(Не) настоящий ангел - Амалия Март

Боженька услышал мои молитвы. Что там я обещала взамен на нормальную работу? Не переступать больше порог КБ? Надеюсь, он не воспринял это всерьез?

А этот Тарелкин ничего так, нормальный мужик. Жаль, свидетель моего преступления.

Совещание заканчивается на этой бодрой ноте, я радостно захлопываю ежедневник в предвкушении настоящей работы, однако, судя по постным лицам, коллеги мой энтузиазм явно не разделяют. Мы идем к кабинету в гробовом молчании, в такой же напряженной тишине все рассаживаются по рабочим местам и утыкаются в компьютеры. Я проверяю оставленный на столе телефон — никаких звонков или сообщений. Значит, Макс пока не в курсе. Хорошо. Хотя плевать. Ничто уже не испортит мне настроение.

На столе звонит рабочий телефон. Впервые с того времени, как я здесь работаю. Поперло. Забрезжила, наконец, белая полоса.

— Да, — бодро отвечаю я.

— Ангелина, Юрий Константинович хочет с тобой пообщаться в своем кабинете, — звучит жесткое от начальницы.

— Сейчас? — сердце ухает вниз, не такой звонок я ожидала.

— Да, — следует лаконичное, а затем короткие гудки.

Эм. А вот личного общения с генеральным после нашего странного знакомства я бы предпочла избежать. Но я успокаиваю себя мыслью, что такому крутому начальнику дела нет до каких-то странных девиц, катающихся на лифте по зданию, и его желание меня видеть с этим никак не может быть связано. Скорее он хочет познакомиться с новым сотрудником. Генеральные директора же занимаются таким, да?

— Сереж, — тихо спрашиваю соседа по столам и моего единственного намечающегося друга в этом пространстве. — Где кабинет Тарелкина?

— А зачем тебе? — оборачивается на меня удивленный коллега.

— Карина Георгиевна сказала, он хочет со мной пообщаться.

— Лично?

— Угу.

— Сочувствую, — морщится Сергей. — До приемной прямо, там тебя Сашка проводит.

— Он же просто хочет познакомиться с новым сотрудником, да? — зачем-то озвучиваю ему свою мысль.

— Со мной не знакомился, — пожимает плечами и снова утыкается в экран.

Вот черт.

Глава 27

Мне нечего бояться.

У меня довольно прозрачное резюме и абсолютно точно есть навыки необходимые для занимаемой должности.

А украшательством машин в свободное время заниматься не запрещено. В теории, это даже можно рассматривать, как здоровую конкурентную борьбу! Державин у нас крупного клиента увел — он заслужил немного вандализма. О прочих причинах рассказывать не обязательно.

Я проворачиваю все эти факты в своей голове, пока уверенно шагаю в сторону кабинета генерального директора.

Вспоминаю так же свои сильные качества, о которых непременно спрашивают на собеседованиях и псевдо-слабые стороны, которые можно легко вывернуть в плюсы для работодателя. Что там еще? Кем я хочу стать через пять лет…

Кем, божечки?

Начальником отдела! Я это заслужила уже сейчас.

Секретаря на месте не оказывается, я оглядываюсь по сторонам, замечаю одну-единственную дверь и бодрым шагом иду к ней. Громко стучу, едва слышу "войдите" — захожу в кабинет Тарелкина.

Юрий Константинович, при всей своей внешности ручного котика, выглядит серьезно. Сидит во главе длинного, презентабельно обставленного стола, сосредоточенно печатая что-то в раскрытом перед ним ноутбуке.

— Здравствуйте! — еще раз громко приветствую я.

Дожидаюсь кивка, делаю первый шаг. Цокот каблуков прокатывается по большому кабинету, пока я прохожу к стульям напротив генерального. Кожаные, ты посмотри. Присаживаюсь, кладу заготовленный блокнот на стол и ручку, и складываю руки в позе хорошей девочки, ожидая, пока удостоюсь внимания.

— Как галстук? — огорошивает меня спокойный вопрос.

— Что?

— Галстук? — наконец, лицо «котика» появляется из-за экрана и острый взгляд стреляет в ежедневник передо мной.

Черт, он заметил, как я его рисовала.

Так это никакое не знакомство, и даже не выяснение обстоятельств хулиганства на парковке, которое он мог бы усмотреть в теории. Это серьезный разговор о том, как нужно вести себя на совещаниях и чего от меня ждут на новой работе.

— Рябит, — смотрю Тарелкину прямо в глаза, потому что глупо отступать и блеять. Пусть лучше уволит одним днем, чем бесконечно прогибаться и терпеть. Галстук реально отстойный.

— Я того же мнения, но это подарок жены… — Юрий Константинович берется за узел галстука и тянет его вниз, окончательно выводя меня из равновесия. Это проверка какая-то? — Какой ваш любимый цвет? — задает еще один странный вопрос.

— Красный, — без запинки отвечаю я.

— А мой — синий, — сообщает Тарелкин и замолкает. Проходит пара секунд молчания, и я понимаю, что он ждет моей реакции.

— И это многое о вас говорит, — улыбаюсь я, аккуратно ступая на благодатную почву пустой болтовни. Хочет поговорить ни о чем? У меня припасена тысяча и одна тема для клиентов и даже сотня-другая шуточек.

— Правда?

— Конечно. Синий цвет — это цвет моря, цвет неба. Чего-то безграничного и спокойного. Уверена, вы тибетский монах в каменных джунглях, — делаю попытку прощупать мужчину.

Вообще, мне без труда составляет прочитать человека, это не так уж и сложно, учитывая, что люди обычно всё держат на поверхности. Исключения составляют лишь те, кто находится под пеленой моего неконтролируемого обожания. Вот Державин никогда не читался мной, как тот же Тарелкин — одомашненный котик, любящий размеренное течение дел, руководствующийся холодной логикой и предпочитающий четыре стены отчуждения, шумной движухе. И вся компания построена по этим же принципам, стоит только взглянуть на работу нашего отдела.

— Что же тогда можно сказать о любителях красного цвета? — продолжает незатейливую беседу генеральный.

— Эмоциональность, яркость, креативность. Силу. Красный и синий дружат, эти цвета оба сильные и в связке способны образовать еще один сильный цвет — фиолетовый, — всплескиваю я руками. А? Как тебе такой ход, Илон Маск?

— Интересное наблюдение, — Юрий Константинович откидывается на своем шикарном кожаном кресле и пронзает меня еще одним