртука Натан нащупал дверную ручку и одним мощным рывком распахнул дверь.

— Проклятие! — послышался крик Ламборна, а потом чьи-то руки схватили Натана и Гиббса и вытащили их из пылающей оранжереи.

Сбежавшиеся слуги выстроились в линию и по цепочке передавали ведра с водой, повинуясь указаниям расторопного Бентона. Те, кто был свободен, тушили горящие угли, летевшие в траву из пылающего здания, или копали огнезащитную траншею между оранжереей и другими надворными постройками. Когда мужчины увезли в тележке мистера Гиббса, Натан увидел Эвелин, сидевшую на пригорке, схватил одно из брошенных ему одеял и поспешно укутал ее плечи.

Она выглядела ошеломленной.

— Боже мой, Эви, как ты себя чувствуешь? — испуганно спросил он, ощупывая ее тело в поисках ран. — Тебе больно?

Эвелин кашлянула.

— Воды! — крикнул Натан пробегавшему мимо конюху и взял в ладони лицо жены. — Ты в состоянии говорить? Можешь сказать мне, что произошло?