Цирк кошмаров - Екатерина Неволина

– Что-то не так? – спросил озабоченно отец.

– Нет, все хорошо, – Олег вовсе не хотел его тревожить. – Показалось. Идем дальше.

Они прошли по коридору.

– Кажется, сюда… – Олег открыл дверь, воскрешая в памяти нарисованную Алисой после путешествия по сну карту лаборатории.

За дверью оказалось темное помещение, что-то вроде одежного склада. Сначала Олег хотел было уйти, но вовремя сообразил, как это кстати: на улице уже не лето, хорошо бы прихватить теплую одежду, да и белые больничные робы привлекут излишнее внимание.

Выбор оказался невелик. Видимо, на складе хранили одежду низшего персонала клиники, однако теплое серое, похожее на шинель пальто, пара курток модели «ватник» и теплое ватное одеяло для Квазимодо были не лишними. Олег свалил добычу на каталку, добавив несколько пар такой же неказистой обуви для себя, Алисы и отца.

Таким образом они добрались до палаты, где лежала Алиса.

Олег.

Алиса не поверила собственным глазам, когда он внезапно возник на пороге.

Она моргнула и сосредоточилась, проверяя, не провалилась ли в сон, где подсознание заботливо воспроизвело желаемое, выдавая его за действительное.

Она смотрела на Олега и думала, что он изменился за последние дни. Как-то резко повзрослел, волосы отросли и смешно и вместе с тем очень умильно топорщились, глаза стали ярче – или казались такими на фоне заметно осунувшегося лица. И она сама наверняка изменилась за это время…

Эти мысли пронеслись в ее голове в те доли секунды, пока Олег Волков стоял на пороге, а потом он быстро пошел к ней – совершенно забыв о хромоте. Алиса, еще слабая, поднялась к нему навстречу.

– Ты… – Олег остановился всего в шаге от нее, и Алиса смутилась его неожиданной взрослости. – С тобой все в порядке?

Он не обнял ее, как она того ожидала, и, с одной стороны, это радовало ее, а с другой – огорчало.

– Да, – она кивнула. Голова отчаянно кружилась.

– Тогда пойдем отсюда, – Олег протянул ей руку.

А она вдруг опустила глаза и помотала головой.

– Я… я не пойду, – произнесла Алиса через силу. Собственный голос показался ей чужим и далеким-далеким, словно он доносился с другой планеты.

– Что? – Волков посмотрел на нее как на ненормальную.

– Я не могу пойти, – объяснила Алиса, прижимая ладони к непрошено запылавшим щекам. – Я обещала не пытаться бежать.

Олег хмыкнул и присел на кровать, словно готовясь к долгому разговору.

– Уходи! – попросила его Алиса, чувствуя, как в груди растет снежный ком, перекрывающий дыхание. – Если профессор тебя здесь застанет…

– Вот и не тормози, – Олег пожал плечами. – Ты же знаешь, что без тебя я никуда не пойду.

– Но я обещала, – тихо напомнила она.

– Кому? Профессору? – в его голосе прозвучало откровенное презрение. – Нашла кому обещать! Да ладно, освобождаю тебя от этого обещания!

Девушка закусила губу. Даже в собственных глазах Алиса выглядела абсолютной, законченной идиоткой, но отчего-то не могла поступить иначе.

– Ты не можешь меня ни от чего освободить, – сказала она, словно извиняясь, – я слово не тебе давала. И каким бы ни был профессор, если я его обману, то стану хуже него!

Последние слова она выпалила и, обессиленная, откинулась на подушку.

Кто бы знал, что этот разговор отнимет так много сил?!

– Значит, обещала и никуда не пойдешь?

Девушка кивнула.

Олег медленно встал.

Ну вот, она сама во всем виновата. Он уйдет, оставит ее, и будет абсолютно прав… Скорей бы он уходил – сколько еще может продолжаться эта мука? Алиса чувствовала, что долго не выдержит.

Волков нахмурился и вдруг широко, совершенно по-мальчишечьи улыбнулся, опалив ее этой беспечной радостной улыбкой.

– Вот и отлично! – заявил он. – Не пойдешь так не пойдешь!

А потом сделал нечто и вовсе странное: засунул под мышку свою трость с головой грифона, нагнулся и вдруг подхватил Алису на руки.

– Что ты делаешь? – она слабо дернулась. Сил на сопротивление не осталось.

– Как что? Конечно, несу тебя. И не переживай, условие профессора выполнено: ты не бежишь и даже не идешь, так что совесть твоя останется кристально чиста.

– Но… – она не знала, что сказать, всей кожей ощущая идущее от него тепло.

– И не переживай: ты легкая, легче пушинки.

Это было глупо, но Алиса, уткнувшись головой в его грудь, улыбнулась. Ей вдруг стало хорошо и очень спокойно.

Олег на руках вынес ее из палаты.

А в коридоре их ждали. Квазимодо, сидевший в каталке, радостно и совершенно неразборчиво заговорил о чем-то. Худой, серый, словно тень, мужчина с длинной, цвета соли и перца, щетиной показался Алисе смутно знакомым.

– Я Алексей Михайлович, отец Олега, – представился он, заметив ее растерянный взгляд.

Отец Олега! А ведь точно! Как же она его не узнала сразу? Впрочем, в мире снов он был моложе и крепче на вид. Должно быть, Алексей Михайлович давненько не видел себя в зеркале, и, если честно, это к лучшему.

– Не будем терять зря время! Надо уходить, – сказал Олег, и Алиса снова подумала, какой он взрослый и решительный. Не его отец, а именно он возглавил побег и легко, словно всю жизнь был лидером, вел их за собой.

Олег сделал несколько шагов по коридору, и тут Алиса заметила у стены скорчившегося человека в форме охранника. Девушка вздрогнула. Неужели им пришлось убить кого-то, чтобы освободить ее?

– Спит, – Волков правильно понял причину ее тревоги. – У профессора в лаборатории полным-полно психотропных и усыпляющих веществ, Ланской сам их очень любит, так что грех было не воспользоваться.

Она с облегчением перевела дух.

– Сейчас заглянем кое-куда, подготовимся ко второй части операции, – Олег завернул за угол, потом повернул в один из коридоров и остановился у неприметной с виду двери.

Алиса даже удивилась, как уверенно он разбирается в хитросплетении коридоров – словно ходит здесь каждый день.

Тем временем Олег достал из кармана пластиковую карточку и вложил ее в дверную щель. Дверь пискнула и открылась.

За ней была небольшая по-спартански обставленная комната: только самое необходимое. Массивный стол, на котором стоял компьютер с большим экраном, несколько папок, пачка бумаг, лежащая в специальном лотке; стул с высокой, очень прямой спинкой, закрытый шкаф; стеллаж с книгами и, наконец, в самом углу, узкая кровать. Алиса не сразу разглядела, что на ней лежит связанная женщина.

– Катерина! – удивленно воскликнул при виде нее отец Олега. – Как ты здесь оказалась?

Женщина дернулась, но не ответила: ее рот был заткнут кляпом.

– Это Кати, помощница профессора Ланского, – объяснил Олег, и Алиса поймала его напряженный взгляд, направленный на отца.

– Не может быть, – тот оступился и, чтобы не упасть, облокотился о стену – такую же гладкую, покрытую белыми пластиковыми панелями, как и во всей лаборатории. – Этого просто не может быть!

– А ты разве ее здесь не видел? – голос Олега стал жестким.

– Нет… – Волков-старший казался действительно потрясенным.

– И то, что она собиралась убить меня и маму, тоже не подозревал?..

Алиса никак не могла понять, о чем это Олег. А вот его отец, должно быть, понял, потому что он испугался. И до этого выглядевший неважно, он как-то вдруг побелел еще сильнее, хотя ранее Алиса могла бы поспорить, что такое физически невозможно.

– Я знал эту женщину… – проговорил с усилием Алексей Михайлович. – И даже любил ее когда-то. Она работала в деканате у меня на кафедре… Но это было давно, – поспешно добавил он, – до встречи с твоей мамой.

– Понятно, – Олег поудобнее пристроил Алису на стул и щелкнул мышкой, выводя компьютер из спящего режима. – Надеюсь, сентиментальные воспоминания не заставят тебя отдать предпочтение ей и испортить нам весь план освобождения?

Волков-старший вздрогнул, словно его ударили.

– Я очень виноват перед тобой, Олег, – сказал он, глядя на сына. – Прежде всего из-за того, что не сумел защитить тебя и маму, но мне больно слышать твои слова. Мне больно, что я позволил своему сыну вырасти жестоким.

Этого Алиса уже не могла выдержать.

– Он не такой! – порывисто возразила она. – Олег самый добрый из людей, которых я знаю. Просто он очень долго вас ждал, слишком много на себя принял, и он устал быть сильным. Понимаете?

– Понимаю.

Волков-старший шагнул от стены навстречу сыну, и тот порывисто обнял отца. С минуту они стояли молча.

– Надо с-шпешить, – Квазимодо завозился в своем кресле.