Русское искусство - Игорь Эммануилович Грабарь

глубокой древности. Как раз древнейшие из сохранившихся до нас деревянных храмов Русского Севера принадлежат именно к этому типу восьмериков, и они так совершенны по своим пропорциям, что нужны были столетия для того, чтобы выковались эти стройные формы. И действительно, в летописи мы находим прямые указания на то, что эта форма существовала уже с незапамятных пор. Когда в 1490 году в Великом Устюге сгорела соборная церковь, срубленная в 1397 году, «древяна весьма велика», то, по просьбе соборных попов, великий князь велел Ростовскому владыке Тихону поставить вновь такую же. Однако церковь стали рубить не по старине, а «крещатой». «Устюжанам тот оклад стал не люб, и хотели они о том бить челом великому князю». Владыка не велел бить челом и обещал поставить церковь «круглу, по старине, о двадцати стенах», которую и срубили в 1492 году[147]. По весьма правдоподобной догадке И. Е. Забелина, 1397 год, быть может, не является первым годом, когда она получила «круглую», т. е. восьмигранную форму, ибо в этом году она была поставлена также на месте сгоревшей старой, срубленной в 1292 году, и тоже называлась «великой». По мнению покойного исследователя, «происходила как бы некоторая борьба между народной формой храма и его церковной формой, которая особенно поддерживалась и распространялась духовной властью. В деревянном зодчестве эта последняя форма имела оклад крещатый, который ростовский владыка хотел водворить и в Устюге. Но народ не пожелал этого и сохранил в неприкосновенности свою старозаветную шатровую форму»[148].

Шатровых храмов, рубленных восьмериком с самой земли, уцелело только несколько, тогда как огромное большинство их имеет в основании четверик, переходящий на известной высоте в восьмерик. Этот прием, однако, уже более поздний, и древнейшие из таких храмов не восходят дальше середины XVII века.

Каждая из этих двух основных групп деревянных храмов – клетских и шатровых – имела свое развитие, однако последнее обстоятельство только усложнило, но не изменило отличительных черт обеих групп.

Есть еще третья, довольно многочисленная группа великорусских храмов, но она по справедливости должна быть отнесена к ветви украинской архитектуры. Она появляется в Великороссии во время теснейшего сближения с Украиной, т. е. не ранее середины XVII века. В зависимости от своего внутреннего конструктивного устройства, храмы новой группы то приближаются к украинскому первообразу, то удаляются от него. В современных актах эта форма обозначается термином «четверик на четверике» или «восьмерик на четверике», что указывает на многоярусность сооружения в отличие от церквей избной формы – «клетских», а также шатровых – «древяных вверх». Такая форма была особенно в ходу в самом конце XVII и в начале XVIII века. Иногда чередовали четверики с восьмериками: внизу ставился четверик, на нем рубили восьмерик, потом снова четверик и опять восьмерик.

Кроме этих трех главных групп, есть еще три, вызванные к жизни, главным образом, запрещением строить шатровые храмы, – обстоятельством, произведшим целый переворот в каменной архитектуре XVII века и не замедлившим отразиться вскоре и на деревянном церковном зодчестве. Правда, запрещение это, исходившее из Москвы, далеко не всегда и не везде достигало своей цели, и в местах очень отдаленных от патриаршего ока народ упорно держался своих излюбленных форм и по-прежнему рубил церкви «вверх». Мы знаем много шатровых церквей, построенных уже в середине XVIII века. И только в тех случаях, когда никак нельзя было срубить церковь «по старине», ей давали новую форму. Эта форма была тем «освященным пятиглавием», которое усиленно проповедывалось тогдашними иерархами как единственно приличествующее православному храму. Его настойчиво рекомендовали для замены шатра, казавшегося, вероятно, недостаточно церковной, слишком произвольной и народной формой. Пятиглавие известно было русскому каменному зодчеству уже давно, но с XVII века оно становится почти обязательным. Когда в актах того времени речь идет о пятиглавой деревянной церкви, то про нее говорится, что она строена «на каменное дело».

Наконец, еще две группы вызваны, несомненно, стремлением к «преукрашенности» и вероятным желанием строителей дать что-либо оживленное взамен изгоняемого шатра. К первой из них надо отнести многоглавые церкви, довольно поздние по времени появления их на Руси, если не считать 13-главой деревянной Софии в Новгороде и каменных – Софии Киевской да Московского Василия Блаженного. Ко второй группе относятся церкви с очень живописным и оригинальным по форме кровельным покрытием «кубом», т. е. изогнутой четырехскатной кровлей с выпяченными боками и довольно грузной по пропорциям, «кубастой», по народному выражению. Эта всецело декоративная форма покрытия возникла, по всей вероятности, из комбинированных форм «бочки», которая служила одним из постоянных украшений шатровых церквей и применялась, конечно, с особенной любовью в дни гонения на шатры. Появление ее едва ли может быть отнесено ранее, чем ко второй половине XVII века.

Все перечисленные формы храмов повторяются до самого конца XVIII века, и если иной раз в них встречаются некоторые уклонения, то только самые незначительные. Это лишь отдаленные отражения тех вкусов, которые нарождались и исчезали на Москве, а позже и в Петербурге. Их быстрая смена не могла, однако, оставить слишком заметных следов на северных деревянных храмах, как произведениях чисто народных, устойчивых по своим традициям и приемам строительства. И все же в самом качестве строительных материалов, в их размерах, в мелочности декоративных украшений чувствуется уже та надвигающаяся враждебная сила, которая, в конце концов, прекратила наиболее значительную, самобытную и прекрасную область народного творчества. Чем дальше в глубь времен отодвигается памятник, тем более чувствуются простота и мощь его строителей. Когда стоишь подле древнего сруба, то не можешь отделаться от мысли, что эти поистине гигантские бревна, каких нынче ни в одном лесу не сыщешь, срублены не нынешними людьми, а великанами. В воспоминании встают циклопические постройки Греции и грандиозные сооружения Египта. Какая-то неведомая нашим дням могучесть чувствуется в них, но не одна физическая сила, а и сила духовная, мощь того религиозного духа, который подсказывал чудесные формы «преудивленныхъ» храмов и в благочестивом соревновании толкал строителей на созидание храмов-сказок, храмов-богатырей во славу Божию.

XVIII. Клетские храмы

Храмы, рубленные «клетски», разбросаны по всей Великороссии, но чаще всего они встречаются в центральных губерниях, не обильных, подобно северу, лесом. По своему плановому приему и сходству с избой храмы эти невелики размером и не требуют больших денежных затрат на свое сооружение. Простейший и, вероятно, древнейший вид храма состоял из одной центральной большой клети с двумя меньшими прирубами с востока и запада, стоявшими прямо на земле или, по-народному, «на пошве». Перекрытая кровлями на два ската, по подъему совершенно сходными с обычным подъемом