Сад смерти - Маргит Сандему

Когда раздался звук гонга, четыре тени выпрямились.

— Теперь Шира в безопасности, — произнесла женщина. Голос ее был похож на шум ветра в кронах деревьев. — Во всяком случае, ей не грозят ни Шама, ни Map. Мы покидаем вас. Спасибо вам за вашу преданность Шире.

Повелитель Огня в пылающей мантии продолжил:

— Сейчас Шира начинает последний и самый трудный этап своего пути. Мы не знаем, сможет ли ее рассудок выдержать то испытание, которому она подвергнется.

— А ее сердце?

Повелитель Воды дружески улыбнулся.

— Оно просто перенапряглось в тот момент. Если ей хватит ума немного отдохнуть сейчас, никакой опасности нет. А если она выберется наружу, то поберегите ее в первые дни!

— Непременно, — сказал Даниэль, а остальные согласно кивнули. Повелитель Земли подошел к гладкой горной стене, где горел свет факела. Он ничего не сказал, сделал лишь взмах рукой, но стена с грохотом отодвинулась. В немом удивлении все они в мигающем свете факела увидели доску. Духи молча попрощались с ними и вышли из пещеры.

— О, боги, — прошептал Ировар. — Ты видел, Сармик? Ты знаешь эти имена?

— Во всяком случае я знаю имена Ширы и Мара. И величайшего героя преданий древнего Таран-гая Течин Хана. Это еще с тех времен, когда мы жили в своей стране далеко на востоке.

— Шира из Нора! — прошептал Ировар. — Имя моей маленькой Ширы рядом с его именем! Но другие имена мне незнакомы, они написаны знаками, которых я не знаю.

— Отважные, искавшие источник, но погибшие по дороге, — сказал Сармик. — Кроме этих двух, чьи имена сияют огнем. А кто сначала?

— Не знаю. Должно быть, это великий человек, один из первых, проникших сюда из нашего мира.

Даниэль сделал шаг вперед.

— Я понимаю знаки, которыми написано его имя, — сказал он взволнованно. — Это древние руны! Должно быть, он пришел сюда вдоль берега из Скандинавии. Агинахарийяр, так его зовут. Он жил слишком давно, чтобы мы помнили его в нашей стране.

Ировар едва сдерживал нетерпение:

— Я должен немедленно записать эти имена и знаки, чтобы не забыть.

— И я тоже, — сказал Даниэль и вытащил перо и бумагу. — Это может быть ценно для моих записок.

Вассар с уважением взглянул на доску.

— Ты видел, Map? Шира навечно написала и твое имя. Разве ты не горд этим?

Map не ответил. В глазах его было столько недовольства и отчаяния, что они отвели глаза. Если он предал Шаму, он никогда не простит себе этого. Несмотря на то, что его вынудили это сделать.

— Кажется, начинается новый день, — удивленно проговорил Даниэль. — А сколько Шира пробыла в пещере Шамы?

— Она боролась полдня и целую ночь, — тихо ответил Вассар.

— И они говорят, что самое худшее для нее — впереди!

— Пусть боги будут к ней благосклонны, — прошептал Ировар.

10

Голос велел Шире переждать, прежде чем она начнет свою последнюю схватку в пещере. Она тоже поняла, что ее сердцу будет лишь на пользу небольшой отдых. Она испытала большое облегчение, услышав это, потому что очень боялась последнего усилия и не хотела думать еще и о том, что сердце ее может разорваться. Она долго сидела и смотрела на новую пещеру. Ее снова охватило чувство, что она в пустоте. Много разглядеть ей не удалось, потому что падал снег и не давал возможности разглядеть все. Снег падал тихо, большими мокрыми хлопьями, он ложился на землю, но сугробов не было. В снежной крупе вырисовывались черные голые деревья, разбросанные тут и там.

— Ты знаешь, что тебя здесь ожидает, не так ли? — спросил голос, когда Шира, нехотя, поднялась с земли. Она кивнула.

— Все те, кого я неосознанно обидела или ранила. Нельзя сказать, что меня это радует.

Ему стоило бы знать, как мало ее это радовало! Тело девушки по-прежнему было в ужасном состоянии — насколько это вообще возможно было себе представить. Нервы были истощены до предела, она вскакивала при малейшем шорохе и не помнила, когда спала последний раз, она не осмеливалась просить поесть, она потеряла много крови. Вся кожа ее представляла собой одну большую рану, она дрожала, ее тошнило, голова болела, а здесь, к тому же, было еще и холодно…

Уф-ф!

— Ты великолепно справилась с Шамой, — сказал голос одобрительно. — Особенно если учесть, как сильно он хотел заполучить именно тебя, и как грубо он жульничал. Так что не бойся этого задания!

Голос хотел утешить ее, но она не особо приободрилась.

— Неправильно оставлять напоследок такое испытание, как это: ведь у меня больше нет сил сопротивляться, — пожаловалась она. — Мне нечего противопоставить. У меня не осталось больше сил, мне нечем защищаться.

— Ну, нет, ты слишком много хочешь, Шира, — улыбнулся голос. — В том-то и смысл, что у тебя не должно уже остаться сил. Иначе кто угодно может вновь пережить свои прежние упущения.

— А можно ли вообще говорить об ошибках, когда речь идет о неосознанных проступках?

— Иногда. Давай назовем это скрытым эгоизмом. Ты готова?

— Да. Теперь я готова. Прости меня за мое нытье.

— Ничего, я понимаю. Увидимся!

Увидимся? Ну да, он ее видел, это она слышала только голос… Но, возможно, она действительно увидит обладателя голоса, наверное, у голоса есть еще и тело. Любопытство подстегнуло ее усердие, а усердие — мужество. Не раздумывая больше, она сделала шаг в снег. Снег падал, и вокруг было тихо-тихо. Снежинки опускались ей на волосы, она протянула руку и глядела, как они тают на ее коже. Холодная влажность понемножечку пробиралась сквозь одежду, и она стряхнула с себя снег.

Тишину нарушил глухой, безутешный плач. Сердце Ширы учащенно забилось. Начинается! Она как будто бы очутилась у зимовья в тайге, где жили более оседлые юраки. У дерева сидела старуха, одетая очень бедно. Шира вздрогнула. Она знала эту женщину в детстве, это была их соседка. Она умерла много лет тому назад. Нищая и одинокая, она жила в своей маленькой землянке вдали от всех. Шира направилась к женщине. Насколько она знала, она никогда не делала ей ничего плохого. Шира поздоровалась и спросила, почему она плачет. Старуха вытерла глаза тыльной стороной ладони и подняла заплаканные глаза на Ширу.

— Твой дедушка сказал, что ты придешь меня навестить. Я пекла и готовилась два дня. Весь день просидела у дверей, я ждала тебя. Но ты не пришла. Никто ко мне не пришел. О, это долгое ожидание, надежды… и разочарование, когда я поняла, что ты никогда не придешь!.. Зачем ты это сделала? Почему так обидела меня?

Шира была ошеломлена. На глазах у нее появились слезы.

— Я ничего не знала! — воскликнула она. — Должно быть, мой дедушка забыл меня предупредить. Я ничего не знала. О, если бы он мне сказал, я тут же бы пришла, честное слово! Что я могу сделать для тебя? Можешь ли ты меня простить?