Арабы у границ Византии и Ирана в IV-VI веках - Нина Пигулевская

КРАСНОЕ МОРЕ В ПОЛИТИКЕ ВИЗАНТИИ

Сведения о посольствах Византии к химьяритам и эфиопам сохранились в источниках на греческом и сирийском языках. Во многом их сведения совпадают, но затруднения представляют как хронология посольств, так и данные о выполнении того или другого поручения.

Значение донесений послов с государственной точки зрения понимали и в? в., о чем свидетельствуют знаменитые выписки Константина Порфирогенита???????????????????????????????

???????????????????? и??????????????????????????????. Этому труду мы обязаны ценнейшими сообщениями "софиста Малха" об острове Иотаба и киндитах, "протектора Менандра", "патрикия и магистра Петра", участников посольств к персам и тюркам. Патриарх Фотий в своей?????????? сохранил выписку из "Истории" Нонна о посольствах, как и многое другое из утерянных и не дошедших до нашего времени сочинений византийских авторов.

Фотий пишет: "Прочитана мною история Нонноза, в которой он рассматривает свое посольство к эфиопам, химьяритам и сарацинам, сильнейшим тогда народам, также и к другим восточным народам".113 Далее Фотием дана выписка и несколько кратких заметок из этого сочинения. Другим фрагментом из "Истории" Нонна, как это давно признано, является сообщение о "химьяритах и индах" Малалы.114 Хотя он и не называет имени Нонна, но часть рассказа ведется в первом лице. Автор донесения сам был в посольстве, и, что особенно доказательно, в тексте Малалы написание имени химьяритов дается '???????? как и во фрагментах Нонна у Фотия, хотя более широкое распространение имеет написание '????????.115

Сведения Нонна, его посещение Эфиопии и пребывание в Аксуме представляют выдающийся интерес для истории этого государства и для событий в государстве химьяритов, которые находились в зависимости от Эфиопии и оборонялись от ее повторных и настойчивых притязаний. Не меньший интерес и значение имеют сообщения Нонна о посольствах, направленных Византией в мелкие арабские государства, и о сложных отношениях, требованиях, которым мощная империя стремилась подчинить небольшие, но тем не менее досаждавшие ей государства. Судя по тем фрагментам "Истории" Нонна, которые до нас дошли, она содержала сведения о посольствах, в которых участвовали сам Нонн или члены его семьи отец и дед. Несмотря на то что в те же годы из Константинополя в те же арабские государства был направлен Юлиан в качестве посла, в том конспекте записей Нонна, который сохранил Фотий, его имя не упоминается.

Известна точная дата посольства Абрама, отца Нонна. Отец Абрама, Евпор, выполнял дипломатические поручения при императоре Анастасии. Абрам служил императору Юстину и Юстиниану, послом последнего был и Нонн. Три поколения этой сирийской монофизитской семьи участвовали в сношениях Византии с северными арабскими племенами, с Южной Аравией и государством Аксума. В традициях этой династии послов было знание греческого и арабского языков, помимо родного сирийского.

Из записей Нонна известно, что Абрам был направлен к Мундару, чтобы добиться освобождения двух византийских военачальников. Точную дату этого посольства дает послание Симеона Бетаршамского на сирийском языке — январь 524 г. Другое посольство Византии в Химьяр известно из знаменитой надписи Абрахи (CIH 541), относящейся к 543 г.

Между этими двумя датами следует поместить целый ряд посольств, которые имели место и выполнялись различными лицами; среди них известны имена Юлиана, Нонна и его отца Абрама.

Важнейшим источником истории посольств являются записи Нонна, которые с его именем связываются Фотием: "прочитана история Нонна" — ????????????????????????116 а далее следует изложение важнейших фактов из этой истории. Этническое название химьяритов в этих фрагментах Нонна пишется '????????. То же написание имеется и в тексте Малалы (стр. 457–459), причем часть текста передает рассказ о посольстве в первом лице (стр. 458), что заставляет предполагать, что это выписка из записей Нонна. Сближает тексты Фотия и Малалы и следующее. В тексте первого говорится, что "древние называли арбилы (???????) то, что ныне зовется сандалиями, а факиолин фасолием". Факиолин это головной убор, плат или тюрбан, который назван так у Малалы, тогда как у Нонна в изложении Фотия приведен лишь самый термин и его объяснение.117 Совершенно ясно, что название головного убора, совпадая в обоих текстах, восходит к записям Нонна.

У Нонна в изложении Фотия сказано, что Нонн сопротивлялся многим коварным замыслам народов, с которыми ему пришлось иметь дело. Он встретился с большими опасностями в пути, непроходимыми землями, с дикими и страшными зверями.118 Далее сообщается, что между портом Адулисом и Аксумом, расстояние между которыми исчисляется в 15 дней пути, около места, называемого Авою —? '??? византийскому послу пришлось увидеть стадо слонов примерно в пять тысяч голов.119 У Малалы "ромейский посол" держит путь от Александрии, по реке Нилу и Индийскому морю в индийские пределы. Совершенно очевидно, что речь идет о Красном море. Как нами уже отмечалось, этот путь в промежуточных звеньях между Нилом и Красным морем должен был проходить по африканскому материку. Наиболее вероятно, что переход этот имел место от верховьев Нила к Беренике, по дороге, устроенной еще Птолемеями.120 Параллельный текст имеется в "Хронографе" Феофана под 6064 г., соответствующим 571 г. н. э. Это время императора Юстина II.121 Но все содержание этого отрывка не вызывает сомнения, что речь идет о посольстве, о котором рассказано у Малалы (стр. 456–459), хотя имя посла не названо. У Феофана послу дается имя Юлиан, известное и Прокопию, который относит его ко времени императора Юстиниана (В. Р., I, 20, р. 108). Но рассказ Феофана почти дословно повторяет описание приема у эфиопского царя, как оно изложено у Малалы, все детали его одежды и передачи ему грамоты. Путь посла тот же, что у Малалы; из Александрии по реке Нилу и Индийскому морю до Эфиопии, царем которой назван Арефа. Это имя могло ошибочно попасть в текст Феофана из материалов о мученичестве Арефы или по отдаленному и неверному представлению об арабских царях с этим именем племени киндитов и гасанидов. Но имя химьяритов Феофан пишет, как и Прокопий, '????????.

Очевидно, что у Феофана произошло слияние сведений Прокопия о посольстве Юлиана и рассказа Нонна о его путешествии к химьяритам и эфиопам. Вследствие этого нарушены и хронологические рамки, так как посольство к химьяритам и эфиопам, о котором рассказывает Малала (стр. 456–457), было направлено по предложению "патрикия Руфина" при жизни шаханшаха Кавада, следовательно, до 531 г.

Считать посольство Нонна и Юлиана одним и тем же, как полагает Смит,122 нам не представляется возможным; это были разные посольства, они имели разное содержание, разные задачи, как это выше показано. Нонн имел ответственные полномочия и не являлся сопровождающим Юлиана лицом. Неясность сведений об этих посольствах относится к отдаленному времени, так как уже Малале в VI в. было невозможно назвать имя посла, донесение которого он внес в "Хронографию". Посольство Юлиана относилось к более раннему времени — к 526–527 гг., во всяком случае, оно имело место между 525 г., годом победы Эла Ашбеха, и 531 г., годом смерти шаханшаха Кавада.123

Сравнивая различные источники о посольствах, следует уделить внимание сведениям Иоанна Ефесского; быть может, они находятся в связи с неясностями и путаницей, которые обнаруживают источники в сведениях о посольствах. Сирийский историк уделил внимание христианизации Нубии, которая должна была стать новой областью распространения монофизитства. Рассказ этот вскрывает очень интересную и малоисследованную сторону политики эпохи Юстиниана, роль царицы Феодоры и монофизитов, страстным сторонником которых был Иоанн Ефесский.124 Однако сообщаемые им факты заслуживают в этом случае полного доверия, и самый рассказ имеет колорит, который потеряет свое очарование в пересказе, поэтому ниже дается полный перевод этих глав.

Время, когда священник Юлиан отправился обращать нубийцев и склонять их к монофизитству, имело место при жизни царицы Феодоры, следовательно, до 548 г.125

Длительное пребывание Юлиана в Африке и сохраненные им сведения, возможно, стали считать сообщениями одного из послов. Имя Юлиана, брата Сумма, посла, и имя Юлиана-пресвитера, монофизита, посланного Феодорой к нубийцам, могли быть спутаны, как и сведения, исходившие от них. К тому же имелись еще сообщения Нонна. Возможно, что все это вместе и послужило причиной возникновения неясностей, которые имеются в хрониках Малалы и Феофана. С наибольшей уверенностью можно говорить о данных Нонна, сообщенных Фотием, который сам читал эти донесения, и о словах Прокопия, который знает о посольстве Юлиана, брата Сумма, быть может, и обозначенного им так в отличие от пресвитера Юлиана, просветителя нубийцев.

Большой интерес текста Иоанна Ефесского в сообщении об общем направлении политики Константинополя, об антагонизме между православием Юстиниана и монофизитством Феодоры. Это свидетельство о настойчивой, длительной заинтересованности Византии в привлечении западных областей африканского материка. Не случайно, что путь послов в Эфиопию шел в значительной части по континенту.