Капитан Валар. Смертник номер один - Сергей Самаров

– Своих парней учи. Я в рабочей обстановке вообще писать не умею. Пальцы у меня не так работают. Они привыкли курок нажимать…

Глава пятая

1

Я выключил трубку, убрал ее в чехол и оглядел всех собравшихся в салоне микроавтобуса.

Итак, ожидаемый и такой необходимый нам всем разговор состоялся, и благодаря ноутбуку Василия Лукича все слышали и меня, и Гайдарова. И, на мой взгляд, провел я эту беседу неплохо. По крайней мере, сумел внушить Дибару, что не я в нем нуждаюсь, а он – во мне и моем напарнике, хотя в действительности все было наоборот. Старший лейтенант Сережа, слушая, как я беседую, только потирал руки и довольно кивал. Одобрял, то есть, выбранную мной манеру разговора. Кроме того, присутствовал и еще один приятный момент: я все-таки заставил Гайдарова признаться, что он не готовил своих людей. И это было важно не столько для меня, поскольку я в собственной подготовке не сомневался и готов был помериться силами с любым противником, сколько для генерала Лукьянова, который опасался нарваться на серьезных бойцов. Конечно, манера действий бандитов против нас изменилась с тех пор, как возглавил их Дибар. Действия стали более продуманными, с наличием логичных отвлекающих маневров, но в этом сказывалась не подготовка группы, а боевая квалификация самого Гайдарова, который разрабатывал операции и, видимо, тщательно инструктировал свою команду. Однако одного инструктажа бывает мало; требуется и умение, и жесткое соблюдение боевой дисциплины, и сочетание дисциплинированности и собственной обоснованной и адекватной инициативы, исходя из складывающегося положения. В просторечье это называется нормальным боевым опытом, который приходит не по приказу и не инструктажу, а с практикой. Но именно такого нормального боевого опыта бандитам и не хватало, как и тренированности. Вообще людям свойственно думать, что если они взяли в руки оружие, то, безо всякого сомнения, сумеют воспользоваться им так, как они хотят. Часто это действительно прокатывает, но лишь в действиях исключительно против безоружных людей, не ожидающих агрессии и не обученных противостоять вооруженному нападению. А вот в действиях против спецов, против «волкодавов», какие входили в Комитет, нужна специальная подготовка. Тем не менее я хорошо понимал, что признание Гайдарова – не повод для расслабленности, и об осторожности нам забывать нельзя. Нажать спусковой крючок и выстрелить в спину могут многие.

– В целом разговор ты вел правильно, – сказал Николай Владимирович. – Так и должен был разговаривать с Гайдаровым настоящий Селиванов, который самого Дибара в глаза не видел и понятия не имеет, кто это такой. При иной манере разговора легко можно было бы прочитать фальшь и твою заинтересованность во встрече. Нашу общую, то есть, заинтересованность. Мне только одно не понравилось: почему ты решил встречаться с ним в одиночку?

– Честно говоря, мне это тоже не понравилось, – заметил Сережа. – Я предпочел бы пойти вместе с Валаром. Вдвоем всегда надежнее. По крайней мере, я всегда смогу подстраховать его и не дать кому-то зайти со спины.

– Обычно я стараюсь спину не подставлять, тем более в сложной ситуации, – возразил я. – Просто опасался, что Дибар насторожится, если после сегодняшнего происшествия я сразу поверю ему, совершенно его не зная, только по одному телефонному звонку. Лучше уж быть самому осторожнее. Тогда можно и настороженность противника усыпить.

– Да, с этим можно согласиться, – сказал генерал Лукьянов. – Пожалуй, Валар прав. Гайдаров всегда был человеком подозрительным, а в данном случае мы получили обратный результат. Его подозревают, а он старается доказать, что делать этого не стоит… Но вернемся к делу. Слушаю предложения по дальнейшим действиям. Валар, ты начал, ты и продолжай.

– Адрес я запомнил, – сказал я. – Было бы неплохо установить наблюдение за квартирой из какого-нибудь соседнего дома…

– Я уже подумал об этом, – согласился генерал. – И не только наблюдение. Необходимо будет под видом Крутоярова посадить куда-нибудь на чердак снайпера, чтобы он мог проводить страховку. Так мы хотя бы в малой мере сможем заменить Сережу.

– Это дело, – подтвердил я правильность генеральского решения. – Еще требуется узнать планировку дома и заиметь список жильцов подъезда. И откуда-нибудь – может быть, из какой-то квартиры, расположенной выше, – пропустить через вентиляцию подслушивающую аппаратуру. А потом запускать меня.

– «Запускайте Берлагу»[14], – словами классиков прокомментировал мой план капитан Сафронов. – Гайдаров не настолько прост, чтобы позволить нам продвинуться ближе соседнего двора. Он наверняка выставит наблюдателей вокруг дома. А соседний двор не даст возможности оказать оперативную помощь.

– А из какого материала он будет строить для наблюдателей шалаши? – возразил я.

– Какие шалаши? – не понял Сафронов.

– Беда Дибара Даудовича в том, что я не назвал время своего визита. Не могут же наблюдатели постоянно находиться на постах в течение нескольких дней… Им хотя бы по шалашу на смену требуется.

– Согласен. К тому же наблюдателей вычислить несложно. Национальность, внешний вид обязательно привлекут внимание. Это не улица, по которой шастает туда-сюда-обратно много народа. Это двор, где все друг друга, как правило, знают. Тем более, судя по адресу, старая Москва, послевоенная застройка. В тех дворах люди всегда все видят и все знают… Теперь обсудим варианты с собственно разговором. Что может предложить Дибар, мы все прекрасно знаем. Я, кстати, помню одну его характерную черту. Это черта врожденная. Гайдаров от природы жаден. Очень не любит расставаться со своими деньгами. Как правило, это распространяется и на чужие деньги. Платить киллерам должен не он сам, а основные заказчики, для которых он – только посредник. Абдуллаев сказал, что им обещано в среднем по тридцать тысяч долларов за каждого человека из списка. Детали должны уточниться потом. Хотя сам список пока не представили, но заверили, что работы хватит надолго. Сколько при этом возьмет себе Гайдаров, Магомед Гасанович не знает. Могу предположить, что не менее двадцати тысяч. Он будет считать это своим законным процентом. Но если представится возможность заработать еще, он никогда не откажется. Исходя из этого, Валар, слушай меня внимательно… Я предлагаю тебе начать с Гайдаровым игру. Есть в природе человеческих взаимоотношений такой важный, хотя и не сразу заметный, момент. Грубо говоря, сформулировать его можно так: сообщничество сближает и вызывает доверие. Попробуй сделать из него сообщника. Постарайся договориться так, словно ты желаешь «кинуть» Магомеда Гасановича. По крайней мере, на тот срок, что он заработал на перроне вокзала. На десять суток. То есть как это в бизнесе называется?..

– «Рубить хвосты»? – задумался Сафронов.

– Почти, – улыбнулся генерал. – «Сбрасывать с хвоста»… Если ты сумеешь уступить Гайдарову хотя бы пять тысяч, то он согласится выплатить деньги тебе лично. Тебе и Сереже. И при этом рискует незаметно для самого себя стать твоим доверенным лицом. Такие дела обычно заставляют людей относиться друг к другу лучше и больше доверять.

– Никогда не занимался бизнесом, – признался я, – тем не менее чисто теоретически признаю вашу правоту, товарищ генерал. Ценная подсказка, и грех ею не воспользоваться.

– Вот и пользуйся…

Микроавтобус тем временем подъехал к офису Комитета. У крыльца – если можно назвать крыльцом то, что ведет не вверх, а вниз, в цокольное помещение, – стояли три офицера в «краповых» беретах, и все трое были в бронежилетах и при оружии. Они словно бы ждали нашего появления, потому что едва «Фольксваген» зарулил на парковку, быстрым шагом двинулись к нам.

– Что-то произошло за время нашего отсутствия, – сказал Лукьянов.

Действительно, бронежилеты на бойцах Комитета я видел только тогда, когда они прибыли на ферму, откуда должен был стрелять в меня снайпер. Но тогда речь шла о настоящем бое с крупной бандой. Сейчас такая экипировка казалась непонятной. А на самой парковке стояли две внешне гражданские машины, но с синими ментовскими номерами.

Генерал открыл сдвижную дверцу салона.

– Докладывай, – сказал он старшему лейтенанту с румяным, как у ребенка на легком морозце, лицом.

Тот один стоял лицом к нам, а двое других смотрели в разные стороны, ощетинившись стволами пистолет-пулеметов. Нормальная охрана, все по правилам. Не страхуется только зона с другого борта автобуса, но там, сразу верно оценив ситуацию, уже занял позицию около форточки капитан Сафронов. Его «ПП-2000» смотрел пока стволом в пол, но предохранитель был уже опущен. Я прикинул, что для открытия форточки и выставления ствола из бронированной машины Сафронову понадобится не менее двух секунд. Слишком много! Но наставлять равного со мной в звании человека, считающего себя опытным бойцом, было некорректно, хотя своим подчиненным я обязательно указал бы на то, что и форточку необходимо открыть заранее, и ствол поднять на ее уровень. От момента обнаружения опасности до момента готовности к стрельбе должно проходить не более полусекунды…