Бортовой журнал "Синей птицы" (СИ) - Осипов Игорь Валерьевич

— Это не моя идея, — начал искин и перешёл на шёпот, — я жертва обстоятельств.

— Слышь, жертва абьюза, я сказал, малый ход!

— Исполняю, — пробурчал искин и добавил: — Совсем меня не ценят.

Иван слушал перепалку с огромным любопытством. Но ещё внимательнее слушал, как работали движки. Манёвренные срабатывали короткими рывками, а основные тихо погудели несколько секунд и смолкли. Потом снова заработали манёвренные, но уже долго и непрерывно.

— Это что? — поинтересовался княжич и пояснил суть вопроса.

— Чтоб не разворачиваться, тормозим на маневровых. Ход малый, тяга позволяет.

Вскоре летучий голландец приблизился, заняв четверть иллюминатора. Можно даже различить ось корабля, обитаемые и силовые модули, двигатели в хвосте. А вот атмосферника не видно, хотя он должен быть пристыкован где-то посерединке.

— Ну и как мы его осмотрим?

— Как-как? — усмехнулся Петрович, — надеваешь скафандр и выходишь в открытый космос. Тебя, княже, папенька учил ими пользоваться?

— Ага.

— А реактивным ранцем?

— Немного.

— Вот и вспомнишь, — вздохнув и поёрзав в кресле, чтоб поудобнее в нём устроиться, протянул капитан, а затем добавил: — С тобой полетит Миша. Он десантный дембель, к тому же боевой киборг.

Иван поглядел на Петровича, а потом оба в голос передразнили навигатора: «Я киборг только по военнику!» и рассмеялись.

Глава 18. Экскурсия с плохим концом

Скафандр был классический, белого цвета, с изменяющим прозрачность напылением на стекле большого круглого гермошлема. Здоровый и неудобный, с толстым слоем изолятора, напичканного разной проводкой, датчиками и трубками, словно бутерброд, и с шарнирными суставами. А огромный рюкзак с запасом сжатого газа для маленьких движков, регенеративными устройствами для дыхания, аккумуляторами, блоком климат-контроля и прочими очень важными устройствами крепился к спине по принципу дверцы. Он откидывался, и в скафандр попросту залезали внутрь.

Несложные сервоприводы лишь немногим компенсировали неповоротливость человека в громоздком снаряжении.

— Да блин, — пыхтя и сопя, пробурчал Иван. У него постоянно сбивался тонкий подшлемник. Хоть на узелок завязывай.

А рядом стоял уже готовый к выходу Михаил. Княжич с некой завистью смотрел на навигатора, решив, что самому, чтоб так же быстро и без ошибок снаряжаться, придётся тренироваться очень долго.

Потом взгляд парня перескочил на автомат, который держал в руках товарищ.

— Разве удобно? Перчатки-то толстые. Ещё толще зимних варежек.

Навигатор молча перехватил оружие левой рукой за середину и поднял перед собой, показывая нехитрую накладку, цепляющуюся поверх штатной рукоятки. Кроме того, механизмы накладки дублировали спусковой крючок и предохранитель.

— А не боишься, что тебя при стрельбе отбросит отдачей? Я смотрел видосы, где стрелок долго потом кувыркался.

— Принцип кузнечика, — произнёс навигатор, но его голос раздался не сквозь стекло гермошлема, а через небольшой динамик на груди. Оно и понятно, у многослойного шлема хорошая изоляция.

— Это как? — не понял княжич.

— Лучше прыгнуть в неизвестность, чем сожрут или всадят пулю.

Выслушав навигатора, Иван залез в скафандр и нажал на большую красную кнопку. Ранец-дверца быстро закрылся, и чтоб его открыть, придётся жать уже две кнопки по разные стороны груди.

— Готовы? — вмешался в разговор капитан. Он стоял в проходе и придирчиво разглядывал парня. Потом приблизился вплотную и пробежался пальцами по экипировке, подёргал крепления и проверил, насколько качественно подогнаны элементы скафандра. Ну да, это же не прыжок с парашютом. Если что-то испортится, хреново станет сразу, и никакая запаска не поможет.

Завершив осмотр, капитан шмыгнул носом и хлопнул княжича по плечу.

— Значит, запомни, — произнёс капитан и перешёл на сленг: — Будем стравливать воздух, ты вслух считай до ста. Если что, мы люк открывать не будем, пока в шлюз не вакумнётся до нуля. Потом расшлю́зим. При быстрой разге́рме ска́фа у нас будет пять сек, чтоб захлопнуть и навоздушить. За пять сек ещё никто не помер.

— А если…

— А если сразу не разге́рмится, то и дальше ничего не будет, — капитан снова хлопнул Ивана по плечу.

— Помню, — усмехнулся навигатор, встав рядом с парнем, — мы выходили по десантному. Значит, стоишь, а шлюз бах, и тебя потоком воздуха наружу выносит. Особенно первого в строю.

Иван тяжело вздохнул. И хотя он понимал, что скафандры на тыщу процентов безопасны, это его первый реальный выход в открытый космос, и потому сердце колотилось, как сумасшедшее. Симуляторы не в счёт.

Княжич повернулся и увидел одетую в призрачный сарафанчик Нульку, стоящую у внутренней двери. Богинька улыбалась накрашенными алой помадой губами от уха до уха. Красилась явно наспех и оттого криво.

Когда капитан вышел из шлюза и захлопнул за собой люк. Нулька подбежала к Ивану и припала губами к стеклу гермошлема, оставив на нём след. А затем исчезла.

И если раньше на пол падала пижама, то сейчас помада, которой богинька накрасилась специально для этого случая, осталась на месте и с лёгким шлепком упала на пол, превратившись в кляксу. Словно Чеширский Кот потерял свою улыбку.

— Готов? — спросил Михаил. И на это раз его голос послышался из внутренних наушников гермошлема.

— Да.

— Считай!

Иван набрал воздуха в лёгкие и начал счёт.

Послышалось шипение откачиваемого воздуха и гул насосов. А когда давление упало, уступив место вакууму, звуки стихли.

— Выходим, — спокойно произнёс в наушниках капитан. — Нулька, убери силу тяжести.

Гидравлика быстро открыла люк, и созданная корабельной феей гравитация перестала существовать. Иван взмыл над полом, машинально схватившись за поручень.

Выход в бесконечность захлестнул княжича волной адреналина.

— На тренажёрах всё по-другому, — произнёс он, выплывая в космос.

— Ага, — ответил навигатор. Михаил, покинувший «Синюю птицу» вслед за княжичем, оттолкнулся от края и бесшумно поплыл. Из маленьких двигателей на его ранце время от времени вырывались белёсые струйки конденсирующегося газа.

Полкилометра пути в пустоте до летучего голландца в чём-то сравнимы с падением. И ничего общего с дайвингом. Нет верха. Нет низа. Только «Синяя птица» за спиной и чужой звездолёт впереди.

И тишина, в которой едва слышно гудели подшипниками насосы и вентиляторы, шипел вырывающийся из сопл газ, да клацали расположенные на брюхе скафандра контроллеры. Нет, клацали не сами джойстики, а электроклапаны со́пел. Было дико неудобно. Это навигатору хорошо, он немного киборг, подключился к драйверам напрямую, и руки свободны, и реакция выше.

Иван подумал, что можно в будущем раскошелиться на профессиональный нейросъёмник.

— И что будем делать дальше? — спросил он у Михаила, когда до летучего голландца остался всего десяток метров.

— В окошко постучите! — раздался в наушниках шутливый голос капитана, который ответил вместо навигатора.

— Так и сделаем, княже, — согласился Михаил с предложением, глядя перед собой.

По мере приближения к летучему голландцу, всё больше и больше деталей удавалось рассмотреть. До ближайшей звезды два с половиной световых года, и та терялась среди остальных звёзд, не давая ни капельки света. «Синяя птица» тоже далеко, потому её прожекторы не могли выхватить из вечного мрака что-то большее, чем смутный силуэт звездолёта. Только фонари на скафандрах освещали немного сюрреалистичную картинку.

— Теперь я понимаю, зачем меня отправили на этот квест, — протянул Иван, рассматривая обшивку корабля. — Как-то раньше не верил, что подобное может быть в космосе.

— Ну да, на экскурсию, — согласился навигатор.

Фонарик на тыльной стороне перчатки бросал лучи на удивлённое лицо бывшего десантника. Блеск его широко раскрытых глаз был сравним с блеском стекла гермошлема. Михаил задрал голову и прочитал название корабля вслух: