Кровь и крест - Ольга Крючкова

– Да, Хаген, плохо и даже очень! Немедленно найди мою охотничью сумку! Мне нужна твоя помощь!

Хаген взял сумку, и они быстро, почти бегом, направились обратно, в спальню Анны. Когда Эрик откинул одеяло, Хаген пришёл в ужас…

– Господин фрайграф, достаньте волчью лапу из сумки, – сказал он.

Фрайграф развязал кожаную шнуровку и распахнул сумку. Вместо волчьей лапы в ней лежала окровавленная женская рука с золотым перстнем, который он подарил жене в день свадьбы.

Эрик показал содержимое Хагену, тот, не растерявшись и не смутившись отвратительного зрелища, взял кисть руки и приставил к окровавленному запястью Анны. Действительно, сомнений не было – рука её. Мужчины безмолвно стояли над умиравшей графиней.

Эрик понимал: если прислуга узнает о случившемся, по округе пойдут разговоры о том, что графиня – тот самый мюльхаузеновский вервольф. А фрайграф, узнав её страшную тайну, отрубил ей руку, оставив истекать кровью. Эрик решил незаметно под покровом ночи вынести Анну из замка и похоронить. Хаген обернул её шёлковым одеялом, на котором предательски краснели кровяные пятна.

Было далеко за полночь, когда в замке все заснули. Хаген снял часовых с ворот под тем предлогом, что ожидает любовницу, почтенную даму, и незачем рутьерам её видеть. Эрик и Хаген вынесли ещё живую Анну за пределы замка, выкопали неглубокую могилу и похоронили её.

Вернувшись обратно, Эрик снял шёлковое бельё с кровати жены, бросил в камин и развёл огонь. Его мучило необъяснимое чувство страха. Затем навалились бессилие и усталость, хотелось лечь и заснуть. Эрик уединился в своих покоях, он почти сразу же погрузился в тяжёлый сон.

Глава 3

Минул месяц. Всё это время мюльхаузенский вервольф никоим образом не проявлял себя. Поначалу ходили слухи, которые обрастали всё новыми душераздирающими подробностями.

Правда, был один случай, когда зажиточный крестьянин из Ландгрей пытался обвинить своего соседа в том, что тот – мюльхаузеновский вервольф. Но Эрик быстро разобрался с наветом и наложил крупный денежный штраф на подателя жалобы, дабы не отнимал времени у достойных людей.

Эрик постоянно размышлял о случившемся и не мог понять, как такое могло произойти именно с его женой: «Хотя всё может быть… Юность Анна провела в замке Хальберштадт, замуж её выдали в пятнадцать лет. Хальберштадт был окружён непроходимым лесом, в котором волков всегда водилось в избытке, а может, и вервольфов. Как знать, места там глухие… Муж Анны, ландграф Эдвард фон Хальберштадт, был намного старше её, слыл человеком замкнутым и жестоким, что происходило в его замке, – никому не известно. Возможно, там и было гнездо вервольфов. Но почему тогда они не нападали на окрестные деревни? Слухи распространяются быстро – на каждый роток не накинешь платок, особенно если сей роток крестьянский. А крестьяне, как известно, любят сочинять небылицы, но в каждой из них есть доля правды…»

Ещё одно обстоятельство беспокоило Эрика – пропавшие деньги. Зачем они вервольфу, то есть его бывшей жене? Вервольфы рвут жертвы на части, но не грабят.

Но вскоре Эрик отвлёкся от тягостных мыслей, навестив замок Брауншвайг, где по-прежнему хозяйничала Ирма. Уж она-то умела его успокоить и доставить удовольствие. Мюльхаузенский вервольф постепенно забылся.

Время шло. Никто в замке не вспоминал про таинственное исчезновение графини, все делали вид, что забыли сие прискорбное и престранное обстоятельство. Эрик же, почувствовав неограниченную власть, наводил ужас на всю Северную Тюрингию. Противостоять его воле не мог никто, а если кто и намеревался, то упокоился уже в сырой земле.

Вскоре он женился на Ирме. Никто и слова не сказал по этому поводу, да и кому было говорить. Гостей Эрик не пригласил, а отец Рудольф, совершивший обряд венчания в домовой церкви вот уже в третий раз, боялся фрайшефена хлеще самого Сатаны.

Обряд получился скомканным, пастор постоянно запинался и трясся от страха за допущенные ошибки. Эрик с укором смотрел на него, от этого пастор стал ещё сильнее волноваться и путать слова молитвы.

Душа отца Рудольфа давно пребывала в смятении, потому как он лелеял тайное желание написать донос на всесильного фрайшефена прямо в Рим.

Теперь, стоя у алтаря и совершая очередное таинство брака, пастор мучался угрызениями совести и страшными догадками по поводу судьбы двух предыдущих графинь: «На какую смерть обрекаю я зеленоглазую красавицу? Не покинет ли она безвременно, как её предшественницы, этот бренный мир?..»

Наконец обряд закончился. В знак согласия и любви Эрик надел Ирме на безымянный палец левой руки роскошное кольцо, извлечённое из доставшихся ему сокровищ Ломбардца Неистового. Ирма стала графиней фон Брюгенвальд. Мечта её сбылась.

Эрик предавался наслаждениям с очередной женой, охотился, наказывал прислугу, разбирал мелкие дела окрестных торговцев и крестьян, созывал фемы в Брюгенвальде. Жизнь текла своим чередом.

Неожиданно вновь появился вервольф.

Майским вечером отряд из шести человек во главе с Хагеном возвращался из Мюльхаузена. Отряд двигался по накатанной телегами дороге, которую окружали невысокие заросли кустов.

Вдруг Хаген услышал истошный женский крик. Навстречу отряду по дороге бежала женщина, платье её было изодрано в клочья, волосы растрёпаны.

Хаген ловко подхватил несчастную и посадил перед собой на лошадь. Несчастная, не понимая ровным счётом ничего, продолжала кричать, сопротивляясь из последних сил.

– Мы – люди фрайшефена фон Брюгенвальда и вы под нашей защитой! – воскликнул Хаген, пытаясь удержать бившуюся в истерике женщину.

Не успев успокоить несчастную, Хаген увидел вдалеке нечто, напоминающее волка, стоящего на задних лапах. Первое, что промелькнуло в голове Хагена: «Мюльхаузеновский вервольф!» Нечто метнулось в поросли кустарника и тут же скрылось.

Хаген сам не на шутку испугался и отдал команду:

– Вперёд, в замок Брюгенвальд!

От погони Хаген отказался, ему совершенно не хотелось быть укушенным или оцарапанным чудовищем. Последствия ран всем известны – человек постепенно перерождается в вервольфа.

Через два часа езды отряд Хагена достиг Брюгенвальда. Женщина затихла, прильнув к Хагену, находясь в полуобморочном состоянии.

Хаген спешился, передал несчастную на попечение прислуги и тут же проследовал к фрайшефену.

– Господин фрайграф, смею потревожить вас по весьма неотложному делу, – начал Хаген.

Эрик оторвался от фолианта, он любил иногда почитать, сидя в кресле около камина.

– Что произошло, Хаген? Слушаю тебя…

– Сиятельный господин, дело в том, что опять объявился мюльхаузеновский вервольф. Я сам видел его издалека, нет сомнений, это – не человек! Мы привезли с собой женщину, которую он попытался задрать!