Несильно беременна (СИ) - Воск Степанида
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Представила тесноту закрытого пространства и от ужаса немела.
Это немыслимо, что подобное оказалось правдой. Это же не по человечески. Гринписа на них нет. Конвенция по правам человека против насилия.
— Все у нас получится. Будь спокойна. Полетишь в ящике, как миленькая.
Глава 60
В ящик меня все же засунули. В большой, грубо сколоченный, больше похожий на гроб.
Я уж думала, что на этом моя смерть пришла. А садист Розанов решил насладиться моими мучениями, а заодно напоследок нагадить Бергу. Откуда-то он узнал, что его не убили. А всего лишь нейтрализовали. Я этому обрадовалась, а Розанов огорчился. Он уже собрался поляну накрывать по случаю кончины Андрея, но попировать не пришлось.
— Ну что, Мариночка, полетишь на родину?
Я отчаянно замычала. Вслух не могла, мешал лейкопластырь, которым залепили рот, чтобы не кричала.
— Батя, она так может окочуриться, — подал голос один из подручных Розанова. — Что потом делать будем? Где найдем второй миллиард долларов в пузе?
Мужчина оказался на редкость рассудительным и сообразительным. А то я уже потеряла всякую надежду докричаться до Розанова. С заклеенным ртом особо и не покричишь.
Смотрела на своего спасителя с немой благодарностью и просьбой не оставлять меня в гробу.
— М-да, вот незадача, а ведь ты прав, — почесал макушку главарь банды. — И что делать будем? Скоро рейс. Нам ее еще переправлять в аэропорт. А она того и гляди может помереть. И мало того, что денег не принесет, так еще введет в убыток. Бабки у меня не лишние. А за эту курву я заплатил мама не горюй сколько. Дорогая сучка.
— Давай ее по башке стукнем, — предложил другой подельник. — В прошлом году, когда я получил кастетом по голове, провалялся две недели в отключке. Спустя полмесяца после случившегося пришел в себя, а у меня из головы вылетели две недели времени, как будто их и не было.
Готова была убить этого дурака, если бы могла. Жаль, что руки связаны. Зато мне никто не мешал его ненавидеть люто и беспощадно. Если бы мысль убивала, то он бы валялся грудой переломанных костей вперемешку с мясом.
— Ты что, дурак? А если переборщить… Мы ж ее убьем, — даже мозгов Розанова хватило, чтобы оценить риски.
Я замычала сильнее. С одной стороны протестовала против грубого обращения. А с другой поддерживала главаря в нежелании навредить.
— Тогда надо сделать так, чтобы все сделать как надо, — тот бандит, который был против моей перевозки в гробу, вставил свои пять копеек.
— Что нам делать? Убивать ее нельзя, а так везти тоже не получается. Еще сдохнет по пути. Нафига нам труп на родине? Там мы и так трупы можем настрогать, — размышлял вслух Розанов. От сложных мыслительных действий он стал ходить из стороны в сторону по комнате. Переживал, что его денежки могут просочиться сквозь пальцы и исчезнуть в песке небытия.
Так тебе и надо, гад здоровенный, подумала мстительно. Если ему доставляют трудности мыслительные процессы, так путь думает постоянно, при этом мучается головной болью.
— Давайте ее отравим, — это прозвучало неожиданно даже для меня.
Я мычать перестала, переваривая озвученную перспективу. А она, откровенно говоря, не радовала. По сравнению с пленом у Розанова, заточение у Берга казалось земным раем. Даже жалеть начала, что мое похищение удалось. А ведь надеялась, что сбегу от Розанова в разы быстрее, чем от Берга. Розанов не казался таким умным, как его коллега.
— Ты совсем спятил? — накинулся на своего подручного Розанов. У него уже голова пухла от размышлений как вывезти меня из страны.
— Ой не отравим, а дадим снотворное. Как в сказке, — продолжил мужчина развивать свою мысль.
— В какой еще сказке? — гаркнул Розанов. Его терпение подходило к концу, как и время до отправления самолета.
— Про биксу в стеклянном гробу, — принялся объяснять сообразительный бандит.
— И что в этой сказке, — поторопил Розанов, поглядывая на часы и мысленно высчитывая сколько осталось времени до отлета. Судя по его кислой роже не так уж и много.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— В той сказке волшебница наслала проклятье на девку. Девка уснула на долгие годы. Я про спящую царевну своей дочке читал, — расплылся в улыбке бандит.
Оказалось, что и у такого бессердечного ублюдка есть что-то святое, на которое он готов молиться.
— Лучше бы ты ей читал уголовный кодекс. Пользы было бы больше — заворчал Розанов. Однако оспаривать рассказ подручного не спешил. Думал.
— Я хотел как лучше, — принялся оправдываться мужчина.
— Мы так и сделаем. Напичкаем ее таблетками. Сгоняй по-быстрому в аптеку. Купи какое-нибудь лекарство для сна, — распорядился Розанов таким тоном, как будто это ему пришла в голову столь гениальная идея.
Вот могут же некоторые присваивать чужие мысли и выдавать за свои. Из таких людей прекрасно куются начальники.
Глава 61
— Просыпайся, Мариночка! Просыпайся, куколка ты наша упакованная, — по щекам раздавались легкие похлопывания. Я старалась не морщиться и делать вид, что ничего не чувствую. — Ничего не получается. Заяц, принеси воды. Быстро.
В сознание меня приводил мужчина. Только я точно не могла определить кто конкретно. С закрытыми глазами это не так-то просто сделать.
— Батя, с ней все нормально? Может она того? — услышала обеспокоенный голос.
Похоже, что кто-то глубоко проникся желанием быстро разбогатеть, получив наследство Поклонского.
— Чего «того»? — раздражение Розанова передалось даже мне.
— Окочурилась, — боязливо ответил подручный бандита.
— Типун тебе на язык. Какое окочурилась, она мне еще бабки должна. Бегом неси воду. Я в фильмах видел, что обморочных именно так приводят в себя, — распорядился мужчина.
— Так она не обморочная. Она под снотворным, — принялся умничать один из бандитов.
— А какая мне разница? В отключке. Значит, надо на нее попшикать, — за умозаключение можно было ставить пять.
Меня окатило волной воды из чьего-то рта.
Я старалась не думать когда последний раз этот человек был у стоматолога и все ли в порядке с его пищеварительной системой. Лишь бы заразы никакой не подхватить.
Дальше делать вид, что нахожусь без сознания, значило провоцировать бандитов на принятие дополнительных мер реанимации. А какие масштабы они приобретут, неизвестно. Еще сделают то, что мне не понравится.
Сдавленно застонала, прикидываясь, будто только пришла в себя. Мне хотелось подслушать, что будут говорить бандиты. Не удалось. Ну и ладно.
— Где я? — приоткрыла глаза. Сделав рассеянным взгляд.
Я так частенько пугала одноклассников. Они говорили, что у меня очень забавно получается. Страшно и в тоже время интересно.
— Батя, смотри, смотри на ее глаза. Она часом не сбрендила? — на меня испуганно смотрел худой мужчина в кепочке.
— Чего еще? — Розанов не сразу понимал что от него хотят его подручные.
— Двинулась головой. В коробке и не то может случится, — неужели меня пожалели? Как-то не по нормальному.
— Да что с ней случится? Она же спала, как лялечка. Вы ей столько снотворного напихали, что удивительно как она вообще проснулась.
— Мы старались.
— Старались они. У! — Розанов погрозил рукой. — Я бы вам такое сделал, если бы она не проснулась, — начал угрожать главарь бандитов.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — философски заметил худой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Угу.
— Где я? — повторила. Я наслаждалась отсутствием пластыря на лице и возможностью выражать свои эмоции словами. А не жестами или мычанием.
— Дома ты, милая. Дома. Теперь ты тут будешь жить, пока не родишь нам маленького Поклончика.
Я чуть приподняла голову, чтобы осмотреться.