Психология любви и секса. Популярная энциклопедия - Юрий Щербатых

Загадка столь странной тяги Леопольда Захер-Мазоха к унижениям и побоям до сих пор не объяснена. Некоторые биографы утверждают, что этому способствовал один эпизод из его детства. Однажды маленький Леопольд, будучи в гостях у родственников, случайно оказался свидетелем любовной сцены, сопряженной с издевательством. Он был пойман на месте и высечен за подглядывание. Считается, что пережитые при этом боль, стыд и сладострастие так тесно переплелись в его сознании, что впоследствии всегда были связаны между собой. С позиции теории условных рефлексов, такое объяснение малоправдоподобно. Согласно учению И. П. Павлова, условный раздражитель (в данном случае – боль) должен обязательно предшествовать безусловному подкреплению (сексуальному возбуждению), и только тогда в коре больших полушарий образуется так называемая временная связь, которая должна соединить два очага возбуждения. Только в этом случае переживаемая субъектом боль становится сигналом о предстоящем сексуальном удовлетворении, а значит начинает вызывать не отрицательные, а положительные эмоции. И. П. Павлов в своих ранних опытах на собаках (правда, не связанных с сексом) показал, что боль вполне может вызывать положительные эмоции. За несколько минут до кормления голодных собак он действовал на них болезненными разрядами электричества и лишь потом кормил их. Таким образом, боль для собак становилась сигналом пищевого удовлетворения. Когда им наносили удары током, у них бежала слюна, они не только не пытались увернуться от экспериментатора, а, наоборот, тянулись, ластились к нему, ожидая пищевого вознаграждения. Точно так же и сформировавшийся мазохист, испытывая боль, не просто живет в ожидании оргазма, а с первыми ударами уже как бы начинает его испытывать. Более того, само предвкушение оргазма может приносить мазохисту наслаждение.

Вот пример, служащий иллюстрацией проявлений мазохизма в реальной жизни России 90-х годов: «Мне 18 лет, первый мужчина был у меня в 15 лет. Го д назад меня изнасиловали четверо подвыпивших парней. Затащили ночью в пустынный сквер, я практически не сопротивлялась, боялась, что убьют. Более часа они крутили меня со всех сторон, били, кусали, царапали, старались сделать как можно больней. Пригрозили, что убьют, если заявлю. От родителей мне удалось скрыть следы изнасилования. Шло время, я часто думала о случившемся. И признавалась себе, что вместе с болью и унижением испытала… удовольствие! Ощущение, что нахожусь полностью во власти мужчины, растоптана, меня возбуждало. Это было что-то новое!

За последний год я встречалась с тремя мужчинами, мне с ними было хорошо, но не хватало того, что я испытала во время изнасилования. Три месяца назад я познакомилась с человеком, который старше меня на 11 лет. Не знаю, может быть, он распознал мои тайные желания, но в первый же раз, когда мы пришли к нему, он поставил меня на колени, задрал юбку и отстегал ремнем. Потом положил в постель, привязал за ноги и руки, и в таком виде овладел мной. Мне было ужасно хорошо. Мы стали встречаться. В повседневной жизни у нас обычные отношения, но едва переступаем порог его квартиры… Я рабыня, он мой повелитель. Надевает на меня ошейник, колет булавками между ног. Он волен делать со мной что хочет и любыми способами. Мне это нравится. Я люблю его, он меня тоже…

Единственно, о чем я его попросила, – не калечить. Но мой любимый знает, до какой черты надо доходить. И все же меня беспокоит, что эта черта постепенно отодвигается. Я даже боюсь, что если бы мой господин решил убить меня, я бы не сопротивлялась. Я для себя ничего не значу. Что мне делать?[10]»

Вот какой комментарий дали к этому письму эксперты газеты, психоаналитики Вера Лосева и Алексей Луньков: «Ключ лежит в испытанном ею унижении, покорности внешней, безличной силе, о чем она сама и пишет. Эта ситуация, возможно, послужила ответом на ее скрытые фантазии. Тут приходится вернуться в детство, когда действуют родительские запреты на секс, на проявления эротизма в отношениях как с близкими, так и с другими людьми. Секс «постыден», а освободиться от стыда легче в постыдной ситуации, когда от тебя ничего не зависит, и ты полностью находишься во власти других. Тогда запретное удовольствие становится разрешенным: я ничего не делала, чтобы нарушить запрет, все произошло помимо моей воли.

Испытав удовольствие от насилия, Марина бессознательно ищет подходящего партнера. Чтобы почувствовать себя свободным в сексуальном отношении, заглушить голос родительского табу, мазохисту нужно наказать себя болью. Причем боль эта может быть и психологической. Не секрет, что некоторые люди измеряют глубину своих чувств к партнеру мерой страданий, вынесенных ради него».

Флаггеляция

Известный немецкий психиатр Вильгельм Райх в своей книге «Функция оргазма» так описывал психоаналитические корни мазохизма, который он считал лишь одним из способов симбиотической связи двух людей, связи, реализующейся через сексуальные отношения:

«Пассивная форма симбиотической связи – мазохизм (подчинение). Мазохистическая личность преодолевает свое психологическое одиночество, свойственное каждому, становясь неотъемлемой частью другого человека. Этот «другой» руководит ею, направляет ее, защищает; он становится ее жизнью, ее воздухом. Безропотно покоряясь какой-нибудь личности, мазохист невероятно преувеличивает ее силу и достоинства, всячески принижая при этом свои. Он – все, а я – ничто; я значу что-то лишь постольку, поскольку я – его часть. Являясь его частью, я становлюсь причастным к его славе, его величию.

Часто мазохистские тенденции выглядят патологическими и бессмысленными, но оправдание им сразу же находится, если они выступают под маской любви. Такая форма псевдолюбви распространена и часто воспринимается как «великая любовь». Описание ее можно встретить в романах и фильмах. Когда человек перестает осознавать собственную индивидуальность, он начинает боготворить любимого, творить из него кумира. Он направляет все свои силы на того, кого любит, кому поклоняется как носителю своего блаженства. Как правило, объект любви мазохиста ведет себя прямо противоположным образом. Но это не только не уменьшает поклонения последнего, а, напротив, притягивает его. Подобное явление можно назвать мазохистским извращением, оно доказывает, что страдание может быть целью человеческих стремлений, пределом его желаний. Люди вполне сознательно хотят страдать и наслаждаются своими мучениями.

При мазохистском извращении человек способен испытывать половое возбуждение, когда его партнер причиняет ему боль. Но это не единственная форма мазохистских извращений. Часто возбуждение и удовлетворение достигаются состоянием собственной физической слабости. Бывает так, что мазохист довольствуется лишь моральной слабостью: ему нужно, чтобы объект его любви относился к нему, как к маленькому ребенку или чтобы оскорблял его и унижал.

Моральный мазохизм и мазохизм как сексуальное извращение чрезвычайно близки. По сути, они представляют собой одно и то же явление, в основе которого лежит изначальное стремление человека избавиться от невыносимого чувства одиночества. Испуганный человек ищет кого-нибудь, с кем бы он мог связать жизнь, он не может быть самим собой и пытается обрести уверенность, избавившись от собственного «я». С другой стороны, им движет желание превратиться в часть более сильного целого, раствориться в нем. Отрекаясь от собственной индивидуальности, от свободы, он обретает уверенность в своей причастности к силе и величию того, кому поклоняется. Неуверенный в себе, подавленный тревогой и чувством собственного бессилия, человек пытается найти защиту в мазохистских привязанностях. Но эти попытки всегда заканчиваются неудачей, так как проявление собственного «я» необратимо, и человек, как бы он этого ни хотел, не может слиться до конца в одно целое с тем, к кому он прилепился. Между ними всегда существуют и будут существовать непримиримые противоречия».

В. Райх считал, что не само страдание, как таковое, нужно мазохисту, а лишь то, что идет за ним – оргазм. Без последнего страдание не только становится излишним, но и вызывает страх и отвращение. Так же, как у собак И. П. Павлова условно-рефлекторная связь между болью и слюноотделением постепенно угасала при неподкреплении, так и мазохистические наклонности могут значительно ослабеть, если не будут подкрепляться сексуальным возбуждением. В качестве иллюстрации Вильгельм Райх приводит случай из собственной практики:

«В 1928 году я лечил совершенно измученного человека, страдавшего извращенным мазохизмом. Его жалобы и стремление быть избитым заглушали всякую попытку достичь результата. После нескольких месяцев работы мое терпение иссякло. Когда он вновь потребовал, чтобы я побил его, я спросил, что он скажет, если я удовлетворю его желание. Он просиял от счастья, и тогда я взял линейку и пару раз сильно ударил его по заду. Он громко закричал, но отнюдь не от удовольствия, и с тех пор я ничего более не слышал о его такого рода желаниях. Остались одни жалобы и упреки. Мои коллеги пришли бы в ужас, узнай они об этом. Я же, анализируя этот случай, внезапно понял, что, вопреки утверждениям, боль и неприятные ощущения вовсе не являются побудительными целями мазохистов.