Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943 - Петр Букейханов

22 июля войска 61-й А после сильной артиллерийской и авиационной подготовки начали штурм Болхова. Для этого были задействованы три стрелковые дивизии и одна стрелковая бригада (68-я) 46-го ск, 7-й акп РГК (17-я артдивизия прорыва под командованием генерала Сергея Волкенштейна и 2-я тяжелая гв. миндивизия генерала Александра Тверецкого), 2-я штурмовая инженерно-саперная бригада, отдельные 36-й тп и 1539-й тяжелый сап[298]. Преодолевая упорное сопротивление хорошо закрепившихся немецких частей, 356-я дивизия полковника Михаила Григорьевича Макарова подошла к северной окраине города, 97-я дивизия генерала Петра Михайловича Давыдова ворвалась на его северо-восточную окраину, 415-я дивизия полковника Николая Кузьмича Масленникова завязала бои на юго-востоке Болхова. Противник, используя хорошо подготовленные для обороны здания и укрепления, везде оказывал сильное сопротивление, неоднократно переходя в контратаки, завязались уличные бои, во время которых отдельные кварталы города и его пригороды по несколько раз переходили из рук в руки. Особенно ожесточенное сопротивление немцы оказывали в центре и на юго-восточной окраине города, отдельные кварталы многократно переходили из рук в руки. 23 июля немцам удалось сильной контратакой выбить советские части из юго-восточного предместья Болхова – Зарецкой, однако под непрерывно усиливающимся натиском они вновь оставили Зарецкую и отступили в черту города.

Вместе с тем под прикрытием упорных боев за Болхов германские войска постепенно отходили из этого укрепленного района, используя линии сообщений Болхов – Орел (12-я тд) и Болхов – Хотынец (пехотные части и соединения). Теперь, чтобы не упустить возможность окружения и разгрома болховской группировки немцев и не позволить им создать резервы и перебросить силы на угрожаемые участки, советскому командованию требовалось оперативно организовать еще один сильный удар по противнику, используя поступившие в его распоряжение большие резервы – 4-ю танковую армию и 2-й гв. кк.

24 июля на командном пункте 11-й гв. А состоялось обсуждение ввода в бой 4-й ТА. По утверждению Баграмяна[299], генерал Соколовский решил, что танковая армия, в составе которой насчитывалось около 500 боевых машин (по другим, более достоверным данным[300], 624 танка и 28 САУ), должна быть использована для наступления на Болхов, хотя сам Баграмян предлагал ввести армию на Хотынецком направлении, которое стало решающим и где имелись лучшие условия для действия танков. Кроме того, в своих воспоминаниях Баграмян отмечает, что он сомневался, разумно ли вводить в сражение такую массу танков без соответствующей подготовки и обеспечения прорыва, поскольку они могут быть задержаны обороной противника и понесут неоправданные потери. Поэтому командование 11-й гв. А запросило несколько дней на подготовку ввода 4-й ТА в полосе 8-го гв. ск. Однако теперь уже командующий 4-й ТА генерал Василий Баданов стал горячо доказывать, что танковая армия может самостоятельно прорвать оборону и разгромить противника. Поскольку его мнение соответствовало замыслу командующего ЗапФ, окончательно было решено вводить танковую армию на Болховском направлении с ходу (с задачей продвинуться за первый день на 60 км, чтобы соединиться с частями 61-й А БрФ и окружить Болхов[301]).

Как видно, следуя примеру многих мемуаристов, всю ответственность за организацию наступления 4-й ТА Баграмян предпочел возложить на командующего армией генерала Баданова и командующего ЗапФ генерала Соколовского. Свое изложение событий Баграмян даже подкрепил ссылкой на авторитет маршала Жукова, который впоследствии якобы обсуждал с ним причины не совсем удачных действий 4-й ТА и выразил мнение, что решение на ее ввод в бой могло быть и получше[302].

На Орловском направлении германские пехотные и танковые соединения 35-го ак 2-й ТА в ночь на 20 июля начали отход в западном направлении на рубеж рек Ока и Оптуха, и в юго-западном – на рубеж реки Оптушка. Генерал Рендулич отмечает[303], что в ночь с 19 на 20 июля все намеченные передвижения войск корпуса проводились планомерно, без серьезных помех со стороны противника. Однако, по другим данным[304], в течение этой ночи бригады 12-го тк 3-й гв. ТА, преследовавшие вражеские арьергарды, продвинулись еще на 10–15 км, причем 30-я тбр под командованием подполковника Михаила Новохатько перерезала железную дорогу Орел – Елец и овладела поселком Золотарево, а 97-я тбр полковника Потапова завязала бой за населенный пункт Степь; бригады 15-го тк в ночь на 20 июля вели бои на рубеже Майский – Казинка – Огурчики, но из-за сильного сопротивления частей 8-й тд противника продвижения не имели. Авиация 15-й ВА наносила сильные удары по путям отхода противника и его переправам через реку Ока.

К утру 20 июля войска 3-й гв. ТА полностью преодолели оборонительный рубеж противника по реке Олешня, оттеснили занимавшие его части трех пехотных и двух танковых дивизий и продвинулись в западном направлении на 10–12 км, а в юго-западном – до 20 км, способствуя наступлению 3-й и 63-й армий. В связи с этим, учитывая, что наступление 3-й гв. ТА на Становой Колодезь, а войск ЦФ на Кромы не получило необходимого развития, Ставка Верховного главнокомандования решила в первую очередь разгромить отступающую на Орел мценскую группировку. Действуя по указаниям Ставки, командующий БрФ приказал командующему 3-й гв. ТА развернуть войска почти под прямым углом и с утра 20 июля наступать в северо-западном направлении с задачей к исходу дня выйти в район Отрада (Старая Отрада), где перерезать шоссейную и железную дороги Орел – Мценск, а 21 июля ударом на Мценск завершить уничтожение мценской группировки и овладеть городом Мценском.

В действительности никакой мценской группировки противника не существовало, и в районе этого города находились только арьергардные отряды и заслоны 56-й пд 35-го ак, уже двое суток прикрывавшие отступление дивизии к реке Оке, вслед за 34-й дивизией. Однако командование БрФ предпочло следовать тому решению, которое было принято еще до ввода в сражение 3-й гв. ТА, но зато соответствовало планам самого Верховного главнокомандующего.

Так, маршал бронетанковых войск Советского Союза Иван Якубовский, который в ходе Орловской операции командовал 91-й отдельной тбр 3-й гв. ТА, указывает[305], что танковая армия имела реальную возможность развить удар в юго-западном направлении, оказав весьма существенное влияние на дальнейший ход операции, и особенно на бои за Орел, но, к сожалению, этого не произошло. Командование БрФ, располагая данными о начале отхода мценской группировки противника на Орел, доложило об этом в Ставку, одновременно сообщив, что якобы из-за сильного сопротивления противника путь 3-й гв. ТА на запад закрыт. В результате Ставка, видя к тому же, что и наступление ЦФ на Кромы не получило развития, решила в первую очередь разгромить отходящую мценскую группировку. Она приказала командующему БрФ использовать для этой цели не только 3-ю А генерал-лейтенанта Горбатова, но и 3-ю гв. ТА, которая получила задачу наступать на северо-запад, в районе Отрадное перерезать шоссейную и железную дороги Орел – Мценск, с тем чтобы в дальнейшем завершить уничтожение мценской группировки противника и овладеть Мценском.

С другой стороны, генерал Сергей Штеменко, один из руководителей Оперативного управления ГШ Красной армии, сообщает[306], что при подготовке операции «Кутузов» решался вопрос о дополнительном усилении БрФ танками и самоходными орудиями, поскольку оборона противника была здесь очень сильной, с большим количеством долговременных огневых точек, и пехота никак не могла преодолеть ее без непосредственной поддержки средствами бронетехники. Кроме того, танки были необходимы и для развития успеха. Маршал Жуков доложил об этом Сталину, и фронт получил два танковых корпуса, однако для развития успеха танков все-таки не хватало. Тогда в Ставке изучили возможность передачи в распоряжение фронта 3-й гв. ТА, которая формировалась в полосе фронта в районе Плавска в составе двух танковых и одного механизированного корпусов и отдельной танковой бригады. С учетом общей обстановки и перспектив развития оперативной ситуации, Ставка оставила эту армию в своем резерве, однако из полосы фронта ее не передислоцировали.

Наступление БрФ началось 12 июля, и здесь быстро проявилась относительно слабая насыщенность войск танками непосредственной поддержки пехоты. Прорыв развивался низкими темпами, а через пять дней, 17 июля, на глубине в 22 км у тылового рубежа по реке Олешня продвижение совсем остановилось. На этом рубеже оборонялись войска так называемой мценской группировки противника, образовавшей вклинение между главными силами Западного и Брянского фронтов, что серьезно осложняло межфронтовое взаимодействие.