Князь Барятинский 5. Тень врага - Василий Анатольевич Криптонов

— Прекрасно. Даже лучше, чем я представлял! — сказал я.

— Рад, что вам нравится, — сдержанно улыбнулся Платон.

— Дорого обошлось?

— Не извольте беспокоиться.

— Но ты ведь не мог взять на эту покупку деньги у деда, Платон. Сколько я тебе должен?

— Вы, Константин Александрович, спасли Клавдию Тимофеевну. Это — самое малое, чем я могу отблагодарить вас.

— Ты меня тренируешь, — напомнил я.

— А вот за это я как раз получаю деньги от вашего уважаемого дедушки.

— Ну смотри, ты решил, — улыбнулся я. — Спасибо.

Найти Кристину труда не составило. Она сидела на своём излюбленном месте — в расщелине старинного дерева. С сосредоточенным видом читала хрестоматию древнегреческой литературы.

— Мир, — предложил я, протянув ей чёрную коробку.

В этот раз не стал подбираться сзади и приставлять кинжал к горлу. К чему вспоминать детские шалости, наши отношения давно перешагнули этот рубеж. Мы — взрослые люди.

Кристина величественно скосила взгляд на подарок.

— Что это?

— Открой — узнаешь.

Кристина колебалась не дольше секунды. Захлопнула книгу, наклонилась и взяла коробку. Вес оказался для неё сюрпризом — чуть не выронила.

— Попробую угадать — камень, — процедила она сквозь зубы. — Очень смешная шутка, благодарю.

— Нет, там кое-что поэффективнее, — улыбнулся я и прислонился спиной к могучему стволу.

Над головой послышалось шуршание. Потом — медленный выдох.

— Константин Александрович… Вы — сумасшедший?

— Я просто не знал, что обычно дарят чёрным магам, состоящим на службе в Тайной Канцелярии, — честно сказал я.

Повернул голову, посмотрел вверх — щурясь от пробивающегося сквозь листву солнца, которое украсило голову Кристины чем-то вроде нимба.

Револьвер у неё в руке блестел, будто серебряный. Впрочем, в отделке рукоятки и вправду присутствовало серебро. Замысловатые узоры вились по стволу и барабану. Вещица была неимоверно изящной; судя по восхищенному взгляду Кристины, я не ошибся в выборе.

Кристина отщелкнула барабан, проверила — все шесть гнёзд были заняты боевыми патронами.

— Ну как? — спросил я.

Кристина нежно, двумя пальцами направила барабан обратно. Вздохнула:

— Что ж… Я думала, что моё насквозь чёрное сердце не создано для любви, но я ошибалась. Это — первое серьёзное чувство в моей жизни. Я даже не знаю, как вести себя с ним…

— Эй! — Я поднял правую руку и пощёлкал пальцами. — Я тоже всё ещё здесь.

Кристина вздрогнула и с видимым усилием перевела взгляд с револьвера на меня.

— С вашей стороны, Константин Александрович, это был подлый удар.

— Подлые удары — самые эффективные, — напомнил я. — Мир?

— Мир. А теперь я попрошу вас отвернуться, мне необходимо спрятать моего нового возлюбленного. К сожалению, день, когда мне можно будет носить его не скрываясь, наступит ещё не скоро.

Я отвернулся. А несколько секунд спустя Кристина спрыгнула с дерева и встала рядом со мной.

— И всё-таки, — сказала она, положив ладонь мне на локоть, — не надо больше делать таких вещей у меня за спиной — я имею в виду переговоры с моим отцом. По крайней мере, ставь меня в известность.

— Во-первых, я ничего такого не планировал, — сказал я. — А во-вторых, давай определимся, кто мы друг другу такие. Я перед каждым встречным отчёт держать не привык.

Кристина покраснела и огляделась. Мы были одни на этом участке парка.

— Имей в виду, я терпеть не могу эти нежности, и…

Дальше слушать мне было неинтересно. Я привлёк Кристину к себе и поцеловал. Первые пару секунд казалось, что она мне врежет. А потом — ничего. Выдержала ещё три секунды.

— Твой род никогда не благословит этот союз, — сказала Кристина, отстранившись.

Щёки её пылали, глаза блестели.

— Чёрные маги всегда видят во всём только чёрную сторону? — улыбнулся я.

— Кто-то ведь должен её видеть.

Кристина гордо вскинула голову и, заложив руки за спину, направилась к дорожке. Я занял место рядом с ней.

— Отец сказал, ты желаешь обучиться магической технике распознания истинной личины? — спросила Кристина.

Мы говорили об этом с Витманом, да. После ситуации с фальшивой Агнессой.

— Желаю, — подтвердил я. — А почему ты вспомнила про это сейчас?

— Ну, не могу же я просто так проводить с тобой время. А техника довольно сложна, и для её изучения понадобится не один день.

— Да, тяжело тебе придётся, — посочувствовал я.

— Не то слово, — вздохнула Кристина. — Но я не привыкла отступать перед трудностями.

Она стиснула зубы, а я внутренне улыбнулся. Да уж, начались самые необычные мои отношения за обе жизни.

* * *

В эту субботу за мной для разнообразия приехала Нина на своей машине.

— Надю уже наручниками к батарее приковали? — спросил я, садясь на пассажирское сиденье.

— Костя, — нахмурилась Нина, — вы с Надей представляете нас с дядюшкой какими-то чудовищами. Но посмотри же ты на ситуацию трезвым взглядом!

Она развернула автомобиль и, соблюдая скоростной режим, покатила к трассе.

— Да я всегда смотрю на ситуации трезвым взглядом, — сказал я. Открыл окно и выставил руку наружу, ловя тёплый летний ветер. — Пятно на репутацию рода, всякое такое…

— Ты ничего не воспринимаешь всерьёз, — покачала головой Нина. — С одной стороны, я понимаю. Ведь наш мир для тебя — чужой.

— Уже давно не чужой, — возразил я. — Я тут живу. Дышу. Резанёшь — кровь пойдёт. Не надо думать, будто я в скафандре. Я давно адаптировался.

— Ну тогда — тем более! — Нина упрямо сдвинула брови. — Для каждого Барятинского интересы рода должны быть в приоритете.

— А вот эта постановка вопроса мне не очень нравится, — сказал я и прикрыл окно, оставив лишь небольшую щёлочку — Нина выехала на трассу и увеличила скорость до разрешённых девяноста.

— Почему же?

— Мы недавно начали изучать эгрегоры. Ты, полагаю, понимаешь, о чём речь.

— Ну разумеется, — улыбнулась Нина. — Я ведь родилась в этом мире, Костя.

— Да, я помню. А вот для меня всё здесь — в новинку. Хотя это, пожалуй, хорошо. Свежий взгляд тем и хорош, что ничем не замутнён. Занятная… концепция. Впрочем, даже не концепция. Здесь, в вашем мире, всё это можно реально увидеть и чуть ли не потрогать. Этакая энергетическая общность, являющаяся чем-то большим, чем сумма частей. Ближайший пример — черномагическая техника Таран с объединением. Если Таран каждого мага исчисляется силой в один эм, то совокупный таран пяти магов может достигать даже десяти эм. Это, на мой взгляд, один из лучших примеров использования эгрегора. Потому что все остальные — скорее примеры использования эгрегором людей.

— Костя… — вздохнула Нина.

— Нет, я понимаю, — перебил я. — Эгрегор Российской Империи требует от нас немало, однако и даёт он также немало — защиту, чувство силы, уверенности, превосходства. И всё это прекрасно до тех пор, пока кому-то не захочется чего-нибудь, идущего вразрез с интересами эгрегора. Вот тогда приходится туго.

— Костя, этот разговор…

— Позволь, я закончу, Нина. Род Барятинских — тоже эгрегор. И его задача — стать более знатным, более влиятельным, разрастись до неимоверности. Увлечение Нади простолюдином в эту задачу — ну никак не вписывается. Это даже не простой на месте, а шаг назад. И сейчас эгрегор изо всех сил принимает меры.

— К чему ты клонишь? — Нина уже хмурилась, разговор ей категорически не нравился.

— К тому, что эгрегор — это такая медаль с двумя сторонами. Идея отдавать ради достижения общего блага — вполне в духе белых магов. А вот идея того, что «ради меня вы все должны…» — это ведь чисто черномагический идеал.

— Эгрегор — не личность! — горячо возразила Нина. — То, о чём ты говоришь — это всего лишь ещё одна наглядная иллюстрация баланса.

— Вот, я и говорю — баланс, — кивнул я. — Который, на мой взгляд, должен заключаться в том, что, когда ты что-то берёшь себе — не оставляешь в накладе других. А когда, сто́ит тебе руку протянуть — как по ней лупят, это очень нехороший баланс. И такое нужно исправлять.

— Что-то я совсем запуталась, — призналась Нина. — О чём ты говоришь? Что значит — «исправлять»? Что ты задумал?

— Для начала — купить газету. Останови у ближайшего киоска, будь добра.

Газету мы купили уже в Петербурге. А потом я назвал Нине новый адрес.

— Но это же в Чёрном Городе? — удивилась она.

— Увы, — сказал я, усевшись на своё место. — Побыстрее, пожалуйста, мы опаздываем.

Судя по выражению лица, Нине очень хотелось выразиться нецензурно, но мешало отсутствие подходящего образования. Она вела машину, я листал газету.

— Костя, что происходит? — спросила Нина, остановившись возле указанного мною