Выживание и Крафт. Терра Инкогнита (СИ) - Pantianack

Шкала температуры стремительно поползла вверх, а в местах пробития немедленно выступила и начала твердеть защитная пена. Тем временем компьютер отфильтровал изображение, максимально убрав из него огонь и начал давать более-менее внятную картинку. Их было пятеро. Два оборотня в полной трансформации, стрелок, боец и маг, который прямо сейчас изо всех своих сил пытался меня запечь в собственном соку. Что самое невесёлое — через пару минут у него начнёт это получаться!

Рванулся изо всех сил. Магические путы держали надёжно, но трупы тварей, к которому они меня приковали не были жёстко зафиксированы, а потому, намотав магическую плеть на ладонь в два слоя, рванулся изо всех сил и почти отстреленная мной ранее монстрячья лапа, за которую была прикована ладонь скафандра оторвалась и полетела, подчиняясь центробежной силе, а магическая нить натянулась и удлинилась Оборотни-то отскочили, бойцы тоже вполне себе контролировали ситуацию, так что один из них даже крикнуть успел. А вот маг был полностью сосредоточен на своём огнемёте. Так что момент, когда на него сверху вниз летит самая брутальная из всех возможных булав банально проглядел. И его прихлопнуло, невзирая на уже привычную для всех прозрачную сферу защитного заклинания, которая, не выдержав удара, как и все прочие, разлетелась тысячей искрящихся осколков. Поднимаю с земли чудом уцелевший пулемёт и, подняв его к поясу даю широкую очередь оставшимися слэпами по волкам. Прицел сильно сбит, так что очередь идёт то выше, то ниже, зацепляет воина и от того остаётся только кровавое облачко. Одному волку отрубает ногу, а другой оборотень, не иначе как в порыве безумия прыгает прямо мне в объятья. Спорное решение, как не посмотри, ибо мой доспех снаружи всё ещё красный от жара и пышет пламенем получше любой сковородки. Заключаю мохнатую тушу в медвежьи объятья и начинаю их стискивать. Слышу скулёж, шкварчание, треск ломающихся рёбер а в нос бьёт вонь сгоревшей шерсти и жжёного мяса. Волколак бьётся в тщетных попытках вырваться, пока не затихает. Под конец его рыки и скуления перетекают в женский срывающийся в визг вопль боли и всё затихает. С плотью отрываю от себя обугленный пришкварившийся к броне труп эльфийки и роняю его на землю.

В следующее мгновение в меня со всех сторон летит целая серия ледяных стрел. И это действительно меня пронимает. Скафандр стремительно теряет подвижность, а холод умудряется заморозить даже демпферный гель подкладки. Выжимая из костюма последние ресурсы дохожу до отползающего волка, лапа которого отросла только до половины и буквально втаптываю его в поле боя, круша ногами позвоночник и череп. Ибо нефиг, после чего интерфейс окончательно тухнет и меня выкидывает из брони с короткоствольным карабином в руках, который находится внутри нагрудной пластины на правах оружия выживания, выстрелы из которого и ставят точку во втором раунде этой битвы. Последнее что видит эльф-лучник своими удивлённо распахнутыми глазами — это то, как его убивает человек. В следующее мгновение у него в черепе расцветает кровавая роза и уже мёртвый лучник падает на землю.

Такой силы Падший (именно так он сам себя нарёк после того, как осознал, какую же глупость совершил, когда у него было всё, но он всё равно захотел большего) не испытывал уже тысячу лет. Короткие яростные дуэли с неразумными тварями, забредшими к нему в Храм, поддерживали его существование даже без Моря Маны, чисто за счёт Аспекта, который он всё ещё воплощает в своём образе. И да, пусть эта Битва была не в его честь и даже не его руками, но сегодня он выступает в качестве союзника, а значит, имеет право на те трофеи, на которые не позарятся остальные. Боль, Ненависть, Разрушение, Ранение, Смерть! Всё это он заберёт сегодня себе. Но главным блюдом ему будет даже не это! Отчаянье и Неверие! Торжество! Удовлетворение от мести той, кто имеет на это полное право! Победа разума над бездумным мясом и, конечно же, поражение Равного!

Всё это в совокупности так сильно напитало Безымянного, что он, ступив на каменистую почву, впервые за тысячу лет сам, без помощи проекции Веры, почувствовал, как его ноги вновь ступают на эту порочную землю. И это чувство было сродни экстазу! Он снова ЖИВ!

Вот только это по-прежнему ничего не меняло. Тысячелетие размышлений, одиночества и бессилия давно вытравили из Безымянного всякое стремление к доминации над подобными себе, играми во всесильных существ, повелевающими судьбами смертных… Ну и да… Последние месяцы явно показали ему наглядно, как выглядит тупик в конце того пути, что он себе когда-то предрекал.

Когда-то давно, на пике своего могущества он мог уничтожать сотни врагов своего народа на поле боя. И только что, он лицезрел, как это безо всякой посторонней помощи делает человек-одиночка. Когда-то давно он искренне верил, что убить аватара может только другой аватар и это будет величайшая битва. Сейчас же… Это безо всяких сомнений божественное явление даже не поняло, что именно его убило!

Он стоял в километре от Белого Храма над бьющемся в конвульсиях полутрупом. Лишённый мозгов, маны, но всё ещё переполненный Аспектом аватар Шилен до сих пор пытался и не мог подняться. Дошло до того, что на месте утраченной головы эльфийской выросла отвратительная паучья задница с четырьмя лапками и она то и дело перетаскивала извивающийся труп их одного места в другое, нещадно колотясь о встречные камни.

— Эка тебя угораздило… — произнёс Падший, принимая свою боевую форму и возлагая свой гигантский двуручник на плечо. — Ты даже отвратительнее меня. А это даже в какой-то степени восхищает!

Труп всё ещё бегал паучьими лапками из стороны в сторону. Признаться, это происходило не без Давления со стороны Безымянного, но всё же менее мерзким от этого не становилось.

— Расскажи мне, как так? Имея последователей и Храмы, лишившись всех оков, ты так быстро деградировал до обычного животного? Неужели и я был таким же?

Какое-то время падший бог наблюдал за аватаром сородича.

— Не… Я хотя бы не пытался вырвать из себя всё лучшее, а ты в этом преуспел. Помогло?

Тварь, которую уже нельзя было назвать ни эльфом, ни аватаром не отреагировала, и Безымянный, взмахнув мечом прервал мучения бренной плоти. Свои обязательства он выполнил.

Такого беспорядка я на своей базе не наблюдал ещё никогда. Сломанные стены, подпалины, рытвины, снесённые переборки и… трупы. Сначала один, изрешеченный в упор, затем ещё один. Этот нарвался на оборонительную турель, так что сохранился куда меньше своего предыдущего собрата. Яо отступала вглубь базы с боем. ВИВ, наконец-то ответил мне, так что я шёл уже не опасаясь, что где-то ещё затаился недобиток Тем не менее, вспоминая приколы местного божка исправно шарю стволом карабина по углам, прежде чем зайти в очередное помещение и продвигаюсь со скоростью черепахи.

Пробитая рука ныла, а нога усиленно чесалась. Скоро меня окончательно накроет откат от препаратов и хорошо бы мне в этот момент быть поближе к лазарету, но пометка «ранен» на командном интерфейсе планшета толкает меня в противоположную сторону. ВИВа опять пришлось отключить. Задрал он меня своими предупреждениями, а учитывая, что мне ещё шалости Безымянного аукаются, ИскИн серьёзно настроен погрузить меня на пару дней в медикаментозный сон и вдоволь наиграться с моей израненной тушкой посредством автоматической медстанции. ЭмЭрТэ, ЭКЭГЭ, рентген, анализы, пробы… Бр-р-р! И ведь не отвертеться.

Нахожу эльфийку в своей комнате. Автомат лежит у неё на коленях, сама она привалилась к стене и спит. Броня потрёпана, кое-где пробита, но крови минимум, а датчики брони не бьют тревогу. Легко отделалась, учитывая, что рядом с ней пригрелись ещё два покойничка, притом один тоже застрелен, а второй залил весь пол своей кровищей из распоротого горла.

Карабин виснет на ремнях и скрипит антабкой. Яо вздрагивает и тянется к оружию, но её взгляд фокусируется на мне и она расслабляется. На её измученном лице играет победная улыбка и, кажется, она реально рада меня видеть.