Миф о красоте: Стереотипы против женщин - Наоми Вульф

Совсем другое дело—«красивый» садомазохизм. В рекламе духов Obsession мускулистый мужчина с красивым накачанным телом изящно перекинул через плечо обнаженное безжизненное тело женщины. В рекламе духов Hermes замотанная в черную кожу блондинка висит вниз головой и кричит. Ее запястья скованы цепями, рот завязан. В рекламе кассет Fuji обнаженная* женщина-робот со стальным телом парит в воздухе, ее щиколотки скреплены болтами, ее лицо — стальная маска с прорезями для глаз и рта. В рекламе средств по уходу за кожей Erno Laszlo женщина стоит на коленях, прося милостыню, ее руки сложены вместе, запястья связаны кожаным поводком, к которому привязана и ее собака, тоже сидящая в такой же просящей позе. В американской рекламе сигарет Newport двое мужчин схватили одну женщину и тянут другую за волосы. Обе женщины кричат. В другой рекламе Newport мужчина с силой наклоняет голову женщины вниз, чтобы заставить ее широко раскрыть рот и взять в рот шланг, который он крепко держит в руке и из которого бьет струя воды. Глаза женщины выражают ужас. В рекламе автомобилей Saab бедра модели сняты снизу, под снимком надпись: «Не волнуйся! Это то, что она прячет». На развороте, посвященном вопросам моды, в лондонской газете Observer пятеро мужчин в черном угрожают модели ножницами и раскаленными стальными прутьями. Ее лицо выражает шок. В журналах Tatler, Harper’s и Queen периодически появляются «дизайнерски» оформленные сцены насилия, изображающие избитых, связанных и похищенных женщин, которые при этом идеально накрашены и мастерски сняты. На развороте журнала Vogue, возглавляемого Крисом фон Вангенхаймом, на модель Нападают доберманы-пинчеры. В рекламе Geoffrey Beene металлические сандалии представлены на фоне садомазохистских аксессуаров. Глядя на все эти образы, женщина понимает, что, какой бы уверенной в себе она ни была, в этом мире желанной ее делает именно ее покорность.

Описанные выше образы с течением времени менялись: сексуальность идет вслед за модой, которая, в свою очередь, определяется политикой. В 1960-е, в эпоху «детей цветов», самым модным словом в массовой культуре было «любовь», а секс являлся ее выражением. В моде были чувственность, фривольное поведение и игривость. Мужчины отращивали длинные волосы и носили украшения, подчеркивая тем самым женскую сторону своей натуры, которую они могли свободно исследовать, поскольку женщины тогда еще не задумывались о своей собственной свободе. Хотя мужчины и присваивали себе девичьи удовольствия, это все же были еще мальчишеские игры.

Вплоть до середины 1960-х порнография предназначалась преимущественно для мужчин. Контакт женщин с ней ограничивался обложками мужских журналов, которые можно было увидеть на газетных прилавках. Но в 1970-е порнография в своем «красивом» обличье переместилась на территорию женского культурного пространства. Женщины получили больше свободы, и порнография—тоже. В1958 г. дебютировал журнал Playboy. В 1960 г. на рынке США появились противозачаточные таблетки, а в 1961 г. они были разрешены к продаже по рецепту врача в Великобритании. В 1967 г. в Великобритании был принят закон об абортах. В1969 г. в США был смягчен закон о цензуре в печати, а в 1973 г. американские женщины получили законодательно закрепленное право на аборт в результате решения, вынесенного Верховным судом США в деле «Роу против Уэйда». В большинстве европейских стран аборты были официально разрешены к 1975 г.

В 1970-е женщины начали занимать высокие посты, дающие им власть. Но стоило им массово выйти на работу и оказаться вовлеченными в женское движение, как их желания стали представлять угрозу для сложившихся устоев. И массовая культура сразу же отказалась от характерного для 1960-х женственного стиля в одежде, поскольку такая сексуальность женщины — жизнерадостная, чувственная и игривая, не признающая насилия или стыда, не знающая страха перед возможными последствиями — полностью разрушила бы институты, которые и без того были близки к краху в результате простого изменения женских социальных ролей.

За то десятилетие, когда женщины начали выносить на общественное обсуждение волнующие их вопросы, массовая культура успела выработать новый тренд: секс с постоянным партнером стал считаться скучным. Случайные знакомства в баре и секс на одну ночь — вот настоящий, усиливающий влечение афродизиак! Раз женщины вознамерились получить сексуальную свободу и определенную степень власти в этом мире, им нужно было научиться относиться к сексу как мужчины. Бездушный, чисто механический секс и оргазм под повторяющийся барабанный бой сделали диско идеальным музыкальным фоном для того, чтобы переспать с незнакомцем.

В Vogue печатались обнаженные женские тела в кожаных украшениях, снятые Хельмутом Ньютоном, а альбомы с фотографиями обнаженных девочек, сделанными Дэвидом Гамильтоном, свободно продавались в книжных магазинах. «Идеальное» женское тело было раздето донага и выставлено на всеобщее обозрение. Впервые в истории женщинам в деталях показали «совершенство», на которое им надо было равняться. В их жизнь вошло внимательное изучение своего тела как практика, непосредственно связанная с получением ими сексуального удовольствия. Вскоре после этого «совершенство» стало представляться как «сексуальное оружие» женщин, которое в 1980-х гг. приобрело особую важность. Риск заразиться ВИЧ создал ситуацию, в которой, как женщины поняли, только неземная красота могла заставить мужчину рискнуть жизнью ради секса.

В 1980-е традиции эротической фотографии, характерной для журнала Playboy, стали внедряться повсеместно для продажи женщинам самых разных продуктов. Это принципиально изменило восприятие красоты. Лицо женщины, которая находится на грани оргазма, даже если все это инсценировано, представляет собой мощный рекламный ход: в условиях отсутствия других сексуальных образов многие женщины стали думать, что для того, чтобы добиться такого состояния экстаза, у них должно быть именно такое лицо и именно такое тело.

Две традиции — мягкой и жесткой порнографии — глубоко проникли в женскую культуру: первая «просто» изображает женское тело, вторая — осуществляет насилие над ним. Закон о порнографии в известной степени основывается на следующей идее: человек может осознанно избегать того, что оскорбляет его чувства. Но терминология, которая обычно используется в полемике о порнографии, не может адекватно решить эту проблему. Дискуссии на эту тему не затрагивают вопроса о том, какой вред все это наносит, каким образом красота, объединившись с порнографией в рекламе, фотографиях моделей, на кабельном телевидении и даже в сборниках комиксов, влияет на женщин и детей. У мужчин есть выбор — заходить в магазин для взрослых или нет, а у женщин и детей нет возможности отгородиться от образов насилия или «красивой» порнографии, которые преследует их повсюду, даже дома.

Речь идет не об «откровенном» сексе. Мы могли бы быть еще более откровенными, если бы это означало честность и открытость в изображении обнаженного тела. Если бы мы имели дело с полным спектром эротических образов реальных женщин и мужчин, которые занимаются любовью по взаимному согласию и с доверием друг к другу, «красивая» порнография теоретически могла бы не приносить никакого вреда. Защитники порнографии основывают свою позицию на идее свободы слова, представляя порнографические образы как язык. Однако, пользуясь их собственными аргументами, надо отметить, что этот язык подвергается жесткой цензуре. Нас пытаются заставить поверить в то, что наша культура поощряет откровенную демонстрацию женской сексуальности. Но в действительности ее вообще почти не показывают. Вследствие цензуры мы имеем дело только с официальными версиями женских образов. Нам демонстрируют живых манекенов, которых заставляют кривляться и гримасничать перед камерой. Мы видим рассчитанные на максимальный эффект инсценированные эпизоды, которые мало что говорят о настоящей женской сексуальности. В США и Великобритании, где традиционно не принято обнажаться в общественных местах, женщины редко имеют возможность увидеть, как выглядят обнаженными другие женщины. Мы видим только однотипных гуманоидов, тела которых лишь отдаленно напоминают реальных женщин.

«Красивая» порнография и садомазохизм отнюдь не являются откровенными, и уж тем более далеки они от правды.

Первая заявляет, что женская красота и сексуальность — суть одно и то же, хотя это не имеет ничего общего с действительностью. Второй утверждает, что женщинам якобы нравится, когда по отношению к ним применяют жестокость, и что сексуальное насилие — это стильно, элегантно и красиво.

В середине 1970-х культура панк-рока начала прославлять садомазохизм. Ученицы старших классов протыкали себе уши булавками, красили губы в синий цвет и носили рваную одежду, считая это проявлением своего сексуального протеста. К концу десятилетия садомазохистские тенденции переместились из мира уличной моды в высокую моду в виде одежды из черной кожи с шипами, наручников и ботинок со шпорами. Модели позаимствовали из жесткого порно образ недовольной и обиженной женщины, ставшей жертвой насилия. Секс, полный любви и нежности, стал восприниматься как что-то несовременное и устаревшее.